Дикая карта (СИ) - Поляков Владимир "Цепеш" - Страница 34

Согласие, хоть и представленное так, будто он недоволен, но идёт навстречу ради спокойствия в городе. И появившиеся змеиные улыбочки на лицах законников, почувствовавших себя хозяевами положения, принявших готовность договариваться и отступить от чересчур опасного бизнеса за слабость. Вот это он не подумал как следует, не осознал. А Фимы Рыжего, который как раз чувствовал подобное и приходил на помощь, получше Кардана владея языком, здесь и сейчас не было. Правильно не было, но от того легче не оказалось.

Вот и последовала вторая часть «предложения, от которого не принято отказываться». Дескать, через пару-тройку месяцев, когда всё уляжется, и дела вновь пойдут нормально, без свежей памяти о стрельбе и последовавшем за ней переделе, передать тому, кто заменит Аксакала, отнятые доходные точки. Не за бесплатно, за вознаграждение, но не завышенное. «Не завышенное» в данном случае следовало понимать как самое малое, ниже которого только откровенный отъём. Наглость по любым понятиям, а вот по «воровскому закону» несколько иное. Типа всё для мира, всё для «воровского блага». А ещё, как дополнительная гирька на весах, уведомление, что группировка Окулиста поддерживает такое вот решение и вот прямо на днях готова вернуть недавно полученное соседям и коллегам — а ещё единоверцам — для того самого мирного сосуществования.

Это самое «сосущее ствование» особенно взбесило Кардана. Он хоть и не был особо сильно образован, но всё ж и дураком не являлся. Погоны прапора опять же свидетельствовали, что хоть по минимуму, но оценивать тактические схемы он мог… и не только на войне.

Московские гости тут не просто тат пошуршать прибыли, а с далеко идущими планами. Какими? Тут он толком пока не разобрался, но зато успел понять, на кого именно эти самые планы должны опираться, и с каким направлением связаны. Да, тот самый транзит наркоты из Афгана через Среднюю Азию, а оттуда грузовиками либо самолётами. И Новиград — это очень удобный пункт. Транспорт, инфраструктура, множество рейсов и деловые связи с разными европейскими и не только странами. И путь не только по воздуху, но и по воде, реками, через систему шлюзов связанную с «большой водой». Удобно, выгодно… если суметь как следует закрепиться в городе. Вот для «закрепиться» и прибыл Хромой Керим, поняв, что без союзников повторится ситуация с Моджахедом.

С кем союз? С «ворами», а ещё с единоверцами, с тем самым Окулистом, который, если что, сейчас активно подминал под себя кавказские малые группировки, желая создать одну, опирающуюся сразу на несколько столпов: связи с родными краями, со столичными диаспорами, а ещё с набирающим силу религиозным фактором. Очень сильно набирающим, поскольку вот-вот должно было полыхнуть, это всем было понятно. Ну то есть тем, кто не закрывал глаза и не засовывал голову не то в песок, не то в собственную задницу.

Таджики, число которых наверняка скоро должно было вырасти. «Воры», с ними договорившиеся. Поддержка Окулиста, за которым стояли нехилые бабки и не только.С такой позиции Башня действительно пёр на Кардана, как танк на «жигули», считая себя «царём горы» и пупом земли на ровном месте. Кардану только и оставалось сказать, что он непременно обдумает предложение, но именно что обдумает, поскольку такие дела принято решать не в одну харю, а с партнёром, тут по уважительной причине отсутствующим.

На «закон» Артёму Лагину всегда было положить, но вот образовавшиеся «понятия», по которым он старался жить, как раз были на его стороне. Он это знал, знали Башня с Матросом, а потому не могли тогда действовать чисто по беспределу… или по своему «закону», на который кардановцы плевать хотели… особенно если «воры» первыми плюнут на их «понятия». Только потому и удалось уйти, не дав чёткого ответа. И вот теперь Кардан реально злобился, пытаясь гонять по извилинам разные мысли, но именно эмоции не способствовали ясности мышления.

— Они разинули пасть на махонький кусок пирога, Артём, — призадумался Рыжий. — Но если мы это проглотим, то окажемся в роли тёти Сары, что решила поработать, но перепутала бардак с бедламом.

— Что?

— Выебут нас жёстко и без вазелина, друг мой ситный. Нам в этом бардачке уготовили роль звезды вечера, которой сначала целку порвут, потом по кругу пустят. Если уступим «ворам», покажем слабость. А тут не только эти сраные законники, но ещё и урюки, и «чёрные».

