Волшебный браслет - Бакулина Элеонора Дмитриевна - Страница 4
- Предыдущая
- 4/33
- Следующая
– Слышал про скважину артезианскую, что пробурили в пионерском лагере на бугре? Думаешь, мне жалко воды подземной? Да бери хоть тысячу ведер в день, мне хватит. Так нет, ведь что удумали эти мудрые головы: открыли трубы и без толку выпустили целое озеро воды. Молодцы, – ядовито продолжал он, – властелины природы! Лужайки внизу и новые сосновые посадки затопили – раз! Мое подземное озеро осушили чуть не до дна – два! Ключи перестали бить в округе и две деревни остались без воды – три! Деревья большие на холме засохли без подземной воды – четыре! Без мозглые! Вот посмотрю, и, если впрок им урок этот не пойдет, придется поучить кое-кого. Уж придется! – Старичок раскраснелся, берестяной плащ на нем топорщился, длинные серебристые волосы на бороде разошлись веером. Видно было, что он очень, очень сердится. – Итак, силы в человеческих руках прибавилось. А как правильно да с пользой для природы и для себя использовать эту силу? Послушай, а может, сразу перевести всякую живность подальше, оставлю только песок с глиной, глину с песком, посмотрю издали, как жить будете! Потом-то, конечно, сами станете зелень да живность раз водить – без них жить-то нельзя, – да десять потов сойдет, пока все наладите, – опять чуть успокаиваясь, продолжал Хранитель Вит.
Тимка уже заметил: он очень легко сердился и тут же быстро успокаивался.
– Я такую штуку уже сделал около железнодорожной станции лет пять назад. Там один шлак да золу с песком, шлак да золу оставил, куда ни пойдешь. А жалко было на вас, на людишек, смотреть. Как мухи, поползли в больницу: кто с больными, пылью испорченными, легкими, кто с глазами красными, кто с кожей воспаленной. Потом надоумил я двух-трех, кто показался мне получше других, а они уже всех остальных подбили. И что ты думаешь: видел, какой парк сделали около школы? Там даже белки не боятся людей, я уж не говорю о воробьях да синицах. Поняли там наконец, что чем больше народу становится на земле, чем больше поселков и городов, тем драгоценнее и нужнее каждая зеленая веточка, каждый муравей на дорожке! Нужнее! Драгоценнее!
Тимка уже заметил, что когда Вит начинал особенно сердиться, его борода расходилась серебряным веером и с кончиков волос слетали небольшие искорки. Сейчас искры погасли, и борода стала принимать обыкновенный вид.
«Ну, кажется, перестал сердиться», – облегченно передохнул было Тимка.
– А знаешь, что мне пришло в голову? – снова, уже спокойнее, начал Вит. – Чем время не шутит, вдруг из тебя еще приличное существо вырастет? Может, не случайно ты решил закрыть палочками гнездо трясогузки в ямке, чтобы туда не пробрался одичавший кот и не сожрал птенцов? Хорошее дело сделал, хорошее! Да и еще, помнится мне, были какие-то хорошие дела: посадил в гнездо выпавшего дрозденка и не дал туристам срубить молоденькую елочку… Решено: задам-ка я тебе пару задач, задам-ка. Справишься – на всю жизнь запомнишь и польза от тебя будет, нет – расправлюсь с тобой в два счета. Но как бы это получше все оборудовать?
Было приободрившийся Тимка снова приуныл: ни жив ни мертв сидел он на мягком полу пещеры и только устало хлопал красными от слез глазами.
– Вернуться к людям он должен только тогда, когда научится: уму-разуму, да, только после этого… – бормотал Хранитель Вит. – Значит, он должен смотреть и соображать, смотреть и делать выводы… Ага! Для такого случая, пожалуй, подойдет мой малый браслет. – Старик отодвинул повыше берестяной рукав на правой руке и отстегнул тяжелый многоцветный браслет, составленный из восьми камней. – Держи! – протянул он браслет Тимке.
Тимка безропотно взял браслет, втайне ожидая какого-нибудь подвоха. «Нет, все, кажется, обошлось, руки и ноги пока целы».
