Курьерская Служба. Хранилище (СИ) - Скоробогатов Андрей Валерьевич - Страница 13

Это я-то странно смотрю?

— Простите, есть такое чувство, называется на французский манер дежа вю…

— Oh, de Javu, oui, je sais!

— Ого, вы так хорошо знаете французский! Мы точно раньше никогда не встречались, Алла?.. Чёрт, простите, очень неловко, вы сходу запомнили моё отчество, а я ваше — нет.

— Алла. Можно просто Алла…

Её глаза светятся от счастья — а я не могу понять, почему? Что она нашла в уже немолодом доценте-бобыле, перешагнувшем сороколетний юбилей?

Масштаб проблемы

— Я с-сам, — сказал он и дёрнул за ручку.

Опять заикание — как некстати оно проявляется! Что поделать — он здесь в том числе для того, чтобы избавиться от этой проблемы.

Неприметная дверь на заднем дворе ремесленного техникума под серой табличкой «Клубъ Восточныхъ Единоборствъ» распахнулась с трудом. То ли изнеженному дворянскому плечу не хватило силёнок, чтобы открыть увесистое дверное полотно, то ли дверной косяк специально был подобран так, чтобы гость предпринимал усилие, чтобы попасть вовнутрь.

— Ваше…

Сопровождающий задержал его. Он был таким же высоким, одетым в такую же неприметную толстовку с капюшоном, вот только куда более плечистым, нежели юноша, открывший дверь.

— Т-тише, — сказал открывший. — Микифор. Зови ме-меня Микифор.

— Что за имя-то такое странное выбрли. Есть Никифор, есть Микола, а так, чтобы вместе…

— Луороветланский князь такой б-был. В последнюю русско-чукотскую, при Константине. Историю лучше учи, В-ваня. И зови меня на ты — хотя бы тут.

— Но ведь…

— Сейчас ни один крепостной на-ашего возраста своего д-дворика не зовёт на «в-вы», все тыкают. Хотите, чтобы вас раскрыли? Идём, Ванька.

— Что за слова такие… «дворик». Дворянин, — пробормотал Иван, но барина своего послушался.

Впереди оказался тусклый коридор, закончившийся двумя дверьми: с одной стороны раздевалка, с другой — зал с выцветшими плакатами, на котором изображались в разных позах не то самураи, не то ниндзя, не то плантаторы японской колониальной армии Великой Полусферы Южного процветания.

Из-за угла вышел мужчина — лет сорока, подтянутый, но какой-то затрапезный, как говаривала маменька, пока ещё была жива. «Микифору» подумалось, что фамилия ему совершенно не идёт, и что либо это любовь к алкоголю изменила черты его лица, либо обильное общение со студентами ремесленного техникума. В руке он держал электронную игрушку «Блоки», весьма популярную в начале 90-х.

— Барбарискин Сергей Сергеевич? — спросил Иван.

Тренер кивнул и уткнулся в чёрно-белый дисплей.

— И чего припёрлись? Тренировка завтра. Записывались хоть?

— По т-те…

— Чего ты там бубнишь⁈ — рявкнул тренер.

— По телефону, — подсказал Иван. — Я — Иван, и Микифор.

— А, те… Дворик со слугой своим, — сказал он и отвлекся от телефона.

— С камердинером, — поправил его Иван.

Барбарискин смерил взглядом обоих посетителей и вынес вердикт.

— И чего вы хотите? Ну ты-то нормальный, а вот этот? Сколько рост?

— М-метр девяносто.

— Я не знаю, как с этим работать, тут мышечную массу полгода восстанавливать. К тому же двориков я стараюсь не брать, извините. Если кого крепостной крепко поколотит — я потом не расплачусь.

— Мне ск-сказали, что вы сможете ве-верно оценить масштаб проблемы, — сказал назвавшийся Микифором. — И пу-пути решения.

— Масштаб проблемы… Ну, давай, скинь кужух, посмотрю на тебя.

«Микифор» стащил через голову толстовку, оставшись в дорогой кастильской футболке, спешно поправив амулет, висевший на шее.

— А это чего? — нахмурился Барбарискин. — С цацками нельзя. Неположено.

— Это не допинг, не ус-усилитель. Это «маска».

— Всё равно. Нельзя. Сними.

— Ни в коем случае, наше условие, что все занятии — строго с амулетом, — сказал Иван. — Поверьте, сударь, вам лучше не стоит видеть его истинное лицо.

