Война после войны (СИ) - Шмаев Валерий - Страница 59

«Лерман Центр» и мы не представители Советского Союза. Мы помогаем своей стране и стараемся сделать её лучше, но к официальным представителям власти никакого отношения не имеем. В прошлом каждого из нас есть белые и чёрные пятна и никому не хочется их ворошить. — Елагин заинтересованно посмотрел на Лиса. Это был первый откровенный разговор с выходцем из другого мира.

То, что Лис, Командир, Багги, Лето, Ким, Хаски и знаменитый на весь мир Степаныч не большевики, Елагин был уверен на все сто процентов, и сейчас можно было попробовать получить ответы на давно интересующие его вопросы.

— Какие же чёрные пятна у вас могут быть? — Елагин начал издали, но интересовало его совсем не это.

— Как вы понимаете, Алексей Петрович мы все военные и в своей жизни успели хлебнуть самых разнообразных приключений. Воюют не только в вашем мире и времени, так что у каждого из нас имеется свой опыт, о котором не хотелось бы вспоминать. — казалось, что его собеседника забавляет этот разговор и Елагин решился.

— Скажите Лис. А что это вообще было? Тогда. В конце сорок третьего года. Никто не ожидал таких действий от большевистского правительства. Чья вообще была идея с обменом научно-технической информацией и передачей военных технологий? Это было как гром с ясного неба.

И ещё этот ваш Степаныч. Кто придумал эти безумные интервью по радио, которыми заслушивался весь мир? Это были такие откровения, что слова этого человека цитируют до сих пор. — Лис улыбнулся.

— Степаныч это да! Это была наша совместная идея. Попав в ваш мир, мы несколько дней находились на болоте в Псковской области. Подгоняя информацию для срочной передачи по каналу Командира, мы прикинули будущее развитие событий и запланировали некоторые действия способные изменить течение войны.

Не ход, не уменьшение сроков окончания, а именно течение. Была бы наша воля, мы максимально затянули бы окончание войны ради уменьшения боевых потерь.

Отставание Советского Союза в научно-техническом и военном планах, а особенно в некоторой части вооружений ставил страну в зависимость перед странами антигитлеровской коалиции. В первую очередь перед Великобританией и Америкой. Нам были крайне необходимы транспортные и десантные самолёты и малые, и средние корабли для морских десантов. У нас были технологии будущего и военная, и военно-политическая информация, но не было возможности быстро наладить производство бо́льшей части необходимых нам вооружений.

Америка находится слишком далеко и к тому же это наш самый опасный военный противник в будущем. Англия же напротив, находилась прямо в театре военных действий, поэтому она получила некоторые технологии, которые могла в скором времени реализовать в обмен на военную помощь и размещение на наших базах в том числе и в Финляндии своих самолётов тяжёлой бомбардировочной авиации.

Мы же в свою очередь поставляли в Великобританию свои бомбы большой мощности, которые в нужном количестве не могли на тот период поднять наши самолёты и называли это приветом от Степаныча. В совокупности с информацией о военных заводах во Франции, Голландии, Дании и Германии и точках запуска по Лондону ракет ФАУ это принесло нам не только военную помощь, но и политические дивиденды, и любовь простых англичан. Ну а Степаныч стал рупором всех нововведений и новых решений советского правительства.

Американцы спохватились чуть позже, но и они не были обделены технологиями, а мы соответственно тем, что нам было остро необходимо. Но с Америкой, если вы не в курсе, сработала ещё одна схема. Мы взяли у американцев полтора десятка эскадрилий «летающих крепостей» со всеми экипажами в аренду, для бомбардировок немецких объектов по заданиям нашего командования с полной выплатой стоимости самолётов после войны. Причём обслуживали и охраняли эти самолёты американские солдаты, а спецполк НКВД стоял только на внешней охране аэродромов.

