Когда приходит детство (СИ) - Цой Юрий - Страница 28

- Здорово было бы поймать сома! Вот бабушка обрадуется! – Братишка по привычке начал делить неубитого медведя. Воздух был непривычно свеж и благоухал ароматами мелких цветов цветущих растений. Даже река казалось спит, превратив свою вечно бегущую, неспокойную поверхность в гладкое зеркало кофейного-молочного цвета.

- Смотри! – Прошипел возбужденным шепотом братишка, указывая на воду у самого берега. Огромный плавник, как маленький парус двигался по воде всего в нескольких десятках сантиметров от суши. – Вот это рыбина! Наверное усач!

Усач – самая распространенная рыба в местных водах, которую мы успешно ловили и ловим на удочки, достигающая приличных размеров и больше десятка килограмм. На базаре можно увидеть подобные продававшиеся экземпляры в виде балыка с аппетитными золотистыми кубиками мяса, истекающего жиром. Но пока мы еще не доросли до подобной добычи, и вот она сама нарисовалась, намекая что пора бы уже пересмотреть наши приоритеты. Что впрочем, мы сегодня и попытаемся сделать.

Сначала свою снасть стал вытягивать братишка. Леску снесло под самый берег и казалось, что ничего нет, когда внезапно жилка натянулась и громкий всплеск показал темный хвост с характерными плавниками вдоль всей видимой части.

- Сом! – Истошно закричал Олег, пытаясь остановить речного великана. Наша леска диаметром 0,3 мм зазвенела и с треском лопнула, отозвавшись похоронным колоколом в наших бешено бьющихся сердцах. – Вот, зараза! Ладонь порезал! – брат повернул ладонь, разглядывая травму.

- Ты чего тянул! Надо было стравить! Эх!.. – Брательник виновато вздохнул и присел сполоснуть потряхивающие от адреналина руки.

Переполненный энтузиастом стал выбирать свою снасть, с удовлетворением почувствовав, что она не пустая. На нашу радость и огорчение попался сомик всего килограмма три весом и, хотя это была самая большая рыба, пойманная нами на сегодняшний день, мы больше огорчались от упущенного здоровяка, чем радовались «синице» волочащей хвост по пыльной дороге. Бабушка, как ответственная за продовольственную программу семьи, была весьма рада нашей «скромной» добыче и воздав похвалы, простимулировала рублем для дальнейшего развития увлечения столь полезного для рациона общего питания. Нас и без этого охватила «золотая лихорадка» и мы перекопали весь пустырь в поисках бузолбашек, пополнив таки свою коллекцию трофеев большими усачами и сомами, правда далеких размерами от сбежавшего собрата в первый день подобной рыбалки. Клев больших рыб прекратился так же внезапно, когда лето перевалило зенит и нам пришлось опять взяться за удочки, иногда проверяя удачу и закидывая снасти на ночь, но вытаскивая лишь бороды тонких корешков и травинок.

Бесконечное казалось бы в начале лето, как всегда неожиданно закончилось, подарив миллион красивых картинок и запомнившихся приключений в мою долговременную память. Дома я с большим предвкушением проявил свои пленки, испортив конечно одну, зато не самую важную. Очень уж неудобно было заправлять в темноте на ощупь фотопленку в специальную бобину, чтобы затем поместить ее в бачок. Главное тут было аккуратно накрутить в перфорированные стенки фотопленку, поворачивая особым образом то одну сторону бобины, то другую, подавая во внутрь мягкий целлулоид. Он поначалу перекашивался и сопротивлялся, пока я не потренировался на старой пленке при солнечном свете, чтобы понять принцип всего процесса. Затем начались долгие часы мучений и сотни отпечатков фотографий с помощью фотоувеличителя «Юность». К первому сентября я с грехом пополам понял общие азы этого немудренного дела и составил первый альбом для моей семьи. Папа и мама были очень довольны, водрузив его на книжную полку на самое видное место.

Первого сентября побежал на школьную линейку, прихватив фотоаппарат и надеясь осуществить свой первый фоторепортаж, который смогу предложить для школьной стенгазеты. Повзрослевшие и подросшие одноклассники, милая детвора первогодок, радостные учителя: все это стало мишенью моего объектива, когда сознание наконец не заметило отсутствие моей «Белоснежки».

