Соль под кожей. Том первый (СИ) - Субботина Айя - Страница 27

Господи. Да пофиг на гантели!

Это тело… В мене одновременно «текут» и голодная самка, и восхищенная вложенным в это тело трудом фитоняшка. Такими татуированными ручищами женщину нужно брать и тупо вертеть на известном органе. Широченная спина, в меру сухая, чтобы была видна работа каждой мышцы. Узкая талия, охеренная жопа и длинные ноги. Он в свободных мешковатых штанах, болтающихся чуть ниже резинки трусов, так что сами ноги оценить не могу, но уверена, что они тоже офигенные и мускулистые. Сколько в нем роста? Метр девяносто пять или около того, я бы сказала, потому что мой нос уткнулся прямо в центр его груди. Во мне метр шестьдесят, так что я вряд ли сильно шибаюсь в своих подсчетах. Чтобы нарастить мясо на такую шпалу, нужны годы и годы тренировок, и усердия. А чтобы выглядеть так как «Секвойя» — без преувеличения, всю жизнь.

Я понимаю, что таращусь на него уже абсолютно открыто, но ничего не могу с собой поделать. Жаль, что под кофтой у него была типичная качковая безрукавка с глубоким капюшоном, в который он снова благополучно спрятался, и все, что я могу рассмотреть — рваная темная челка до самого носа.

«Ну вот зачем ты все усложнил?! Могли же просто трахаться как нормальные люди и не лезть друг к другу с телячьими нежностями!» — мысленно ору я, и не стесняясь, добавляю парочку матерных слов, которые услышит разве что моя совесть.

С трудом взяв себя в руки, застегиваю толстовку до самого верха и возвращаюсь к тренировкам. Напоминаю себе, что прогуливать тренировки имеют право только больные и мертвые, и делаю еще пару подходов. Интересно, какими словами будет костерить меня Данте, если я напишу, что оставила его без фоточек потому что засмотрелась на мужика? Хотя, у меня есть железное оправдание — он сам напомнил, что я непозволительно долго веду монашеский образ жизни, так что я просто слушаюсь своего наставника.

Когда заканчиваю, разбираю после себя снаряд, голова снова поворачивается в поисках «Секвойи», хотя я пообещала себе не отвлекаться на него до конца тренировки. Рядом с ним уже трется какая-то бабища — по ощущениям, ей около сорока, обычно таких выдает обилие разных бьюти-процедур. Я мысленно хмыкаю. Такие дамочки — мой «любимый» тип в качалке. Бросаются в глаза даже не совершенно непригодной для спорта формой, а распущенными волосами и полным макияжем лица. Любая женщина, кто хоть раз выложилась в зале полную полуторачасовую тренировку знает, что любая упавшая на кожу волосина ужасно раздражает, а макияж все равно превратиться в кашу. Такие как бабища, которая трется возле Вадима, в зал приходят только чтобы склеить мужика. И в общем в этом нет ничего зазорного — в конце концов, где еще можно гарантировано найти уверенного в себе, подкачаного мужика, который думает о своем здоровье и наверняка хорош в постели из-за адекватного уровня тестостерона. Проблемы начинаются когда эти охотницы начинают изображать фитнес-Барби, занимают снаряды и устраивают около каждого получасовую фотоссесию. Ну и иногда просто путаются под ногами и тупо мешают.

Я наблюдаю за тем, как бабища, активно жестикулируя, что-то рассказывает Вадиму, замечаю его легкий кивок. Обращаю внимание, как он расслабленно перекладывает полотенце из одной ладони в другую, показывает пальцем куда-то за спину. Его собеседница совсем не палевно, пару раз откидывает назад волосы.

«Ты же не идиот и не поведешься на это дерьмо?» — мысленно обращаюсь к нему, и утыкаюсь носом в отворот его толстовки. В голове очень некстати мельтешат картинки того, каким образом я могу быть в этом аромате вся с ног до головы. У меня, как сказал бы Данте, «стояк» именно на таких мужиков, потому что в нем все именно так, как нужно, особенно — высоченный рост. Наверное, если хорошо покопаться в моем подсознании, можно найти причину такого необычного фетиша, но, если мужик вдвое больше и выше меня — это дает ему огромную фору в плане завоевания моей симпатии.

