Фиктивный бойфренд - Серова Марина Сергеевна - Страница 25

• Предыдущая
• 25/38
• Следующая

Гоцульского мои гимнастические упражнения поразили, и он поспешил выказать восхищение:

– Ну ты даешь! Я бы так не смог.

– Когда все закончится, научу и тебя таким штукам.

– Надеюсь, мне это больше никогда не пригодится, – усмехнулся он.

– Кто тебя знает, может, ты еще кому-нибудь отомстить захочешь?

– Сомневаюсь. – Улыбка вмиг слетела с губ Станислава. – Мне бы из этой заварушки выбраться.

Я внимательно осмотрела стену, простучала каждый ее сантиметр, но ничего похожего на дерево или металл не обнаружила. Обычный обман зрения, стена ровная, аккуратно покрашенная. Но я не стала сдаваться, медленно проходя по периметру комнаты, водила рукой по стенам. Только прохладный камень, покрытый несколькими слоями краски. Мы были как в бункере.

Раз выход на свободу у нас только один – через дверь, буду исследовать ее и при необходимости штурмовать.

– Я бы помог тебе, но меня к этой паршивой трубе пристегнули, – виновато сказал Стас, наблюдая за моими действиями.

– Пока мне твоя помощь не нужна, – ответила я рассеянно и прислушалась к происходящему за дверью. Там было тихо.

Поразмыслив пару минут, я предложила:

– Выйти мы сможем только через эту дверь. Поскольку открыть ее я пока не могу, надо, чтобы это сделал кто-то другой.

– Думаешь, я смогу? – Гоцульский с удивлением посмотрел на меня.

– Ты тоже не сможешь.

– Тогда кто?

– Да кто угодно, лишь бы повернули ключ в замке и открыли дверь. Дальше будем действовать по обстановке.

– Боюсь, что даже по обстановке я действовать не смогу. Разве что кричать.

– А еще кусаться, плеваться и пинаться. – Я несколько расширила список возможностей скованного человека.

– О, – улыбнулся Станислав, – это действительно смогу.

– Тогда для начала ты должен заманить сюда людей Сухорукова.

– А как это сделать?

– Заорать во все горло.

– А ты не можешь поорать?

– Стасик, я не поняла, ты что, не хочешь выбраться из плена? Давай ори что-нибудь, что угодно, приступ истерии изобрази или испугайся крысы. Только повыразительнее пугайся, чтоб они поверили. А мне орать не стоит. Будет лучше, если для них я останусь как будто без сознания.

– Ну ладно, попробую, – нехотя согласился Гоцульский. Изображать из себя любовника он может, а истерик у него не получается, видите ли.

Стас уже приготовился закричать, когда я услышала странный звук где-то над головой.

– Тихо, – прошептала я. – Ты слышишь?

– Что? – Гоцульский навострил уши и, проследив за моим взглядом, тоже посмотрел на потолок.

Странный звук снова повторился. Какой-то неотчетливый дзынь, а потом то шипение, то постукивание.

– Слышу, – почти шепотом сказал Стас и посмотрел на меня. – Неужели и вправду крыса? – Гоцульский слегка изменился в лице.

– Тсс! – я велела Станиславу молчать.

Посторонний шум медленно приближался к нам. Позвякивание и постукивание слышалось все отчетливее, странный звук доносился из-за решетки вентиляционной отдушины. Кто-то аккуратно двигался по трубе. Я приблизилась к тому месту, где располагалась решетка. Она была такой частой, что практически сливалась в одно целое. Что происходило по ту сторону, увидеть было невозможно, но я продолжала пристально смотреть в узкое решетчатое окно и ждать, кто оттуда появится. Жаль, вентиляционная отдушина была высоко под потолком, дотянуться до нее можно было только с помощью Стаса. А он сидел, прикованный к трубе, и помощник из него был никудышный.

– Женя, кажется, я уже готов кричать, – Гоцульский говорил тихо, в его голосе я слышала тревогу.

– Рано.

Еще около минуты Стас был в напряжении, я сосредоточенно наблюдала за окном. И вдруг – тишина. Никаких звуков. Хотя нет, кое-что было. Дыхание, частое, тяжелое дыхание. Крыса не может так громко пыхтеть.

– Женя, – услышала я детский голос.

– Максим?!

– О, это Макс, как здорово, – с облегчением вздохнул Гоцульский.

– Ага! – Парнишка обрадовался. – С вами все в порядке?

– Относительно, – строго сказала я. – А ты что там делаешь? Как ты туда попал?

– Я следил за вами.

