Спой, маркитантка! (СИ) - Ренсинк Татьяна - Страница 13

Взявшись за руки, убежали влюблённые скорее к реке, чтобы побыть подальше ото всех, и Данило вновь прижал любимую к себе, расцеловывая лицо:

-Ненаглядная моя,... как же хорошо!

-Вы победили, вернулись, - шептала счастливая Софья, и встретилась с удивлённым взглядом любимого:

-Мы? Ты же говори мне ты.

Он достал висевшую на шее ладанку и взглянул на неё, на свисающую вместе с нею серебряную букву Л:

-Это приносит мне удачу... А что за буква Л? Почему?

-Не знаю, - пожала плечами Софья. - У меня эта ладанка с буквой с рождения, сказала мама Дина. Она меня воспитывала, как родную дочь. А Л,... наверное,... любовь.

-Верно, что любовь, - расстегнул Данило ментик и оставил его лежать на траве. - Вот судьба и подарила её нам.

Взяв милую за руку, стал он спускаться к воде, у которой сели рядышком... Обнявшись, они ещё некоторое время молчали, наслаждаясь временем вместе и звуками запевших рядом сверчков. Рассказал Данило обо всём произошедшем в деревне, улыбался и встречал радостную улыбку возлюбленной.

Позабыли даже об ужине, снова ласкаясь то взглядами, то поцелуями... Вновь обнажившись и окунувшись в волны реки, влюблённые вовсе позабыли о жизни вокруг... Уносились в рай восторга тел, так жарко вновь жаждущих друг друга, и, казалось, звёзды сияли лишь для них...

* - Фураж - корм, предназначенный для питания животных.

-Не насытиться мне тобой, - ласково молвил Данило, улыбаясь проснувшейся на его груди любимой.

Оба в мокрых одеждах с ночи смотрели в глаза друг друга и вспоминали страстные ласки в реке. Снова губы их целовались, снова руки прижимали тела друг к другу, пока строгий голос вставшей на пригорке мамки Дины не побудил обратить на себя внимание:

-И надолго вы там остались?! Софья?! Марш обратно!

-Ой, - поспешила та подняться, отряхивая платье, но влажное оно так просто не очищалось. - Попадёт же мне...

-Переодеться есть во что? - встал рядом Данило и поднял с травы свой ментик, накинув тот ей на плечи. - Не замёрзни... Прохладно нынче.

-Мне тепло, - нежно взглянула Софья, и губы снова были одарены поцелуем.

-Усы отращиваю, - засмеялся Данило, проведя по уже довольно большой щетине. - Гусары усами хороши.

-Я не люблю усы, - опустила смущённо взгляд Софья, и Данило засмеялся, закружив её вдруг на руках:

-Я тоже!... Но как хотелось стать чёрным гусаром!

-Отпусти, - визжала радостно Софья, и встала в крепких объятиях любимого. - Не верится...

-Сегодня же вечером побреюсь, всё объясню товарищам, а как война закончится, подам в отставку. Буду лишь твой. Ничего не хочу, кроме как быть с тобой, - шептал Данило пылко, но ожидающая на пригорке мамка Дина снова крикнула:

-Софья! Сию же минуту сюда!

Неохотно выпустили Данило и Софья друг друга, и она убежала обратно в лагерь. Промчавшись мимо мамки Дины, указавшей в сторону навеса-кухни, Софья предстала перед кухаркой:

-Можно вновь помочь здесь?

-Конечно, милая, - засмеялась та, наливая в огромный котёл воды.

Она замечала, как Софья смотрит в сторону любимого, ушедшего вдруг к раскинутому по соседству лугу, и улыбалась:

-Хорош Протасов,... Данилка твой.

-Мой? - с удивлением взглянула Софья и улыбнулась, не скрывая чувств, переполняющих её.

-А чей же ещё? - ласково говорила кухарка. - Поди, удастся ему уговорить или выкупить для тебя место здесь, как получилось у моего мужа.

-Я слышала, что гусарам нельзя жениться, - удивлялась Софья, а кухарка кивнула:

-Не то, чтобы нельзя. Денег нет содержать жён, да и холостой гусар куда отважнее рвётся в бой. Не для кого себя беречь.

-Как же вам позволили пожениться?

