Эльфийский бык (СИ) - Демина Карина - Страница 26

— Да не тушуйтесь, хлопцы… это вот Таська…

— Анастасия, — сквозь зубы произнесла Таська, одарив Семена превнимательным взглядом, не обещающим ничего-то хорошего.

— Ага… Анастасия… Вельяминова, — тот сглотнул, но взгляд выдержал. Привычка, стало быть. — А это… Маруся… Мария Вельяминова. А это сестрица моя… Алена…

— Вельяминова? — уточнил второй маг.

В синих трусах.

По трусам их и можно было различить.

Ну и так-то… тот, который в синих, повыше. И потощее как-то. Еще волосы длинные, правда, не понять, темные или нет, ибо все в грязи. И слиплись сосульками. Лицо пятнами какими-то покрыто.

В общем, страшная сила.

— Не-а, — мотнул головой Семен и с гордостью произнес. — Сабуровы мы! Слыхал?

— Извини… и прошу прощения, дамы, за неподобающий внешний вид, — маг попытался изобразить поклон, но лицо перекосило. — Небольшое происшествие… надеюсь… не помешает… нашей грядущей дружбе… отношениям.

Он пятился, пятился.

И спрятался в машине.

— Скромный, — оценила Аленка. — Слушай, а они тут такие… ничего.

— Молчи, — Маруся тоже вынуждена была признать, что маги, если так-то, ничего… — А то Семен услышит… нам маги нужны.

Хотя в душе оставались сомнения. Какие они маги, если с обычною лужей не справились-то?

— Все, девки, — Семен взял дело в свои руки. Хлеб у Таськи забрал, сунув вместе с рушником темненькому. — Идите-ка по домам. Не видите, хлопцы стесняются.

Второй только и сумел, что кивнуть.

— Завтра поглядите… Марусь?

— С утра поговорим, — решила Маруся. — Покажу наше… хозяйство. Да и вообще поговорим. Семка, поможешь?

— А то…

— А этот… темненький… ничего такой… — Таська заговорила, лишь когда и трактор, и бусик на привязи, исчезли в ночи. — А как зовут, то и не сказал…

— Один — И. Э. Кошкин, второй — Б. С. Волотов, — отозвалась Аленка. — Марусь, тебе ж полные бумаги прислать должны были, на оформление?

— Должны… Петрович еще в район не ездил, а к нам, сама понимаешь, как возят.

Иэ и БээС…

Чудесно.

Бер сжимал белоснежный рушник и взгляд его, затуманенный, был направлен куда-то во тьму. Вообще вокруг кроме этой самой тьмы ничего-то не было. Фары кое-как её разрезали, но только для того, чтобы выхватить темную тушу трактора, который весело катил по деревне. Иногда слева и справа мелькали очертания низеньких домиков.

Но фонари остались позади.

И…

— Ты видел? — выдохнул Бер. — Какая… девушка.

— Угу, — Иван старался не выпустить руль, чувствуя, что ныне окончательно и бесповоротно опозорил благородный и древний род Кошкиных.

А ведь была мысль одеться-то…

И вообще…

Костерок они худо-бедно развели. Бер собрал каких-то веточек, а Иван даже вспомнил заклятье, которое позволило этим веточкам загореться. Только силы не рассчитал, вот и полыхнуло почти до небес. Ну и от веточек остался пепел…

От огня — воспоминания.

Одна радость, что окрестное комарье, да и волки, крепко призадумались и на время замолчали. Зато зуд от крапивы вернулся с новой силой. И так, что Иван всерьез подумывал, не забраться ли ему обратно в лужу. В конце концов, людей здесь нет, заводов тоже, так что грязи эти будут всяко экологически чистыми.

А потом они услышали рокот мотора.

Дальше было просто.

Трактор, который, впрочем, казался каким-то на диво неправильным.

Парень, на голову выше и Ивана, и Бера, что последнего, кажется, задело до глубины души.

— Маги? — сходу спросил парень, высунувшись из этого самого трактора. — В Подкозельск?

Тогда Иван подумал, что им все-таки повезло.

И думал о том долго.

И когда лез обратно в лужу, чтобы зацепить буксировочный трос, и когда не нашел, куда его цеплять… можно подумать, его такому учили. И Бер тоже не нашел. И парень, представившийся Семеном, обложил обоих матом и полез в лужу сам. Потом дергали.

Толкали.

И снова Бер упал, поскользнувшись… и Иван тоже упал, но уже без мата. На ругань не хватило сил. Да и прохладная грязь кое-как уняла почесуху.