– Посмотри-ка на браслет, посмотри-ка! Какие камни знаешь, называй, – потребовал Вит, и борода его чуть взъерошилась.
Браслет был искусно сделан из прямоугольных, чуть продолговатых камней разного цвета. Камни были плотно подогнаны один к другому и соединены таким образом, что каждый из них мог чуть выдвигаться от соседних.
Красный, фиолетовый, зеленый, желтый. Камни засверкали перед глазами Тимки. Вот один совсем прозрачный, ну конечно же, это горный хрусталь, – такой кристалл стоит у папы на столе, вделан в чернильный прибор.
– Горный хрусталь!
– Предположим… – проворчал старикашка.
– Этот прозрачный темно-желтый – янтарь! – уже увереннее сказал Тимка, вспомнив мамино колечко с точно таким же камнем.
– Ишь ты, правильно, – услышал он подобревший голос и увидел, как волоски бороды улеглись один к одному.
– А этот, – Тимка держал в пальцах темно-красный камень, – этот, наверное, рубин или гранат!
– «Или – или»! Гранат это! – услышал Тимка недовольство в голосе своего мучителя. – Дальше называй!
Как ни старался Тимка, другие камни назвать он не мог. Он видел их, конечно, много раз и на картинах. Вот этот совсем простой камень, чуть прозрачный и с коричневатыми прожилками, он встречал даже на речке, но как же он называется? Старик, видно, обрадовался, что Тимка не может вспомнить название камней, и принялся снова стыдить его:
– Эх ты, Тимка, Тимка! Живешь на русской земле, книжки читаешь, картинки смотришь, а камней не знаешь. Смотри – вот пестрая яшма, вот голубой сапфир, а этот, с золотыми переливами, – тигровый глаз, а этот зеленый с прожилками стыдно не знать тому, кто любит уральские сказки, стыдно!
– Малахит?
– Слава богу, хоть тут догадался! Ну вот и все восемь камней. Надень-ка браслет на руку. Ну, смелее, смелее! – подбадривал он Тимку, нерешительно крутящего браслет в руках. – Просовывай, просовывай руку… Вот так! – удовлетворенно закончил он, увидев, что браслет плотным широким кольцом охватил запястье левой руки Тимки. – Ну, мне, пожалуй, пора! Погуляй-ка, погуляй-ка здесь пока один. Мне пора, пора… – Й он ловко подскочил вверх, повис в воздухе и тихонько запел-заверещал:
И пока бормотал он эти слова, делался все меньше и меньше. Вот уже с кошку… вот с яблоко величиной… вот не больше маленького кузнечика…
донесся до Тимки откуда-то из пространства тоненький голос, а на том месте, где только что был Хранитель Вит, никого не стало.
ОДИН В ПЕЩЕРЕ
Старикашка растворился где-то вверху, и в пещере стало тихо-тихо. Тимка, живой и невредимый, стоял посредине огромного подземного зала. На левую руку был надет тяжелый браслет.
«Что же это я теряю время? – подумал Тимка, который не любил долго сидеть без дела. – Надо скорее рассмотреть всю пещеру…» – решил он.
И как, только Тимка подумал об этом – вся пещера засветилась еще сильнее, а пропадавшие вдали ее стены будто придвинулись поближе.
Прямо перед Тимкой поднималась крутая стена. Она снизу доверху была покрыта, как черепицей, огромными зеленовато-голубыми еловыми лапами. Точно такие же голубые лапы на елках видел Тимка у кремлевской стены на Красной площади и очень тогда удивлялся, узнав, что на свете есть голубые ели. Кое-где поверх лап лежали пышные ослепительно-белые снежные шапки, искрящиеся всеми цветами радуги. На концах лап висели грозди красно-бурых смолистых шишек, и по ним прыгали большие серые птицы с ярко-красными грудками.
«Снегири», – вспомнил тут же Тимка.
От стены будто бы тянуло холодом, и Тимка поежился, хотя было совершенно ясно, что вся стена и легкое движение веток, шелест морозного ветерка и треск прыгающих птиц какой-то невидимой преградой отделены от него.
- Предыдущая
- 4/33
- Следующая
