Волшебный браслет - Бакулина Элеонора Дмитриевна - Страница 24
- Предыдущая
- 24/33
- Следующая
«Рр-тяв! Ррр-тявв!» Лисята замирали на месте, а лисица, тихонько ворча, уходила на два-три шага в сторону от площадки перед норой, ложилась под куст шиповника и продолжала сладко дремать. Тут наступало время игр лисят друг с другом.
«Урр! Урр! Тя-яяв! Аувв!» – кидались друг на друга, притворно сердито кусались, тявкали и злобно урчали лисята. Наигравшись досыта, они разбегались по сторонам площадки и, свесив языки и глубоко дыша, ложились отдыхать.
Очень скоро Тимка научился различать всех лисят. Особенно выделялся один крупный лисенок, который неизменно во время драк оказывался победителем. Он же отличался и особенно неугомонным нравом: когда другие лисята, лежа и высунув языки, млели на солнце, он всегда исследовал окрестности – то, навострив уши, разыскивал стрекочущего где-то рядом кузнечика, то выкапывал какой-то корешок на склоне, то до изнеможения пытался забраться на косо растущий ствол сосны. Не дожидаясь уроков матери, этот лисенок – Тимка назвал его Курносым за особенно вздернутый нос – первым бросался на полузадушенных землероек и полевок, которых приносили малышам, когда те немного подросли и их надо было учить охотиться.
«Что заметил Курносый на этот раз?» – спрашивал себя Тимка, внимательно наблюдая за затаившимся в траве лисенком.
А тот ловко прыгал и схватывал кузнечика, пытавшегося скакнуть подальше.
«Чамк!» – только облизнулся Курносый.
– Ага! Вкусный оказался кузнечик, – решил Тимка.
Потом уж, глядя на Курносого, принялись за ловлю кузнечиков и другие лисята. А Курносый тем временем опять придумал новую игру – ловить бабочек.
Скок – и мимо! Скок – и мимо! Но не унывает Курносый, упрямый оказался. Скок! Есть! Только крылья от крапивницы полетели в разные стороны. Однако бабочка не по вкусу пришлась лисенку. Перестал он за ними гоняться. Теперь сидит облизывается около цветущей таволги. А на ее белой шапке несколько пчел копошится, не боятся совсем Курносого.
Щелк! – сразу трех пчел зажал Курносый во рту.
– Ай! Тицай! Тицаф! Ай-ай! – Он завизжал, закрутился на месте, тряся головой с раскрытым ртом. – Тью! Тьфу! Ай-ай-ай! – Глаза вытаращил, по земле начал кататься. Больно ему, а кто обид чик – непонятно. Такие маленькие пчелки разве могут так кусаться?
Встревоженная стонами лисенка, мать-лисица поднялась со своего места.
– Тяв! Тяв! Что случилось? Пчела укусила? – И назидательно добавила: – Так тебе и надо! Учись уму-разуму. Тяв!
Но и тут Курносый не раскис. Катался-катался по земле, стонал-стонал да и обнаружил, что боль сразу же утихает, если нос в мягкую землю зарыть! Уж потом он вдоволь посмеялся над своими братцами и сестричками, мучавшимися от пчелиных укусов. А сам больше пчел без дела никогда не схватывал. Но что всего больше удивило Тимку, наблюдавшего за этим Курносым, так это то, что он всегда оказывался самым послушным из всех лисят. Стоило матери тревожно тявкнуть, как Курносый первым стрелой бросался к норе и первым скрывался в ее спасительной черноте; стоило матери призывно тявкнуть, как Курносый первым оказывался возле нее.
Старый лисовин не принимал участия в играх малышей, но Тимка видел, как он внимательно наблюдал издалека, со своей лежки, за ними, готовый броситься на всякого, кто посмеет нарушить их покой.
«Да, за такими беспечными лисятами нужно наблюдать внимательно!» – не раз думал Тимка, видя, как тот или другой лисенок бесстрашно носится по склону оврага, с каждым днем все дальше и дальше убегая из-под надзора родителей.
С особенной опаской наблюдал Тимка за появляющимся время от времени над оврагом большим ястребом-тетеревятником: он-то хорошо запомнил теперь, после нападения на выхухоленка Беленького, какими опасными могут быть хищные птицы. Но то, что знал Тимка, еще не знали маленькие лисята…
Темная тень пробежала по склону оврага и на мгновение остановилась над лисьим семейством, беспечно игравшим на солнышке.
