После потрясений (ЛП) - Диксон Руби - Страница 1

Руби Диксон

«После потрясений»

Серия: Варвары Ледяной планеты (книга 8,5)

Автор: Руби Диксон

Название: После потрясений

Серия: Варвары Ледяной планеты_8,5

Перевод: Женя

Редактор: Eva_Ber

Обложка: Poison Princess

Оформление:

Eva_Ber

Глава 1

РУХ

Моя пара снова весь день просидела у стены.

— Отойди, — говорю я ей, вкладывая ей в руки наш комплект. — Рухар хочет свою мать.

Она поднимает на меня глаза и рассеянно улыбается.

— Я одержима, не так ли? Мне очень жаль. — Она встает на ноги, но оглядывается на стену с мигающими лампочками и щелкающими кнопками. — Это просто… Мне не нравятся вещи, которые я не могу исправить, понимаешь?

Я хмыкаю в знак согласия, потому что то, как работает ее разум, остается для меня загадкой. Я знаю вещи, которые могу потрогать и попробовать на вкус. Мой мир в этот момент, с ней и нашим сыном. Мне нравится делать все так, как делалось всегда. Я не люблю перемены. Но моя Хар-лоу другая. Она постоянно думает о том, как улучшить жизнь наших людей. Создать что-то новое, внести изменения к лучшему. Она не видит ограничений. Для меня то, на что она смотрит весь день, — это просто стена. Для нее она полна идей и концепций, которые могут помочь, и она видит себя той, кто должен это придумать.

И как ее пара, я должен быть тем, кто оттащит ее в сторону и напомнит ей есть и заботиться о себе.

Хар-лоу обнимает Рухара, покрывая поцелуями его лоб, когда она встает на ноги и подходит поближе к огню. Я приготовил для нее немного мяса и несколько кореньев, которые она предпочитает. Если бы это зависело от нее, она бы не ела ничего, кроме кореньев, но я заставляю ее есть хорошее красное мясо. Ей нужно оставаться сильной.

Я всегда думаю о том, какая она хрупкая. Как близко я был к тому, чтобы потерять ее. Я должен защищать ее всеми способами.

— Над чем ты сегодня работаешь? — рассеянно спрашивает она, садясь у огня. Она расстегивает тунику, обнажая одну грудь, и Рухар немедленно наклоняется, чтобы покормиться. — Все еще пытаешься починить эти шкуры?

Я беру одну из ее маленьких мисочек, которые ей нравятся — она не хочет брать еду горстями во время еды, концепция, которая мне все еще кажется странной, — и наполняю ее большим количеством мяса и кореньев, чем она обычно ест. Я не хочу, чтобы она похудела с приближением жестокого сезона. Я сажусь рядом с ней, беру один из кубиков свежего мяса и подношу к ее губам.

— Ешь.

Она закатывает глаза, но улыбается мне и послушно съедает кусочек, ее губы касаются кончиков моих пальцев.

— Ты такой напористый.

— Потому что ты забываешь, — говорю я ей. — Всегда забываешь.

Она улыбается мне, в ее глазах тепло, и моя грудь горит от неподдельной радости. Моя милая половинка. Каждый день, проведенный с ней, — это подарок.

— Мне повезло, что у меня есть ты, который помогает мне держать голову на плечах.

Я хмурюсь, разглядывая ее.

— Разве ты сама не можешь держать голову?

Ее смех подобен теплому одеялу.

— Это человеческое выражение.

Я улыбаюсь ей.

— Тогда мне нравится, что ты можешь держать голову.

Мне нравится, когда она улыбается. Я наблюдаю за ней, скармливая ей еще один кусочек мяса, когда она проглатывает. Она нянчит нашего сына, который уже достаточно взрослый, чтобы с интересом наблюдать за ней и прикладывать ладони к ее соску во время кормления. Иногда он ест кашеобразную версию корней Хар-лоу, но его клыки маленькие и еще не готовы к употреблению пищи. Я наблюдаю, как она проводит рукой по волосам Рухара и поглаживает его рога. Иногда я завидую тому вниманию, которое она уделяет нашему сыну, потому что я хочу, чтобы она смотрела на меня и только на меня с такой любовью. Но потом он смотрит на меня, пока кормит, и глупая, влажная от молока улыбка кривит его рот, и я чувствую, как моя грудь сжимается от нежности к моему сыну.