- А где Маринка Т.? – Спросил теперь уже на постоянно закрепленную за классом англичанку.

- Уехала. Папа то у нее военный… Вот и перевели.

Я конечно, огорчился, но больше об упущенных возможностях, чем по настоящему. Да и фотография могла бы получиться неплохая… Вспомнил милое лицо и вечные белые бантики. Эх! И кого теперь выбирать в свои «подружки»?! Оглядел толпу «кандидаток» и махнул рукой на это непредсказуемое дело. А и, ладно! Маринок осталось еще целых четыре штуки, и я принялся фотографировать всех наших девочек по мере попадания в видоискатель. Девочки не отказывались позировать, по-женски инстинктивно строя глазки на мое внимание и принимая наиболее выигрышную в их понимании позу.

- Любовь Михайловна! Давайте всем классом! – Классная не раздумывая поддержала начинающего фотографа и вечером я уже распечатывал групповой снимок с веселящимися одноклассниками ставившими друг другу рожки. А ведь в моем времени им уже за шестьдесят! Разглядываю счастливые лица и чувствую какое то незнакомое чувство, примерно как в отношении к брату, но с другим оттенком. Даже наши хулиганы не казались мне злыми мальчишками. Просто они генетически заряжены для жизни в других условиях, а может быть и времени, где нужна физическая сила и обостренные инстинкты выживания. Вот во время лихих девяностых они были бы на своем месте или во время какой-нибудь войны. Еще и героями могли бы стать. Что-то меня не туда потянуло! Откинул непрошеные мысли и стал разглядывать фотографии прекрасной половины нашего класса. Раз Маринка, два Маринка! Одна распахнула свои пушистые ресницы и смотрела на мир большими глазами, в которых казалось видна была ее яркая и чистая душа. Другая с тугой косой и молочно-белой кожей загадочно улыбалась чувственными губками, сдвинув разлетающиеся крылья черных бровей. Перебираю все еще мокрые отпечатки стараясь уловить в них характер запечатленной девушки, которые не могли увернутся от моего пристального взгляда или спрятать глаза. Мальчишек я итак успел изучить за эти годы как облупленных, поэтому ограничился только слабым полом не совсем понимая, что хотел в них увидеть. Может просто запомнить? Таких юных, беззаботных, какими они не будут уже завтра, не говоря о прошествии даже одного или нескольких лет. Глядишь, когда-нибудь они посмотрят на себя на этой фотографии и улыбнутся, вспомнив при этом и меня. Я развесил отпечатки на бельевую веревку над ванной и стал разбирать оборудование, расставленное на широкой фанере установленной на нашей чугунной купальнице. Родители и братишка давно спят, и я стараясь не шуметь прошел на цыпочках к своей кровати и накрывшись одеялом, закрыл глаза, в которых продолжали как в фильмоскопе, меняться образы моих одноклассниц, таких разных и одинаково наивных.

Утром пришлось раскладывать скрученные фотографии между листами книг, чтобы они приняли привычный плоский вид, жалея что не могу уже сегодня показать их классу. Придется еще глянцеватель покупать! Вот же геморрой! Когда еще наступят те времена, когда сдал пленку, а назад получаешь готовые фотки. Хочешь цветные, хочешь черно-белые. А пока будем тренироваться!

Восьмой класс – выпускной! В конце года экзамены и получение аттестата о неполном среднем образовании. После него можно пойти в профессиональное училище или поступить в техникум. Из предметов нам добавили черчение и НВП (Начальную Военную Подготовку), которая проводилась отдельно для девочек и мальчиков. На первом же уроке высокий военрук принес в специально выделенный для этого предмета класс несколько образцов ручного оружия и принялся объяснять затаившим дыхание пацанам устройство автомата Калашникова, а в конце, о чудо! Нам разрешили все потрогать своими руками! Мы похватали тяжелые машинки для убийства и принялись целиться в окна, отражая воображаемую атаку фашистов. Кроме пары калашей, в арсенале школы был автомат ППШ (Пистолет пулемет Шпагина), два карабина Мосина, мелкашка и ручной пулемет РПК. Все это на уроках разбиралось и собиралось и в конце года каждый легко мог разобрать Калаш за семь, десять секунд и собрать за двадцать или даже меньше.