– Опять следил?! Сколько раз тебе можно повторять, никакой слежки. Это опасно.

– Так мне что, отползать обратно? – с сарказмом поинтересовался Макс.

– Подожди, – остановила я братишку. Его присутствие здесь беспокоило меня, но он на данный момент был нашей тоненькой ниточкой к спасению. – У тебя есть что-нибудь острое?

– Перочинный нож подойдет?

– Очень даже подойдет! Попробуй просунуть его через решетку и скинь мне.

– Сначала я попробую открыть эту решетку.

– У тебя что, такой большой перочинный ножик, что он не пройдет сквозь решетку?

– Нет, ножик маленький, он пройдет.

– Так кидай.

– А пистолет точно не пролезет.

– Какой пистолет? – Я даже вздрогнула от удивления.

– Твой.

– Ты где его взял?

– В комнате.

– Наверное, это тот пистолет, который ты мне давала, – пояснил Станислав. – Я бросил его под кровать.

– А я достал.

– Слаженно работаете, мальчики. – Я укоризненно посмотрела сначала на Стаса, потом на Макса, которого не могла видеть сквозь решетку, но была уверена: мой возмущенный взгляд достиг цели. – Хорошо, попробуй открыть решетку, только аккуратно.

– Сейчас попробую, тут так тесно, что рукой пошевелить сложно.

Закипела работа, трудоемкая (в условиях суженного пространства) и опасная. Орудовать в вентиляционной трубе и не наделать шума очень сложно, любое движение эхом разносится по стояку. Но, надо отдать должное Максу, он все делал очень аккуратно и достаточно тихо. Я его не торопила, лишь изредка давала дельные советы. Станислав тоже не остался в стороне и помогал добрыми словами:

– Молодец, Макс. Отлично. Ты настоящий пацан.

Наконец-то решетку удалось снять, в узком оконном отверстии показалась довольная, улыбающаяся физиономия мальчишки.

– А вот и я! – сообщил он нам радостную новость.

– Кидай сначала пистолет, потом нож.

– Сейчас.

Я подставила руки к потолку и расставила ладони, как лепестки тюльпана, принимая «подарки». Когда скромный арсенал был у меня, я дала указания Максу:

– Теперь отползай обратно. Только аккуратно, старайся не шуметь.

– Понял, отползаю. – Максимка остался доволен собой. Гордая улыбка не сходила с его лица. Сейчас он был готов выполнять любые указания и выслушивать любые упреки. Осознание своей исключительной роли в этом интересном и опасном деле вскружило мальчишке голову. Я боялась, что он на радостях наделает каких-нибудь глупостей, потому строго сказала:

– Макс, теперь уходи с территории отеля, вылезай из этой чертовой вентиляции. Как окажешься на улице, беги к забору, перелезь через него и уходи в глубь леса. Спрячься там и жди нас.

– Да понял, понял. – Максим, как рак, попятился обратно, к выходу. Его уже не было видно, но я продолжала наставлять мальчишку:

– Больше никакой самодеятельности. В лес иди, на дерево можешь залезть?

– Да я все понял.

– Чтоб ноги твоей не было в отеле.

Звуки, издаваемые Максом в вентиляционной трубе, еще некоторое время были слышны. Я выкинула лезвие перочинного ножа и присела рядом со Стасом. Он послушно протянул ко мне скованные наручниками руки. Пара секунд, и мой клиент свободен от оков. Разминая затекшие кисти рук, Станислав с наслаждением вздохнул:

– Какое счастье, что я тебя встретил.

Я исподлобья взглянула на Гоцульского:

– Рано радуешься, нам еще предстоит потрудиться, прежде чем мы выберемся отсюда.

Со своими наручниками я тоже довольно быстро справилась. Потерла запястья, на которых красной бороздой отпечатались металлические оковы, потом взяла спасенный Максом пистолет Макарова, проверила обойму. Полная.

– Ну, что же, могу тебя порадовать, кричать тебе не придется.

– Да я бы уж и покричал, если надо, – усмехнулся Стас.

– Я попробую открыть дверь сама.

Присев с перочинным ножом перед дверью, я взглянула в замочную скважину. Замок обычный, я бы даже сказала примитивный. Для того чтобы открыть такой, не обязательна отмычка, старенький, немного проржавевший перочинный ножик Макса тоже подойдет. Я не знала, сколько человек находится за дверью, поэтому старалась работать пусть и медленно, но, главное, тихо. Наконец-то замок щелкнул, я надавила на ручку, она легко поддавалась. Дверь мы открыли, теперь нам предстояло покинуть подвал.

• Предыдущая
• 25/38
• Следующая