– Урр! Урр! – Лисица едва успела тревожно зарычать.
И только Курносый метнулся стрелой к кусту шиповника. Остальные лисята испуганно прижались к земле, распластались и недоуменно глазели по сторонам. В воздухе послышалось легкое стремительное шуршание, темная тень как будто упала с неба и накрыла собою одного из лисят. Приглушенный визг, треск крыльев, яростное тявканье лисицы и злобное ворчание старого лиса слились для Тимки в один клубок звуков.
– Я так и знал, – прошептал Тимка, наблюдая, как громадная птица тяжело поднималась все выше и выше, держа в лапах безжизненное желтое тельце одного из лисят. Как это ни странно, но Тимка не особенно расстроился. – Сейчас в этой борьбе за жизнь победил ястреб, а завтра, кто знает, может быть, и лисица!
Четыре оставшихся лисенка сбились в кучу и поспешно залезли в нору, а разъяренная мать еще долго прыгала вверх и злобно тявкала. Во все следующие дня, вылезая из норы, играя на песке, охотясь за полевками или занимаясь ловлей насекомых, лисята нет-нет да и посматривали на небо.
Но жизнь шла, и скоро пережитый страх был забыт. Лисята сильно подросли и снова уходили все дальше от норы. И вот наконец они стали ходить но вечерам на Охоту самостоятельно. Тимке видно было, что мать и отец издали сопровождали их, но тем не менее подросшие лисята теперь стали уже вполне самостоятельными.
«Урра!» – обрадовался Тимка, увидев первую крупную добычу, притащенную Курносым.
Это была серая куропатка, которую Курносый схватил, когда она сидела на гнезде. И принес добычу к норе совсем так, как приносили убитых птиц отец и мать – с перекусанной шеей, закинув на плечи, волоча крыльями по земле. Потом и другие лисята стали приносить кто водяную крысу, кто полевок или мелких птиц.
– Ну, вот уж это ты зря принес! – осуждающе пробормотал Тимка, увидев однажды утром, как один из самых маленьких лисят притащил большую белую курицу, похищенную в ближайшей деревне. – Теперь-то люди узнают, что поблизости есть лисицы, и вам придется плохо! – с огорчением предположил Тимка, и он не ошибся.
Взрослые лисы, когда возвращались к норе, всегда приходили не прямо, а делая большие круги около норы, запутывая следы, и в самом конце пути скакали по камешкам ручья. Так же поступали, по примеру родителей, и все молодые лисы. Но в этот раз, когда Воришка – так окрестил его Тимка – притащил курицу, он появился прямо с той стороны, откуда по утрам и вечерам слышалось пение петухов и изредка доносился лай собак. День прошел тихо, и Тимка совсем было успокоился. На следующее утро он с ужасом увидел, что Воришка снова принес курицу и снова появился прямо со стороны деревни. Воришка принялся разрывать курицу на куски чуть поодаль от норы, где вчера разорвал первую. Мать-лисица недовольно заворчала на него. Скоро почти весь склон оврага покрылся легкими белыми перьями, которые так и летели из-под клыков и лап Воришки.
«Убегайте отсюда, пока не поздно! – хотелось крикнуть Тимке лисьему семейству. – Убегайте, пока не поздно!» Тимка хорошо знал, что люди не прощают зверям и птицам вторжения в свои владения, и был уверен, что час расплаты за воровство близок. Так оно и случилось…
– Уррр! Внимание! – Старая лисица настороженно подняла уши, прислушиваясь.
Насторожился и разлегшийся было в тени сосны недалеко от норы Курносый. Далеко-далеко заливисто залаяли собаки. Первым вскочил старый лис и решительно направился прямо в ту сторону, где лаяли собаки.
«Хочет увести их от норы», – догадался Тимка. И действительно, скоро собачий лай удалился куда-то в сторону и совсем затих. Лисица успокоенно опустила голову на лапы. Она не знала еще, что, кроме собак, на их поиск пошли и охотники-следопыты. Эти охотники давно знали, что в заросшем густым лесом глубоком овраге несколько лет назад были лисьи норы. И сейчас они прямиком направились к оврагу, оставив собак бегать за хитрым лисом.
- Предыдущая
- 24/33
- Следующая
