Соль под кожей. Том первый (СИ) - Субботина Айя - Страница 36

Я снова молча выхожу из машины, так же уверенно беру за руку и веду по дорожке на тот холм с ее фото. Уже давно стемнело, время года тем более и не способствует таким вылазкам, но я хочу хотя бы как-то скрасить этот день. В память о человеке, который не побрезговал испачкать свой дорогой костюм об грязного безродного пацана. В память о той наивной девчонке, которая писала моральному уроду длинные эмоциональные сообщения, мечтала о ёлке, коте и толстой неуклюжей собаке. В память о собственном детстве, которое я почти и не вспоминал до сегодняшнего дня.

Мы садимся на свободную лавочку, но спустя пару минут, обдуваемые ветром со всех сторон, пододвигаемся друг к другу в поисках тепла. Я не сразу понимаю, почему вдруг «оживает» моя рука, обнимает Валерию за плечи, а нос хочет уткнуться в ее растрепанные после спортзала волосы.

— Он так любил жизнь… — еле слышно говорит Валерия. — Он так любил эту проклятую жизнь…

Отчаянно, как испуганный зверек, обнимает меня в ответ и долго рыдает навзрыд.

И до меня вдруг доходит, откуда этот внезапный приступ эмпатии. Она сейчас — это восьмилетний я в той грязной луже. Мне было так же больно как Валерии, и точно так же, как она, я не понимал, как мир может быть таким беспощадным.

— Больше никто и никогда не заставит тебя страдать, — говорю куда-то ей в макушку. Вряд ли Валерия слышит, но это и не важно.

Я научу ее не чувствовать боль.

Я покажу ей, каким понятным и удобным может стать мир, когда в сердце не остается места для сочувствия, угрызений совести и любви.

Есть такие милые забавные зверьки, похожие на мартышек, но с огромными глазами и размером не больше кокосового ореха. Ведут ночной образ жизни и на первый взгляд кажутся абсолютно безобидными, но у них во рту есть ядовитые клыки. Один укус, конечно, не убьет, но доставит кучу неприятностей и может даже уложить на больничную койку. Но людям все равно очень хочется держать дома забавную зверушку, и браконьеры просто вырывают малышам их единственное оружие. Большинство зверушек не переживают этой варварской процедуры и сдыхают в муках. А единиц, которым повезло больше, распродают на черном рынке, чтобы они превратились в безвольных клоунов ради чьей-то потехи.

Валерии тоже с мясом выдрали зубы, забрали из родной среды обитания и бросили подыхать в чужом, незнакомом мире. Но я постараюсь сделать невозможное и помогу ей отрастить новые ядовитые клыки.

Уверен, моей маленькой Лори понравится эта трансформация.

Глава шестнадцатая: Лори

Настоящее

Выходные — это что-то моего личного чистилища. Среди недели я так загружена работой, что времени нет даже на набор стандартных женских дел: маникюр, педикюр, массаж, бьюти-процедуры. Я живу в мире людей, где все эти вещи обязаны быть в обязательной рутине любой женщины. Лично мне бы хватило только планового посещения врачей раз в полгода, визиты к стоматологу «по потребности» и ухода за ногтями, потому что неухоженные руки — этой мой личный триггер. Все остальное у меня и так в порядке, потому что я не ленюсь ухаживать за лицом и волосами ежедневно. Но я все равно вынуждена

В субботу рано утром за окном на удивление отличная погода. В шесть утра еще довольно темно, но ветра нет, земля сухая — выпавший пару дней назад первый снег растаял, лужи подсохли и небо намекает на солнечный день. Так что не раздумывая влезаю в термобелье. Накидываю сверху теплый спортивный костюм и отправляюсь на пробежку. Около выхода из лифта сталкиваюсь с Нинель Петровной — тучной румяной хозяйкой двух стареньких мопсов. Они так хрипят, что, наверное, уже перебудили половину жильцов, но я спокойно жду, пока вся троица, не спеша и вперевалку, спустится по лестнице до двери.

Я люблю утренние пробежки. Сорок минут чистого кайфа до приятной горячей боли в мышцах, которая разогревает тело и проветривает голову от разных глупостей, которые иногда приходят туда во сне. В последнее время мне часто снится прошлое — та жизнь, о которой я стараюсь не вспоминать. Снится мама в гостиной у камина, с вязанием на коленях — не зло ворчит, что я никак не хочу освоить хотя бы азы владения спицами. Снится папа, но он редко что-то говорит.