Из лужи выбрались.

А Семен, глянув на обоих, сказал:

— Ничего, ща приедем. Там душ есть…

Дальше на мыслительные способности сказались усталость, стресс и засыхающая грязь, что схватывалась плотной коркой, стягивая кожу.

— Ты как хочешь, — Бер еще отколупнул с плеча кусок. — Но я так поеду…

Ивану показалось, что идея-то здравая.

Здравая идея.

Дерматиновые сиденья всяко отмыть проще, чем джинсы из последней коллекции. Белоснежные кроссовки и вовсе казались чем-то донельзя чуждым.

— Вы это… притормаживайте, ежели чего, — Семен заглянул, проверяя все ли в порядке. — А мотор завтра глянем. Я братовьев кликну, Степка в моторах шарит…

Иван только и кивнул.

Хотелось в душ.

В кровать.

Закрыть глаза и заснуть, чтобы проснуться уже дома, вне этого кошмара, в который Иван почему-то угодил…

Знать бы, что кошмар продолжится.

Ехали-то недолго… может, полчаса, может, час — чувство времени притупилось, как и в целом восприятие. Все вдруг стало безразлично. И безразличие длилось ровно до того момента, как трактор остановился. Иван, благо, успел притормозить. Потом в дверь постучали…

Все-таки крепкую дядя машину дал. Иван вспомнил Семеновы кулаки и подумал, что его родной джип, пожалуй, этакого стука без вреда для себя не выдержал бы. Потом подумал, что все-таки надо выйти, поздороваться с людьми…

Кто ж знал-то…

И ведь здравою мысль показалась! Правильной! Еще и пожаловаться собирался, на дороги там и прочие жизненные обстоятельства.

Теперь же…

Стыдно.

— Вань, а Вань? Хлебушка хочешь? — Бер разломал хлеб пополам и протянул кусок Ивану. — Свежий… красота…

— Погоди, приедем, помоемся… там дядя вроде чего-то давал.

Вспомнились домашние блинчики тетки Евдокии. И оладьи её же. Уха севрюжья. Баранина с соусом из красной смородины.

Вот не стоило о еде заговаривать.

Одна надежда, что ехать недалеко… а перед девицами Иван извиниться. Завтра же. Пойдет и… объяснит ситуацию. Или лучше ничего объяснять не станет, но цветов закажет…

То есть, нарвет.

Должны быть в округе цветы? Главное, на крапиву опять не напороться…

— Интересно, далеко еще ехать? — Бер, вытянувшись настолько, насколько позволяло сиденье, жевал хлеб и блаженно щурился.

В этот момент трактор и остановился.

Иван приоткрыл дверь, на сей раз осторожненько так, чтоб сперва разглядеть, есть ли кто за этой вот дверью. Но никого не увидел.

Двор вот.

Забор, слегка покосившийся. Какой-то то ли кувшин, то ли горшок на нем. Дом… это они здесь жить будут? Не то, чтобы Иван рассчитывал…

К бесам!

Рассчитывал! На нормальное жилье он рассчитывал. А это… это дом, кажется, чудом еще не сложился. Низкий какой-то, со съехавшей на бок крышей. С крылечком, правда, резным.

— Приехали! — возвестил Семен, выбравшись из трактора. — Слушайте, парни, а может, я у вас трактор оставлю-то? А то ж вернусь, батя зудеть начнет, что надобно его того, а я усталый уже.

— Оставь, — разрешил Бер, разглядывая дом с престранным выражением лица. — А мы тут… выходит… жить будем?

— А то!

— А кто-то еще тут живет? — Бер и жевать-то перестал, хотя хлебную корку из рук не выпустил.

— Так-то нет… клуб тут был. С библиотекой. Да прикрыли… ну а тут вы. Вот и решили, что лучше сюда. Если не сюда, то к Антиповне можно на постой. У ней в хате две комнаты и одна пустая. У ней дед в прошлом году помер, так ей скучно.

— Лучше сюда! — поспешил заверить Иван, представив долгие вечера почему-то у самовара, но с непременною, пусть и незнакомою ему Антиповной во главе.

Он и дома-то совместные чаепития с трудом выдерживал.

— От и мы так подумали. Мы с братовьями крышу поправили чутка. На первое время хватит… а так-то Маруся шифер закажет, тогда вместе и перекроем.

Иван попытался представить себе процесс. И вынужден был признать, что ничего-то он в перекрытии крыш шифером не понимает.