Сообщение от Данте возвращает меня в реальность. Он повторяет вопрос и спрашивает, почему я молчу. Так и подмывает огрызнуться и напомнить, что он на мои сообщения может не реагировать сутками, но гнев быстро проходит. Скидываю ему пару фоток, которые успела сделать, и перехожу в другой конец зала.

До конца тренировок выкручиваю звук в наушниках на полную громкость, и полностью сосредотачиваюсь на тренажерах. Добавляю себе по одному подходу в наказание за то, что развесила уши на мужика, вместо того, чтобы сосредоточиться на задании Завольского. У меня в руках смертельный вирус замедленного действия, которым я смогу уложить всю семейку — главное, правильно его «сварить». И я справлюсь с этой задачей, если перестану думать обо всякой фигне.

И все же, когда заканчиваю и на уставших ногах тащусь в раздевалку, окидываю зал взглядом, надеясь еще разок полюбоваться на крутой зад Секвойи. Ну и, возможно, подойти под предлогом вернуть его вещь. Хотя я предпочла бы просто ее купить и с концами.

Замечаю его буквально в последний момент, но уже не в зале, а у ресепшена — та бабища идет перед ним, позволяет ему толкнуть дверь, чтобы она прошла вперед. На секунду мне кажется, что он почувствует мой взгляд и оглянется, но он просто выходит следом за своей «добычей».

Ну и пошёл ты, Вадим.

Мысленно показываю им обоим средний палец и закрываю эту тему, с твердым намерением больше никогда к ней не возвращаться.

Быстро принимаю душ, переодеваюсь, подсушиваю волосы и иду к машине.

Глава двенадцатая: Лори

Настоящее

На то, чтобы подготовить схему для Завольского, уходит несколько дней.

Я буквально ночую в офисе, потому что уезжаю только после двенадцати, на прощанье обещая охране отметить перед начальством, что своими глазами видела их у мониторов без пиццы и кроссвордов. Приезжаю в шесть, привожу этим бугаям кофе и снова отмечаю их прилежное отношение к работе. Это мелочи, но я всегда отмечаю работу «невидимых» сотрудников, потому что зачастую она не менее важна остальной беготни. Ну и помогает заиметь в стане врага положительно настроенные элементы. В офисе Завольских меня не то, чтобы не любят — скорее, считают выскочкой. Еще бы — ведь за очень небольшой срок я смогла подняться от простой помощницы до должности топ-менеджера, попутно прихватив в свои «коварные сети» сыночка главы компании и без пяти минут наследника «ТехноФинансы». Обычно таким, как я, без стыда шепчут и плюют в спину, но мой статус работает против этой заразы так же безотказно, как громоотвод. Так что моим завистникам приходится довольствоваться только выбросом экскрементов где-то на стороне, а вот я наслаждаюсь тем, что время от времени устраиваю им головомойки.

— Виталина Сергеевна, уделите мне минуту своего драгоценного времени. — Останавливаю по пути на обед одну из своих бывших «подружек».

Когда я только пришла в офис Завольского, Виталина сначала как будто даже была положительно ко мне настроена, но после того, как я отказалась брать на себя вину за ее халтурно сделанную работу, «подружайка» начала распускать идиотские слухи и даже попыталась меня подставить. В итоге подставилась сама и не вылетела из офиса только потому что я лично за нее вступилась. Зачем? Просто чтобы иметь удовольствие видеть ее кислую физиономию каждый раз, когда будем пересекаться, потому что она осталась ровно на том же дне, а я пробилась на самую вершину. Ничто так не отравляет лодырей, как созерцание чужих успехов с высоты своего не перепрыгиваемого плинтуса.

— Валерия Дмитриевна. — Она демонстративно смотрит на часы. — Уже обеденный перерыв и я хотела…

— … пойти переделать эти документы, вы хотела сказать? — перебиваю ее, протягивая пухлую папку.

Она не спешит ее забирать, и я просто роняю папку на пол. Бумаги разлетаются веером.

— Обеденный перерыв, Виталина Сергеевна, для тех, кто хорошо делает свою работу в рабочее время. — Мне нравится наблюдать, как ее тонкие губы сжимаются в формочку куриной гузки. — Там такое количество правок, что вам очень повезло, что эти документы попали сначала ко мне, а не легли напрямую на стол Андрею Юрьевичу. Сколько на вашем счету «последних китайских предупреждений»? Учитывая масштаб катастрофы… — я слегка опускаю взгляд вниз, намекая на разбросанные вокруг листы, — на этот раз грозит увольнение.