Но сегодня мне приснилась наша с Сергеем свадьба. Я даже во сне ненавидела себя за то, что крохотной частичке меня хотелось навсегда остаться в мире грез. Поэтому сегодня я бегаю дольше обычного, до тех пор, пока не падаю без сил на скамейку. Долго восстанавливаю дыхание, заново прокручивая в памяти слишком живые образы: я в белом платье, Сергей — в строгом темно-сером костюме, гости, хлопушки, музыка, цветы… И вся моя семья за праздничным столом. Сергей перестал мне сниться в первый год моей «новой жизни» и даже потом, когда мы сталкивались нос к носу, мое подсознание крепко держало оборону от его нового вторжения.

Я знала, что стоит нам снова вступить в диалог — что-то обязательно случится.

И хоть обычно я быстро забываю сны, и через час после сна они превращаются в едва уловимые воспоминания, Сергей торчит в моей голове, словно заноза. Даже когда я пытаюсь расслабиться на массаже, он по-прежнему там — весь из себя, улыбающийся и очаровывающий всех вокруг. А ведь он никогда не был красавцем в прямом смысле этого слова, и тем более в нем не было ничего такого, что я всегда подсознательно искала в мужчинах. Среднего роста, с небольшой полнотой, но вполне симпатичными крепкими плечами. Стандартная короткая стрижка, небольшая щетина вокруг рта и на подбородке. Я бы вряд ли обратила на него внимание, столкнись мы случайно на улице. Но, оглядываясь назад уже с учетом моего теперешнего опыта, я понимаю — наша встреча не была случайной. И в тот момент, когда Сергей «ненарочно зацепил меня плечом» в торговом центре», он уже все обо мне знал, и каждое произнесенное им слово било точно в цель.

В спортзале — в выходные я люблю тренироваться в первой половине дня — ожидаемо малолюдно. Несколько женщин в возрасте ходят на дорожке, здоровый «лифтер» ревет около штанги и еще пара девчонок растягиваются в зоне для кардио.

Секвойи нет. И той губастой, вместе с которой он ушел в прошлый раз — тоже. Это вообще ничего не значит, и абсолютно ни на что не может указывать, но мне кажется, что они неплохо проводят время вместе.

Пока массажистка старательно разминает все мои натруженные мышцы, снова прокручиваю в голове схему для Завольского — это помогает отвлечься от раздражающих мыслей. Я так хорошо ее изучила, что мне не нужны бумажки и графики, чтобы еще раз пройтись от одной точки до другой. Все будет работать как часики. По крайней мере — какое-то время. Это очень кстати, что Завольский притащил дружков, потому что, когда все они попадут на бабки, никакая старая дружба не защитит его от предъяв.

— Все хорошо? — с беспокойством интересуется моя массажистка, потому что после сеанса я не сразу слезаю с кушетки, и какое-то время продолжаю лежать мордой в дыру.

— Да, просто не выспалась, — говорю я, нехотя свешиваю ноги и прошу найти для меня еще одно окно в ее плотно расписанном графике. — Немного спина побаливает.

По дороге на маникюр заезжаю за двойной порцией американо с молоком, и пока жду заказ, замечаю знакомое женское лицо за окном.

Жена Константина — Оксана. Уже декабрь, но на улице не настолько холодно, чтобы закутываться в платок и натягивать мешковатый пуховик, как будто купленный на барахолке. Угорич держит жену в ежовых рукавицах, но я никогда не видела ее в дешевых тряпках.

— Ваш кофе, — зовет барриста, и я жестом даю понять, что заберу стаканчик через минуту.

Становлюсь так, чтобы не бросаться в глаза за искусственным фикусом, и внимательно за ней наблюдаю. Это один из отдаленных районов города, еще малозаселенный и инфраструктура здесь только-только начинает развиваться, именно поэтому я езжу сюда на маникюр — меньше шансов наткнуться на кого-то из знакомых, можно просто расслабиться и поучаствовать в обычной женской болтовне вместе с другими посетительницами. Так что со мной все понятно, а вот что здесь забыла жена Угорич, да еще и в такой маскировке? Инкогнито посещает заседания книжного клуба или кружек садоводов? Я успеваю отодвинуться, когда она крутит головой и, как будто чувствует наблюдение, заглядывает в витрину кафе. Но потом снова резко поворачивается.