Трэвис - Шеридан Миа - Страница 30

— Извини, — сказала она, — я немного нервничаю.

— Не стоит. Я не собираюсь тебя отпускать.

Ее плечи опустились, и она полностью расслабилась в моих руках, ее тело стало податливым.

Она доверяет мне.

Это было похоже на глубокую и священную честь. Удивительно. Незаслуженно, даже если доверие было частью моей повседневной жизни. Этот город доверял мне. Но доверие Хейвен было совсем другим. Несколько мгновений мы молчали, ее дыхание выровнялось, мои руки крепко держали ее, пока мы оба смотрели на заходящее солнце. Мир казался прекрасным и умиротворенным. Все тревоги, все вопросы без ответов, все сложности и потенциальная боль мира — ничего этого не существовало в этом водном убежище под заходящим солнцем с этой прекрасной девушкой в моих объятиях. Ничто не могло коснуться нас здесь. Это были только мы.

На этот раз поцелуй начался медленно, глаза Хейвен встретились с моими, наши рты нежно соприкоснулись, едва заметное прикосновение наших губ. Было неясно, кто был инициатором этого, может быть, я, может быть, она. Но казалось более вероятным, что мы оба двигались вместе одновременно. Долгие мгновения я наслаждался ощущением ее тела рядом со своим, прохладными волнами течения, уносящими ее прочь, а затем прижимающими ближе. Это было захватывающе, и это было сладко. Я почувствовал сдвиг. Меня. Всего мира. Порядка вещей, который я не мог назвать.

Я судорожно вздохнул, когда томно провел языком по складке ее губ, и она открылась для меня. Поцелуй стал глубже, но темп остался прежним. Неторопливый. Мечтательный. Как будто торопить события значило бы опозорить этот момент.

Поцелуй был таким же естественным, как подъем и падение воды вокруг нас, таким же необходимым, как небо над головой, таким же обжигающим, как огненное солнце.

Наши языки переплелись, танцевали, медленно парили, ее рот наклонился к моему так, что я мог попробовать каждый сантиметр ее сладости.

Наше дыхание смешалось, и Хейвен убрала руки с моей шеи, переместив их на мое лицо, в то время как ее ноги обхватили мою талию. Я издал рваный стон, когда ее сердцевина прижалась к моей эрекции, и на мгновение мне показалось, что я могу кончить в своих шортах, как подросток, впервые почувствовавший женское тело. Она так идеально подходила мне. Одной рукой я уверенно держал ее за талию, а другой опустился сначала на округлый изгиб ее попки, а затем на шелковистую гладкость задней части бедра, притягивая ее еще ближе, мучая себя.

— Что мы делаем, Трэвис? — выдохнула она, снова замедляя поцелуй, ее губы скользнули по моим, руки запутались в моих волосах, даже несмотря на то, что она слегка отодвинулась от моего тела.

Не знаю. Понятия не имею.

— Наслаждаемся друг другом, — пробормотал я, проводя губами по ее шее, в том время как она откинула голову назад, чтобы дать мне лучший доступ. Я высунул язык, облизывая место, где ее пульс трепетал под моим ртом. Я испытал странное чувство вместе с сильным возбуждением, и я мог назвать это только страхом. Но из-за чего? Я знал, как это делается. Я был экспертом в этом деле.

— Но почему? — она запустила ногти в мои волосы, и я снова застонал от чистого удовольствия, охватившего каждую частичку меня. Но я также услышал легчайший намек на панику в ее тоне, как будто ее разум искал причины для сопротивления, даже если ее тело не сопротивлялось.

Что «но почему»?

Я потерял нить разговора, и мне пришлось заставить себя вернуться к нему, как я иногда вытаскивал себя из сна, когда посреди ночи раздавался экстренный вызов.

Когда мне хотелось вот так потеряться? Когда я хотел потерять контроль?

— Потому что это приятно, — ответил я. Это было лучше, чем просто приятно. Это было потрясающее чувство. Невероятно эротично. Правильно.

— И все? — она слегка отстранилась и посмотрела мне в глаза, ища, давая мне мгновение, чтобы взять под контроль безудержную похоть, бегущую по моим венам.