Тренер оказался за спиной «Микифора» за доли секунды. Заломил руку за спину, нащупал цепочку на шее, дёрнул вверх и выругался. В пальцы ударило током, а руки обожгло защитным парализующим заклятием…

— Твою ж… — успел выругаться он, взглянув в лицо.

В следующий миг тренер уже лежал на полу, а болевой захват Ивана выдернул из его руки амулет и вернул «Микифору».

— Довольны? — спросил Иван.

— Ещё как, — сказал тренер, поднявшись с пола. — Если ты сам такой борзый, чего ж не тренируешь? Почему его эти ваши…

— Объяснять не умею, — признался камердинер. — Да и как мне бить… Пытался, но… А «эти ваши» против занятий, говорят, что негоже юноше физическими нагрузками заниматься, тело надо беречь.

Барбарискин сел на скамью, растёр потянутое запястье.

— Значит, сами решили. Значит, хотите тайно. Значит так, Иван, или как там тебя. Бить барина своего не хочешь? Ну и уматывай! Чтобы ноги твоей здесь больше не было!

— Не положено, — покачал головой Иван.

Тренер вздохнул:

— В коридоре стоять будешь, смотреть. А тебя… ваш…

— Зовите меня «Ми-иикифор», — повторил незнакомец.

— Так и быть, хрен с тобой. Займусь. Приходи с амулетом своим. Но будь готов, что бить тебя будут несчадно… Всякие люмпены, разного рода шваль!

* * *

Прошло три года. Вес «Микифора» с семидесяти килограмм поднялся до положенных восьмидесяти пяти — чистые мышцы и жилы. У него появилась пара верных друзей из тренажёрки — калмык Айрат и Георгий, наполовину африканец из суданской колонии, наполовину грузин. Появились навыки боевых искусств, владение клинковым оружием, рукопашкой и подножным инструментом. Стало всё лучше в семье, да и заикание заметно поубавилось.

А ещё появилась новая цель в жизни — очистить улицы родной столицы от разного рода ублюдков.

Они выходили втроём на дело ночью. Шли в самый хмурый заводской район, выслеживали воров и насильников, ловили и совершали правосудие.

Он ходил под маской, и эта маска ночного мстителя теперь была ему по душе.

* * *

В этот раз его снова поймали жандармы, отвели в участок, поставили к стенке.

— Назовитесь!

— Ми-микифор! И в-вы не понимаете масштаб проблемы, лейтенант.

— Ну-ка, Микифор, посмотрим сейчас твой масштаб, — расхохотался полицейский.

— Я требую допроса тет-а-тет с главой участка, — вздохнул Микифор.

Увы, оставалось последнее средство, и оно сработало. Они сели напротив друг друга в комнатке, толстый жандармейстер пробормотал:

— Что за цацка на шее? А ну снял быстро!

В следующий миг надменное полицейское лицо упало ниц, опрокидывая казённую мебель.

Ибо перед ним открывался лик Милостию Божию Николая IV, Императора Всероссийского, Польского, Финляндского, князя Новгородского, Суданского, и иных, и иных. Человека, который перешагнул через свои юношеские страхи и скрылся за странным псевдонимом, чтобы стать сильнее.

Ибо неважно, каков масштаб твоей проблемы — зло внутри себя и зло вовне обязательно должно быть побеждено.

Основной мир субветви 5.24.12.12

В наушниках надрывались «Кровавыя охотники за бюрократами», а жаркий ветер трепал длинные белые волосы.

— Хорошая группа, — сказала Марья и поставила на паузу. — Здесь всё как-то прям… круто.

— Не привыкай, — хмуро ответил Борис. — Скоро этого всего не будет. Просто очередной выходной в случайном мире.

— Ага. Лангусты по пятьдесят копеек. Колония на Фиджи. Охренеть, конечно. Название только города такое странное.

— Не привыкай, — повторил Борис.

Они сидели на прибрежном кафе в городе Назарьево Городище. Позади — был потухший вулкан, поросший зеленью, впереди — тихие воды моря Фиджи.

— Ты думаешь, у Эльдара всё выйдет?

— Время покажет, он ещё молодой. Процесс только начался, пока гормоны имеют большую власть, чем разум. Хотя, признаться, я ожидал несколько другого от нашего общения.