Жизнь во благо Родины - Мишин Виктор Сергеевич - Страница 38

– Да нет, за что? – серьезно ответил я. – Разве только за то, что вообще туда послали, а так… вы ж не могли такое предвидеть.

– Ты прав, не могли, но должны были, – строго заметил председатель КГБ. – Дело даже не в том, что разведка прохлопала англичан, а в том, что ты вообще оказался на том корабле. Ты должен был вылететь самолетом, но человек, ответственный за твою эвакуацию из Конго, решил, что ничего не случится, если он поступит по-своему. У него там какие-то проблемы с военными были, и он не хотел к ним обращаться лишний раз, вот и проявил инициативу… Виновные понесут наказание, порядок должен быть во всем. А сами переговоры в Африке ты провел безупречно, именно так, как мы и хотели.

– Да не надо никого наказывать, он же не думал, что все это так важно.

– А должен был думать, Саша, он там не на отдыхе находится. А уж если думать не стал, так нужно было просто выполнять приказы! Ты вот не думал, когда нам обо всем рассказывал, что многие проблемы случались именно из-за таких вот, вовремя не подумавших о последствиях?

– Ладно, вам виднее, как нужно поступить, хотел только попросить…

– Что именно?

– Парней, военных, наградите, пожалуйста, заслужили, я серьезно.

– Да уж, вы там чуть не войну выиграли, на местном уровне. Да, представления были переданы генсеку, я слышал об этом, не переживай, Родина не забывает своих героев.

– К сожалению, бывает и наоборот, поэтому и прошу проконтролировать. Ребята там геройские. Только не вешайте им банальные медальки, покажите, что Родине действительно нужны такие люди.

– А что плохого в орденах? Ведь это как раз показатель заслуг!

– А что делать с этими орденами, на хлеб мазать? – спросил я серьезно. – Нет, они, конечно, нужны, не спорю. Но ведь можно и по-другому наградить. Например, выдать людям квартиры в любом городе, где они захотят жить, когда вернутся из командировки. Ведь не так уж и дорого это, зато убьете сразу двух зайцев, ведь вам нужна преданность армии?

– Хорошее предложение, я озвучу его Саше.

– Ну, так вы отвезете меня к моим?

– Поехали, тем более там и генсек сейчас, сегодня же воскресенье!

– Ты не должен злиться на нас, можешь, конечно, это твое право, но пойми. Посвященные в твое дело товарищи, кстати, рекомендованные именно тобой, предположили, что твоя кандидатура подходит для этого лучше всех. Ты из другого времени и, можно сказать, мира, ты жил в условиях жесткого капитализма, а следовательно, смотришь на многое совсем по-другому. Знаешь, какая разница между прошлыми договорами и новыми, которые я получил буквально на днях? Все то же самое, мы предоставляем технологии, материалы на первых порах, строить начинаем сами и обучаем местных, но!.. – Пауза была очень многозначительной. – За все это будет заплачено! Разницу чувствуешь? Твои предшественники, те, кто занимался проблемами Африки до последнего момента, легко договаривались с африканцами, но все было за наш счет, а у СССР лишних денег нет. Одни твои проекты по строительству и стимулированию рождаемости требуют безумных затрат, поэтому результаты можно считать великолепными. Естественно, деньги туда-сюда мы возить не собираемся, существует взаимозачет.

По приезде на дачу генерального секретаря СССР мне вновь не позволили сделать то, к чему я стремился. Шелепин перехватил меня сразу, едва мы с Семичастным пересекли периметр. Хозяин встретил нас лично, видно заранее все было оговорено между друзьями, и, утащив гулять по саду, завел разговор.

– Я все и сам понял, товарищ Шелепин, не нужно считать меня дитем неразумным, – во время паузы, взятой генсеком, я открыл рот. – Если честно, то сейчас мне кажется, что вы все – оправдываетесь. Не нужно этого, говорил ранее и повторю, я делаю все это для страны, а не для кого-то лично. Если я что-то могу, обязательно сделаю. Просто не нужно играть меня втемную, достаточно попросить, объяснив ситуацию.

– Поговорили, – заключил Семичастный хмуро, а генсек, тот самый Железный Шурик, стоял и смотрел мне в глаза. Взгляд его был странным, не злой, не надменный, а какой-то задумчивый и отстраненный.