Нам не нужны были технологии изготовления самолётов, нам необходимы были сами самолёты и хорошо обученные лётчики. Полные выкладки по всей поставляемой нам по договору аренды техники, включая технологическую и производственную цепочки, мы передали американцам перед заключением сделки, загнав их в состояние крайнего изумления.

Этим действием мы дали понять американскому правительству что не собираемся производить их технику, но заплатим за участие Американской армии в войне на нашей стороне в том числе и алмазами, которые мы нашли на территории Советского Союза. Это стало ключевым фактором положительного решения правительства САШ.

На все поставляемые нам самолёты американцы устанавливали новые автопилоты, бомбовые прицелы и другое оборудование, которое возможно было установить без изменения конструкции их самолётов. Мы не собирались скрывать эту информацию, тем более что они сами в скором времени изобрели бы всё это. Мы только совсем немного подтолкнули их технический прогресс. А вот бомбили американцы и англичане нашими бомбами, и это тоже весьма язвительно комментировал Степаныч.

Не сбросить бомбы и привезти их на свой аэродром американские пилоты не могли. В каждом самолёте находились наши технические контролёры. А когда наши хитро-мудрые союзники всё же смогли привезти на свой аэродром одну из бомб и попробовали её разобрать, то взрыв полностью уничтожил бо́льшую часть лаборатории и всех технических специалистов. Сразу после взрыва мы настоятельно порекомендовали так больше не делать, чтобы больше не было несчастных случаев на их полигонах.

Первое выступление Степаныча по радио действительно было под контролем цензуры, но контролировать этого человека полностью просто невозможно. Он и в нашем мире никого не боялся. Степаныч специально рассказывал всему миру обо всех самых крупных бомбардировках и наиболее удачных ракетных обстрелах, а также просвещал весь мир о новом созданным им оружии и наконец, добился своего. Он первым среди нас стал личным врагом Гитлера и всего немецкого народа. Что сразу же и прокомментировал в известной теперь всему миру манере и весьма заковыристыми русскими словами.

Адрес куда Степаныч послал бесноватого ефрейтора со всеми его желаниями и заявлениями, он проговаривал семь минут сорок две секунды, причём ни разу не повторился. Вы бы слышали, как ржала вся студия! Да ладно вся студия, всей стране настроение поднял на несколько недель.

В том же выступлении Степаныч лично поблагодарил Гитлера за редчайшее звание его личного врага и пообещал отдариться при личной встрече. В этой благодарности ко всему прочему содержалась выжимка из анекдотов нашего времени. К тому времени выступления Степаныча получили народное признание и все его выступления записывались, чтобы потом повторить во всех областях страны.

Истерика, которую закатил Геббельс по этому поводу, была опять прокомментирована Степанычем. Геббельс тоже был послан и тоже далеко, и надолго и максимально многослойно. Эпитеты, которыми Степаныч наградил всю верхушку «Великого Рейха», солдаты повторяли на всех фронтах как анекдоты до конца войны, а письма Степанычу до сих пор приходят мешками.

Кстати, Степаныча не только благодарят и восхищаются, но и жалуются ему. Так что разбором писем занимаются специально отобранные люди из партийного контроля.

— Но зачем? Зачем? Это не укладывается у меня в голове. — воскликнул Елагин.

— Ох, Алексей Петрович! Если бы вы знали, какое количество немецких разведчиков и диверсантов перебили только на подходе к мнимому месту жительства этого безумного комментатора. Уж не говоря про маршруты следования этого затейника на фронтах. Несколько сотен. Целый отдел СМЕРША с его группой сопровождения работал. А сколько групп уничтожили при переходе через линию фронта и при поспешных выбросках десантов?

У Степаныча до сих пор есть два двойника, а во время войны их двое погибло, и девятеро было ранено. Да жестоко, но у немцев гибли подготовленные диверсанты и залегендированные разведчики, которые могли бы выполнять реальные задания, а их бросали на нападения на фантомы.