— С-сука. То есть суки. Подзаборные, — вновь рыкнул Кардан, от души приложив кулаком по столу. — Сейчас кликну, чтоб бригадиры мухой ко мне прилетели, буду награды выдавать. То есть задания, а уже те награды, звездюлями именуемые! Хотят войны, они её получат! Или нет… Да, точно нет. Пусть сначала беспредельщики мелкие на нас сработают. Их, «диких», сейчас много, как грибы после дождя выползают. Молодые. Голодные. Берегов не видящие. Но для набега на точки Окулиста — самое то. Или не Окулиста сперва тряхануть, как думаешь, Фим?

Рыжий, сперва корчащий недовольную морду лица, когда Лагин начал было про вызов бригадиров, начал проявлять заинтересованность. Чужими руками жар загребать — это было ему очень близко. Беспередельщики и много не возьмут, и всегда готовы пощипать богатые на баблишко места. Главное тут явно себя не выдать, не самим работать, а через прокладки. Прикормленных же хватало, в том числе таких, кого и зачистить можно, чтоб точно никаких концов. Это он и добавил к вящей радости партнёра по нелёгкому криминальному бизнесу. Мало того, продолжил развивать тему:

— … а вот на каких шлемазлов первей всего бочку с помоями выплёскивать будем, тут таки да много думать надо. И головой, а не жопою, как многие делать привыкли. Артем, ты бы только знал, как меня эти головозадые ещё тогда, когда мы «беспроигрышными» лотереями промышляли, заколебали. Как тётя Роза своих мужей, что сбегали от неё кто в далёкий Израиль, а кто прямиком в близкую могилу. И я бы не сказал, что первый вариант был сильно лучше. Она ж угрожала устроить счастливое воссоединение семьи, а соединяться в могиле — на такие жертвы она точно пойти не могла. Там ведь нет ни маникюра, ни соседок, которым можно так присесть на многострадальные уши, шо только внимание потечёт.

— Фима, ближе к делу, я тебя прошу.

— Ой, ну к делу, так к делу. Зачем пугать кого-то, если можно нервировать всех.Пусть и Окулист, и тот, кто заменит Грека, и даже уже отчпоканные во все места таджики получат свою долю горячей любви в свинцовом или арматурном эквиваленте. Таки да и пару наших мест пусть пострадает. Несильно и не важных. И щоб в кассе если что и было, так только поплакать.

Подобная наглость и в то же время возможный результат действительно могли сработать. На некоторое время, конечно, ведь любую хитрость можно размотать, что тот спутанный моток пряжи. Но Кардану и требовалась пауза, во время которой можно было и подумать, и принять какое-никакое решение. Точно не такое, которое поставило бы его в позу «зю», ту самую, за которой следует «любовь возню». Пассивная позиция его никак не устраивала. Рыжего, впрочем. тоже. А для этого…

— Только ты сам займись этими затеями. У тебя на это башка лучше варит. Я лучше начну аккуратно так бойцов собирать, по оружию пошустрить надо. Ну и ментов наших купленных потрясти, вдруг и они на что сгодятся.

— Я то сделаю. Только ты, Кардан, бойцов начинай собирать, только когда дым пойдёт. А то если солнышко светит, птички чирикают, все такие озабоченные мы уже к чему то готовимся, словно раввин к субботе… Нехорошо будет. Лучше стволы проверять и ментов трясти, как дерево с золотыми монетами. Как говорил мой дедушка, да не выберется он из могилы и не огорчит получивших его денежкипотомков…

— Всё, пожалей мои уши, Рыжий, у меня от тебя джин в похмелье весь ушёл. Тебя услышал, принял и понял.

Фима в ответ на слова партнёра лишь деловито потер ладони, предчувствуя не только возможное решение навалившихся проблем, но и интересную перспективу. А ещё серьёзно так задумался о необходимости найти хоть каких-то, но союзников. Несмотря на то, что их группировка была если не самой сильной, то уж точно одной из трёх — бодаться сразу с несколькими соперниками могло оказаться слишком опасным для драгоценного здоровья. И кое-какие идеи уже постучались в его голову… или чувствительную в возможным будущим неприятностям заднюю часть. Тут уж наперёд не угадаешь, какая часть тела первей всего права оказывается.