-Вот, - пожала кухарка плечами и поставила на стол корзину с овощами. - Муж мой состоятельным оказался, да и приданое моё было немаленьким. Всё отдали, лишь бы вместе остаться.

-Как же хорошо! - восхитилась Софья, вновь оглянувшись в сторону Данилы, но его не было видно. - Только у меня приданого никакого...

Будто тревога посетила, стала оглядываться она. Вышла даже за пределы шалаша, подошла к лугу, но ни там, ни в лагере среди отдыхающих гусар не заметила милого.

-Жизнь моя, - послышался за спиной нежный голос Данилы, и Софья резко повернулась, ахнув от столкновения с огромным, мягким букетом ромашек.

-Данилушка, - словно самая сладостная песня прозвучало имя из её уст.

Она обнимала полученный букет, улыбалась, а Данило, раскинув руки, сходу сочинил:

Ты - нежное создание,

Словно ромашка на лугу.

Ты сказочным обаянием

Осчастливила судьбу мою.

Лишь для тебя любое чудо

Я сотворю или найду.

Жить без тебя мне худо,

Жить без тебя уж не смогу!

-Песню! - раздались аплодисменты и возгласы гусаров вокруг.

Глядя ласково друг на друга, Данило и Софья улыбались, а схвативший гитару Серж вложил её Даниле в руку. Не долго думая, Данило облокотился на стол у навеса с кухней. Подошедший к жене-кухарке гусар обнял ту и стал слушать мелодичные звуки, что полились из-под пальцев заигравшего на этом прекрасном музыкальном инструменте Данилы.

Софья с восхищением наблюдала, как милый играет, прижимала букет ромашек всё крепче, будто обнимала счастье, выпустить которое не позволит никогда... Любуясь же её красотой, этим блеском в радостных глазах, Данило стал петь, а гусары всё рассаживались вокруг...

Божество Амур прекрасно,

Царь небесный и земной,

Всё тебе везде подвластно,

Царствуй также надо мной.

Долго счастья я искала,

Прелестей твоих не знав,

Наконец его узнала,

Всё во власть тебе отдав.

Я готова, друг мой нежный,

Цепи ввек твои носить.

Ах, один ты в жизни слезной

Можешь счастье нам дарить.

Так прими же в жертвы новы

Моей верности обет,

Пусть тобой, о бог любови!

Счастье дней моих цветет.

Ах! всё красится тобою,

Всё огнем твоим живет;

Летом, осенью, весною

Радость взор нам твой лиет.

Охраняй меня ты вечно,

Будь вождем моей судьбе, –

За сие клянусь сердечно

Верной быть по гроб тебе!*

Данило чувственно пел, а последние строки песни Софья, любуясь им, подошедшим так близко, спела вместе. Они пели, глядя в глаза друг друга взглядом глубоким, до безумия влюблённым. Сим очарованием любви они радовали глаза и души всех, кто слушал, рассевшись или встав вокруг...

-Вот, - вздохнул мечтательно один из гусаров, когда после песни воцарилась на мгновение абсолютная тишина, во время которой губы Данилы и Софьи сомкнулись в таинстве нежного поцелуя.

-Общаются и через песни, - молвил любующийся ими Серж.

-А по утру приказ сниматься с места, - добавил улыбающийся генерал, и гусары замычали вокруг с недовольством:

-Ну нельзя же так! Опять не воюем? Так мы и до дома доберёмся без воинских сражений!

Только Данило и Софья, вновь обнимая друг друга, будто не слышали никого вокруг... Они медленно удалялись, а, остановившись у шалаша, любимый вновь одарил губы милой поцелуем и улыбнулся:

-Схожу сбрею растущие усы да бородку и тут же вернусь к тебе,... душа моя.

-А позволено? - смущённо улыбнулась она, и Данило кивнул:

-Ты — первая, кому я служить теперь буду. Остальные приказы потом.

Счастливая такому подарку судьбы Софья смотрела ему вслед и вздрогнула от неожиданно прозвучавшего голоса мамки Дины:

-Ну-ка, поди сюда, - дёрнула та её строго за руку и увела в шалаш. - Сядь-ка и послушай...

Сев с удивлённой Софьей на соломенную подстилку, мамка Дина развела руками: