Титан империи 4 (СИ) - Артемов Александр Александрович - Страница 30

— Fotze! — взвизгнула Зи и приставила Насте пушку к голове. — Не подходи, тварь! Я убью ее! Я убью эту высокородную суку, богом клянусь!

И дрожала она при этом так, словно вот-вот наделает в штаны.

Горн лишь криво ухмыльнулся, а затем, радушно раскинув руки, ринулся на Зи.

Лестницу на третий этаж охраняла пара рейховцев, но сверху раздавалась такая отчаянная пальба, что оба балбеса совсем не смотрели в мою сторону. Ох, не завидую я тем, кто сейчас над нами — судя по всему, если они оттуда и выйдут, то глухими.

Я подошел к рейховцам на расстояние прыжка, а они даже не шелохнулись. Боятся, что опасность обрушится на них сверху? Хах, ну что ж они не так уж и не правы.

Красавка с шипением вылетел из вентиляции и на лету отхватил одному из мудаков руку. Второй дернулся, но не успел он даже понять, что за чудище набросилось на его дружка, как на него кинулся я.

Меч рассек его до бедра, и окровавленное тело со стуком упало на пол.

Чисто.

Оттащив Красавку, я отправил его обратно в вентиляцию, после чего поднялся по лестнице и оказался в помещении, которое разделялось на два коридора. В боковом проходе с надписью «машинное отделение» еще кто-то отчаянно палил из пистолета, а потом все затихло.

Кажется, с каждой минутой рейховцев становится все меньше и меньше. Поспешим, а то Жук точно не железный, каким бы он не хотел казаться со стороны.

И, кстати, куда подевались все мертвяки? По пути сюда нам не попалось ни единой неживой души. Неужели они сейчас всем составом ползают по аэростату? Это меня несколько напрягло — все же черт знает, что задумала эта Зи, и куда, черт побери, мы движемся с этой командой неупокоенных.

Не успел я додумать мысль, как из «машинного отделения» раздался страшный крик.

Женщина?..

— Хозяин, — послышался голос из-за решетки у меня над головой. — Там мудаки…

— Где?

— Там, — кивнул Красавка в сторону соседнего коридора, где было попросторней. — Много людей. Мудаки тоже.

— Отлично, наверное, где-то впереди капитанский мостик. Настя тоже с мудаками?

Красавка отрицательно покачал головой.

— Слишком сильно воняет потом и порохом, Настю не учуять, — повесил голову мой питомец.

— Если она еще жива, то они, наверняка, держат ее в заложниках. Обеги все еще раз и сосчитай мудаков впереди. А еще если увидишь двух здоровяков вместе с черноволосой бабой, сразу беги назад. От этих ожидать можно все, что угодно.

— Есть!

Я двинул дальше, и тут послышались встречные шаги. Юркнув за угол, я вскинул меч. Шаги быстро приближались и вскоре показалось дуло автомата.

Давай, иди к папочке! Я затаил дыхание, но ствол вдруг вздрогнул, потом раздалось хлюпанье и стук. Через секунду из-за угла вышла Ди с отрубленной башкой, которую она держала за волосы.

— Рада, что вы живы, Евгений, — кивнула блондинка, складывая окровавленный веер. — Как охота? Много ушей насобирали в коллекцию?

И с этими словами она отшвырнула башку подальше.

— Достаточно, но вот наших друзей-киллеров что-то не видно, и это меня немного беспокоит. Может быть, они струхнули и свалили с дирижабля, когда потух свет?

— Едва ли. Нет лучшей возможности убить цель, если вокруг такая неразбериха. Либо они где-то затаились, либо до них добрался кто-то еще…

Тут в потолке раскрылась решетка и к нам свесился Красавка.

— Ох, ты! — улыбнулась ему Ди и ткнула питомца в нос пальцем. — Какой симпатяга!

Красавка довольно улыбнулся и попытался лизнуть Ди в щеку, но тут между ними вклинился я:

— Нашел Настю?

— Нет… Но там четыре мудака! Один лысый и много связанных дядек.

— Заложники… Ладно, вернись обратно и зависни над самым крупным мудилой. Но не нападай, а жди команды.

— Есть! — Красавка убрался назад в вентиляцию.

Да уж. Когда я надеялся, что капитанский мостик где-то близко, я, конечно, дал маху. Пришлось побегать по коридорам, но к счастью нас с Ди вел цокот когтей доносящийся из вентиляции.

Наконец, мы добрались — нужное помещение располагалось прямо за поворотом. Широкие двери раскрыты нараспашку, и в проходе сверкает потной лысиной уже знакомый мне шевалье де Монмерай. Его рука плотно сжимает длинную алебарду, у бедра висит автомат, а бегающие слезящиеся глаза внимательно вглядываются в темный коридор.

Похоже, этот псих что-то принял. Надо бы с ним поаккуратней, а то еще болевой порог себе приглушил. Начнешь бить такого, а он попрет на тебя даже с мечом в брюхе.

Я пригляделся, и увидел за ним длинный стол, а под ним кучу связанных людей. Вокруг расхаживало еще трое рейховцев с оружием.

— Это не капитанский мостик, — шепнула мне Ди. — Это кают-компания. Мостик дальше.

— Плевать, заложники именно там. Сможешь зайти им с тыла? — спросил я Ди.

Она задумалась:

— Хм… Если пролетать вокруг дирижабля, а потом ворваться внутрь. Легче легкого, но вот смогу ли я пробить стекло…

Дать отмашку я не успел — у нас за спиной раздался чудовищный крик. Мы юркнули в темную нишу, а уже в следующую секунду загрохотали шаги, и мимо нас пронеслась хрипящая окровавленная тень.

Что за?..

Я выглянул и узнал Горна. Он размахивал руками, голосил во всю глотку и бежал прямо на крайне охреневшего Монмерая.

Сука, Гама, что ты?..

Монмерай прыгнул в укрытие и выставил автомат. Как и трое его подручных.

— Получи, падла!!!

— Abel, warte! — вдруг закричал Горн. — Ich bin’s, Frau…

Но срывающийся голос инквизитора затопил грохот пальбы. Пуля взвизгнула у меня над ухом, и я убрал голову.

Грохотало не меньше двадцати секунд, но вот об пол ударилась последняя гильза, и я, рискуя засветиться и заработать в лоб несколько грамм свинца, посмотрел на то, что осталось от Горна.

Тело окровавленным мешком лежало на полу и слегка дергалось, а к нему не спеша, подходил шевалье де Монмерай.

— Пора на пенсию, padre, — хмыкнул он, приставил пушку к голове инквизитора и зажал спуск.

Выстрелом Горну снесло половину черепа. Тело дернулось в последний раз и затихло.

Сука… Гама… — скрипнул я зубами и вышел из укрытия. Вылезшие из тела шипы и две «лапы» из спины, превратили рубашку рваную тряпку.

Сволочи. Убью!

— Эй! — рявкнул Монмерай. — Ты…

Он не договорил — раздался оглушительный звон, и окна в кают-компании за его спиной взорвались осколками.

Рейховец свалился на пол, перекатился и принялся палить по заполонившим все помещение воронам.

Сейчас или никогда! Пока эти мудаки не успели перезарядиться!

Я рванул вперед. Монмерай заметил меня лишь в последний момент. Грянул выстрел, но единственная пуля с визгом отрекошетила от брони на моей груди.

Пустой автомат затих, а Монмерай, отбросив его, с ревом вскочил и вскинул алебарду.

— Вальгалла!!! — заорал этот чокнутый психопат и бросился на меня.

Я вскинул пистолеты и стрелял до тех пор, пока мы не сошлись. И да, я угадал. Он, похоже, вообще не чувствовал боли и пули лишь немного притормаживали его.

Слегка звякнув по шипам изогнутым лезвием, алебарда пролетела у меня над правым плечом. Я же выхватил меч и полоснул Монмерая по животу. Он охнул, но, падая, успел развернуться в воздухе. Тяжелое тело грохнулось об пол, а в его руке уже дрожал пистолет.

— Жаль, что я не смог тогда задеть тебя мечом… сдох бы в муках, как те идиоты в лазарете… — проговорил Монмерай, выцеливая мою голову.

— Вот значит как? Яд — оружие женщин! В этом нет воинской чести.

Морда Монмерая едва не треснула от ненависти, а затем он выстрелил.

Я подставил ладонь с нарощенным металлом и сжал пальцы.

Поймал.

— Уверен, что у тебя был хоть шанс? — ухмыльнулся я, перекатывая горячую пулю по ладони.

Рейховец с ревом отбросил пушку, вскочил и… умер. Трудно жить, когда твоя голова не соединена с телом.

Я убрал окровавленные когти и, харкнув ему на окровавленную лысину, бросился в кают-компанию, где носилось взбесившееся воронье.