Искала ли она причину, чтобы остановиться? Оправдание для продолжения?

— Конечно, — ответил я. — У тебя есть... чувства к Гейджу, помнишь?

Ее взгляд немного затуманился.

— Верно, — сказала она. — Ох. ДА. Есть. Я бы хотела... быть свободна для него.

Свободна для него. Слова казались неправильными, как будто те, которые мы использовали, передавали что-то совершенно другое.

— Свободна для него, — повторил я, откидываясь назад и проводя носом по ее подбородку, вдыхая пропитанный солнцем аромат ее кожи.

— И ты... ты только разорвал отношения, — напомнила она мне.

— Я знаю, — сказал я. Что-то вспыхнуло в ее глазах, ее брови нахмурились, но она кивнула.

— Но нет никаких причин, по которым мы не можем наслаждаться друг другом прямо сейчас, — сказала она.

Мое сердце воспарило, и я почувствовал момент победы, несмотря на то, что она только что восстановила очень временный характер нашей... дружбы.

Я собирался максимально использовать это время. И я собирался стать очень хорошим другом.

— Оттачивать наши навыки и все такое, — добавил я.

— Вот именно. Это не должно быть сложно, — сказала она.

— Нет. Просто. Очень просто.

Господи, это было так просто.

Так просто, что я с трудом мог думать.

Она провела пальцем по моему животу, и я сделал еще один рваный вдох, мой член подскочил, волна жара разлилась по моим конечностям. Я отчаянно хотел оттянуть в сторону низ ее купальника, войти в ее тугой жар, толкаться сначала мягко, а затем сильнее, быстрее, вода плескалась бы вокруг нас, пока я искал сладкое облегчение, которое могло принести только ее шелковистое тело.

Этого не могло случиться. Не здесь. Но я мог дать ей облегчение, и, несмотря на мою собственную необузданную потребность, я никогда не хотел ничего больше, чем доставить ей удовольствие, наблюдать за ее лицом, пока она разваливается на части, знать, что я был тем, кто это сделал. Я убрал руку с задней части ее бедра и переместил ее между нашими телами, отодвигаясь, чтобы я мог скользнуть ниже, за пояс ее трусиков бикини. Мой палец заскользил по ее горячей, набухшей плоти.

— О, о Боже, — простонала она, ее голова откинулась назад, руки упали с моей головы и схватили меня за плечи. — Трэвис, да...

Моя рука опустилась ниже, большой палец прошелся по этому твердому пучку нервов, а другой палец погрузился в ее влажный жар. О Боже. Она была скользкой и горячей, уютно сжимаясь вокруг моего пальца. Мой член пульсировал с разочаровывающей интенсивностью, примитивная боль была такой глубокой, что у меня закружилась голова. Голова Хейвен наклонилась вперед, ее щеки покраснели, глаза были полузакрыты, когда она снова соединила свои губы с моими.

Я кружил и скользил, и через несколько мгновений она двигалась вместе со мной, оседлав мою руку, поцелуй становился эротично небрежным, и она издала глубокий звук первобытного удовольствия в глубине горла.

— О Боже, о Боже, ты хорош в этом, — сказала она, отрываясь от моего рта. — Не останавливайся.

И не собирался.

Я поднял ее выше и наклонил голову, сомкнув рот на тонкой ткани, прикрывавшей один затвердевший сосок, слегка потянул за него, на что она вскрикнула, мягко дернувшись, мой палец вошел глубже, и из ее горла вырвался безумный стон. Ее руки на мгновение оторвались от моих плеч, когда она потянулась назад, развязывая завязки своего верха, ткань упала.

Мой разум опустел, глаза наслаждались идеальной круглой грудью, ее сосками, тугими розовыми точками. Очевидно, мне не нужен был мой мозг, чтобы понять, что делать, потому что, прежде чем сформировалась ясная мысль, мой рот обхватил один обнаженный сосок, медленно облизывая его, а она издала долгий стон удовольствия, руки снова нашли мои плечи и схватили.

Я перешел к другому соску и был вознагражден более учащенными вздохами. Я сосал и лизал, мой большой палец продолжал кружить, пока она каталась на другом моем пальце.