— С каждым днем он становится похож на тебя все больше и больше, — говорит Хар-лоу. — Ты так не думаешь?

А? Я смотрю на своего сына. Он похож на меня? Я потираю подбородок. Я никогда не видел своего собственного лица.

— У меня на носу… шишки. — Я протягиваю руку и касаюсь маленького носа Рухара. — Его нос такой же, как твой.

— Ну если ты так говоришь, — поддразнивает она. — Но в остальном он — вылитый ты.

Мне кажется странным, что у такого маленького существа, как мой сын, мое лицо. Я думал, что буду похож на своего брата, так же, как у Пашова и Салуха схожие черты лица. Но мой брат Рáхош уродлив и покрыт шрамами. Я уродлив для Хар-лоу? Встревоженный, я запихиваю еще один кусок мяса в рот моей пары.

Рухар заканчивает есть, и Хар-лоу вытирает ему рот кусочком мягкого меха, а затем укладывает его на его любимое одеяло. Он ползает вокруг, тянется за резной костяной игрушкой, а затем засовывает ее в рот и кусает.

— Как ты думаешь, ты сможешь понаблюдать за ним еще немного? — спрашивает Хар-лоу. — Мне нужно продолжать работать на компьютере. Это загадка, которую я не могу до конца разгадать, и это меня беспокоит. — Ее рыжеватые брови сходятся вместе. — Как будто чего-то не хватает, чего я просто не понимаю.

— Не понимаешь? — Я предлагаю ей еще кусочек еды.

Она берет его с мечтательным выражением лица, медленно пережевывая. Ее мысли явно сосредоточены на ком-пьютере.

— Все даты неверны. Я просто… Я не знаю. У меня есть такое предчувствие. Все говорит о том, что ша-кхаи живут здесь почти триста лет, но когда я просматриваю внутренние данные, они просто не сходятся.

— Делай то, что тебе нужно, — говорю я ей. — Мы с Рухаром поработаем над шкурами.

Ее рот кривится в ухмылке.

— Он поможет тебе, как помог вчера?

Я ворчу. Мой сын слишком любопытен. Вместо того чтобы оставаться на своих одеялах, он лезет куда попало. Вчера он забрался в миски с субпродуктами, которые я использую для дубления шкуры. Недавно я узнал об этом от Химало и захотел создать мягкое одеяло для своей половинки на суровый сезон. Все меха, которые я знаю, как делать, жесткие, вычищенные дочиста, но не очень мягкие. Шкуры Химало мягкие, как кожа моей пары. Я хочу для нее самого лучшего.

Но теперь, когда Рухар разлил все мои средства для дубления, я должен придумать другой способ сделать шкуры мягкими. Я не хочу тратить их впустую.

— Я буду работать, несмотря на помощь Рухара.

Раскаты смеха Хар-лоу эхом отдаются в странной пещере. Она встает на ноги, и я тоже. Ее руки обвивают мою шею, и она наклоняется ближе, ее взгляд такой нежный, что у меня начинает болеть член.

— Может быть, после того, как мы уложим его спать, ты проведешь мне экскурсию по мехам?

Мне нравится эта мысль.

— Я смогу уложить его в постель пораньше.

Она хихикает в ответ на мое поддразнивание и целует меня.

— Я оставлю вас двоих заниматься вашей работой и вернусь к своим проектам.

Я касаюсь ее руки, когда она уходит, отчаянно желая снова прикоснуться к своей паре. Иногда трудно позволить ей работать, когда все, что я хочу сделать, это схватить ее и стянуть с нее кожаную одежду, пока она не окажется обнаженной и подо мной. Я рассеянно потираю собственную обнаженную грудь, радуясь, что мы далеко от племени, и я волен одеваться так, как мне заблагорассудится — не более чем в набедренную повязку.

— Да-да! — Рухар зовет меня и поднимает руки, приветствуя.

— Я здесь, — говорю я ему и поднимаю его на руки. Мой сын. Думал ли я, что моя жизнь не была полной без моей второй половинки? Я испытываю ту же неистовую любовь к своему маленькому сыну, но по-другому. Он — мое сердце, точно так же, как и моя Хар-лоу.