Особняк - Голубев Игорь - Страница 20

• Предыдущая
• 20/63
• Следующая

- Вроде ничего.

- Это хорошо, здоровье, брат, не купишь. Желудок береги. Для этого заботливая жена - первое дело. А ты, как я понял, так второй раз и не женился?

- Нет. Не до этого было.

- Ну ничего. Вон какие красавицы вокруг. Я, пожалуй, вон с той, в красном, потанцую, - решил Сергей и, на удивление бодро встав, пошел приглашать симпатичную брюнетку, сидевшую за столом в соседнем ряду.

Ребров вспомнил, каково ему было, когда он, тогда еще лейтенант, застал молодую жену с годившимся ей в отцы директором школы, где та только начала преподавать.

В первую минуту хотелось его по стенке размазать. А потом как-то сразу отпустило. Чего такой тварью стены пачкать.

Съездил, правда, один раз по сытой роже, а когда этот хмырь очухался, еще раз по яйцам, чтобы не только голова помнила о встрече.

Конечно, может, это и хорошо, что застал. Все как-то быстро встало на свои места.

Тогда и полгода не прошло после их свадьбы, детей у них не было. Вышли в море всего-то на неделю, учения проводились, а если бы в настоящий поход?

Жена уехала обратно в Ленинград, а он полностью отдался службе. На берегу его с тех пор никто не ждал. Типовой сценарий неудавшейся семейной жизни.

Оркестр замолчал, и Сергей снова оказался на своем месте.

- Ты, я вижу, мастером стал и по части плясок, эким молодым козлом скакал, - с искренним удивлением отметил Ребров.

-- Стараемся, - не без удовольствия ответил Сергей. - Хорошая бабенка, да и подруги ничего. Врач, день рождения отмечает... Пару шампанского и коробочку конфет подкинь от нас на тот столик, - обратился он к официанту.

- Если спросят от кого, что сказать? - задал вопрос тот.

- Так поймут, ну а спросят, скажи - от моряков-подводников. Не могу смотреть, Василий, когда такие интересные бабы, да еще врачи, за бедным столом сидят... А у нас в санчасти, помнишь, Наталья Викторовна была? Давай за женщин.

- За всех или за тех, кто рядом сидит? - засмеялся Ребров, кивнув головой в сторону соседнего стола.

- Давай сначала за всех. Гуляем до утра, как когда-то.

Каперанг, прикинул, во что выльется сегодняшняя встреча. За стол-то он сможет расплатиться, а вот потянет ли остальное? Но никто же его не заставлял приглашать бывшего сослуживца. Один подразумевал под этим только ужин, а другой решил, что его приглашают выступить по полной программе. Однако взялся за гуж, не говори, что не дюж. Придется попросить взаймы...

А еще Ребров ждал, когда Сергей вернется к разговору о будущей работе. Но кроме того, что шеф у него мужик ушлый, ничего выяснить не смог.

Время было к полуночи, когда Ребров с приятелем вышли на улицу.

Марчук беспомощно висел на его плече, и машины не останавливались. Наконец удалось уговорить одного довезти подгулявшего товарища домой.

Тот никак не хотел садиться в машину, а когда Ребров почти силой усадил его, долго не давал закрыть дверь, твердя одно и то же:

- Не бзди, брат. Я за тебя словечко, где надо, замолвлю. Пару раз вот так же посидим с одним большим человеком - и сам увидишь, как жить здорово. Звони.

Марчук сунул в руку Реброва визитку. Каперанг машинально прочел: "АО "Кулас". Название фирмы ему что-то напоминало.

Ребров не спеша шел домой. В голове шумело.

Нет, не на такой вечер рассчитывал бывший подводник. Так ничего и не удалось узнать о работе. Одни туманные намеки.

Выходит, ему тоже начинать с охраны? Ну уж дудки. Чтобы боевой офицер... Да какой он, к чертям собачьим, боевой? Он теперь гражданский обмылок. Деньги все просадил опять же... Хоть бы название фирмы узнал. Марчук тоже хорош. Конспиратор.

Наконец увидел свет на первом этаже своего дома. Вспомнил слова Краузе. Прав оказался старик. Быстро кавторанга гражданка подмяла.