– Извини, Саша, иди к семье, они в доме. Надеюсь, мы поговорим позже, хотелось бы услышать о твоих приключениях, если ты не против.

– Конечно, о чем речь, Александр Николаевич, в любое время, только…

– Да поезжай ты в свою деревню, поезжай, никто тебе не мешает, только с охраной!

– Спасибо. Пока буду отдыхать, могу написать полный отчет. Я, когда пишу, могу вспомнить любую ситуацию поминутно.

– Еще бы, ты ж писатель! – опять съёрничал председатель КГБ. Вот уж кто никогда, кажется, не теряет чувства юмора.

Встреча с семьей оказалась короткой. После того, как схватил на руки своих девчонок, повисших на мне, резко поплохело, закружилась голова, руки разжались, и, чуть не уронив жену и дочь, я осел на пол прямо на крыльце дачи Шелепина. Сознание не терял, но силы ушли и мутило.

А дачка, кстати, ничего так, понятно, что казенная, но все же. Дом небольшой, но уютный и красивый, видно, что не старый, отделка совсем свежая, максимум пару лет как построен. Интересно, кому раньше принадлежал? Ну люблю я дома, люблю, вот и сидя на полу, в ожидании врача, за которым немедленно послали, оглядывал помещение.

– Девочки, простите, я устал чего-то, сейчас отдохну и все будет хорошо, – успокаивал я жену и дочь. Катя злилась, не на меня, конечно, а скорее на все, что я устроил в этом мире. Ладно, выкручусь, не впервой.

– Почему вы не в больнице? – доктор, явившийся по вызову Шелепина, осматривал меня прямо на крыльце, я не дал охране себя тащить куда-либо.

К сожалению, Катерина присутствовала при осмотре и все узнала, я видел, как ее лицо серело, когда доктор снял бинты с груди и осматривал рану. Что-то плохо на мне как-то стали заживать болячки, странно это, тело-то еще совсем молодое…

– Собирался завтра съездить, – уклончиво ответил я.

– Съездить! – передразнил меня врач, довольно молодой мужчина, с длинными светлыми волосами, убранными в хвост, даже не знал, что врачи носят такие прически, хиппи какой-то. Лицо у него было серьезным, а взгляд серых глаз жестким. – Не съездить, а лечь на обследование. Александр Николаевич, вызовите нашу машину, я забираю пациента, иначе я не поручусь за его здоровье. – Ладно хоть не сказал – жизнь, Катерину бы удар хватил.

– Сейчас вызову, – Шелепин удалился, а я, заявив, что мне мало воздуха, заставил лишних выйти из помещения, а то народу собралось, как на параде.

Катя подсела ко мне справа, взяв мою ладонь в свои руки.

– Опять? – думал, ругаться станет, но она спросила с таким участием, что мне даже лучше стало на миг.

– Снова… – кивнул я осторожно.

– Очень больно?

– Терпимо, времени много прошло, сначала да, больно было.

– Ты обещал…

– Я думаю над этим постоянно, поверь, скоро все изменится.

Катя давно просит меня убавить активность и начать более спокойную жизнь. Не врал ей, действительно думаю над этим, каждый день думаю и, кажется, придумал.

На вполне себе скромной госдаче мы провели всего пару часов, супруга генерального настояла на обеде, а затем сразу засобирались домой. Удерживать нас никто не стал, все понимали, почему и зачем мы так торопимся. Семичастный вызвал машину, плюс обязательное сопровождение, бойцы «девятки». С меня взяли обещание явиться с утра в Кремлевскую больницу, возражать я не стал. Домой завалились уже вечером, дочка как всегда занялась рисованием, а мы с супругой ушли в ванную. Не для того, о чем, наверное, можно было подумать, она хотела помочь мне вымыться. Я с наслаждением погрузился в горячую воду и закрыл глаза. Еще не совсем, но все же я вернулся. Приключения в Турции сразу как-то ушли на задний план, даже думать о них не хотелось, все, о чем я сейчас думал, это свобода. Нет, я вовсе не отстраняюсь, нужен отпуск и более спокойная работа впоследствии.

– Придумал чего? У тебя выражение лица, как у кота, когда он сметаны ведро сожрет, – нарушила тишину Катерина, и я открыл глаза.