Глава 14

В это первое утро рабочей недели Кулагин пришел на работу значительно раньше обычного и, тяжело опустившись в рабочее кресло, задумался. Так он поступал всегда, когда чувствовал, что в делах что-то не ладилось.

Здесь, в своем кабинете, даже ничего не делая, чувствовал себя ближе к решению возникших проблем.

Думалось за рабочим столом куда лучше, нежели в любом другом месте. Но сидеть без дела и смотреть в потолок он никогда не умел.

И сотрудникам поблажек не делал. Просто так высиживать время у него в фирме никому не удавалось. Здесь каждый хорошо усвоил, за что получает деньги.

Да, Анатолий Степанович был единоличным хозяином фирмы, но он ее один и создал. И путь к этому не был, что называется, усыпан розами.

Достаточно вспомнить, что первое изделие, предназначенное на продажу, хозяйственную сумку, он лично сшил на своей кухне.

Слово "кооператив" тогда только-только приобретало значение, выходящее за рамки крестьянского объединения.

Если в те времена выезжающего за границу все просили привезти что-нибудь из шмоток, то Кулагин заказывал крупные "молнии" и кнопки.

Со временем он стал работать в коллективе единомышленников. Шил джинсы и куртки, делал незамысловатую кухонную мебель и оконные рамы.

Через пару лет кооператор уже не работал руками, а руководил, наращивая мощности, расширяя связи, приобретая знания и опыт.

Не было бы той первой сумки, может, не удалось бы создать и акционерное общество "Кулас". Это было его детище. Он один вынашивал планы создания и даже название сам придумал.

Его фирма не была похожа на многочисленные АО, ничего не имеющие под собой, кроме устава и непогашенного кредита. Она твердо стояла на ногах, имела хорошо налаженные связи и с отечественными предприятиями, и с зарубежными партнерами.

Теперь и вспомнить смешно, но первое совместное предприятие он организовал, познакомившись с турком, дядя которого соображал в производстве мягкой мебели. Этот дядя, маленький, толстый, но юркий человечек, пересек неспокойное Черное море и возглавил производство мебели в подвале одного из мебельных магазинов в Москве.

Племянник и его компаньон возлагали на иностранного специалиста большие надежды, и он старался.

Рабочий день начинался с объяснения подчиненным первоочередных задач дня. Рабочих было трое. Две пышнотелые, еще нестарые женщины родом тоже из зарубежья, но ближнего, и такого же возраста мужичок из местных.

После разнарядки руководитель, знавший всего несколько русских слов, половину из которых произносить неприлично, начинал уроки мастерства. Великовозрастным ученицам необходимо было понять, как из кусков толстого поролона и искусственного велюра делать нужные для данной модели мебели заготовки.

А в это время в углу визжала дрель, которой красноносый мужик сверлил металлические уголки. Затем в его руках начинал трещать электрорубанок, обстругивавший доски и осыпавший все пространство мелкой стружкой. К обеду сам мастер садился за списанную швейную машину. Мурлыча под нос восточные мелодии, он сшивал обивку. Уже к вечеру следующего дня диван и пара кресел поднимались в торговый зал, где сразу находился желающий приобрести их.

Словом, пока одни взахлеб хвалили новую жизнь, другие до хрипоты ругали ее, а третьи молча прикидывали, как жить дальше, микропредприятия Кулагина производили продукцию.

Как и за счет чего это происходило, знали единицы. Чего ему это стоило, знал он один. Но они работали, принося прибыль. Не будь их, не сидел бы он сейчас в этом кресле. Кулагин ждал появления сотрудников...

Его заместитель являлся обычно точно, этому о дисциплине напоминать не надо. А вот помощнику не помешало бы. Дел невпроворот, а он особо не шевелится.

Кулагин задумался о Володе: странный он человек.

"Кем бы он был, не поддержи я его в свое время? До сих пор бы приплясывал от холода перед стендом с фотографиями мебельных гарнитуров, рекламируя их. По сей день бы сидел впроголодь и без регистрации, от ментов бы на каждом углу шарахался...

Неужели память человеческая так коротка? Вроде бы и старается, но сразу видно, душа за дело не горит".

• Предыдущая
• 20/63
• Следующая