Трэвис - Шеридан Миа - Страница 37

— Да, — сказал я. — Понимаю.

На мгновение мы оба замолчали, но это была комфортная тишина, нарушаемая только тихим плеском диких животных в озере, жужжанием насекомых и приглушенным смехом, который доносился до нас с другой стороны дома.

— Могу я задать тебе вопрос? — спросила Хейвен.

Поцелую ли я тебя снова? Возьму ли я тебя наверх, в свою кровать, и прикоснусь ли ртом к каждому сантиметру твоей кожи?

Мое тело задрожало, несмотря на слегка меланхоличный характер нашего разговора и настроение, в котором я был с тех пор, как поехал домой от мамы.

Арестую ли я Гейджа и запру ли его на всю жизнь? Выброшу ли ключ?

— Конечно.

 Она наклонила голову.

— Почему ты проделываешь весь этот путь с другого берега озера, чтобы потренироваться в этом никчемном клубе?

— Никчемном клубе? В том, который тебя нанял?

Она нерешительно закатила глаза.

— Я временный сотрудник. — Она сделала паузу. — Просто кажется, что это долгий путь, когда ты живешь — по крайней мере, обычно — и работаешь в Пелионе. Разве у них там нет клубов или спортзалов?

Я пожал плечами.

— Да, но клуб в Каллиопе самый лучший.

Но это было не так. Мне казалось, что я лгу... ей... себе. Особенно после того, как я только что подумал о том, как жители Каллиопы часто произносили мою фамилию с презрением. Так почему же я проделываю тридцатиминутную поездку в эксклюзивный клуб, когда мог бы позаниматься в Пелионе? Почему я часто посещаю рестораны на другом берегу озера? Было ли это потому, что — как я сказал себе — я хотел чего-то своего? Чего-то, на чем не было отпечатков пальцев Арчера Хейла? Даже если меня не приветствовали и не обнимали на сто процентов?

Или это было что-то, чего я не признавал?

Поговорим о пересечении границ. Может быть, мне было легко с Хейвен, потому что у меня было много практики.

Возможно, я привык балансировать на грани между прежней жизнью, которой я жил, когда моя мать владела Пелионом, и я собирался унаследовать все это, когда я чувствовал себя важным, а Виктория Хейл была славой города — и моей новой жизнью в качестве начальника полиции маленького городка, который никогда не будет жить светской жизнью, по крайней мере, не на том уровне, который у меня когда-то был.

Уж точно не на уровне Гейджа Бьюкенена.

Но действительно ли было что-то плохое в том, чтобы все еще наслаждаться несколькими пережитками той жизни, в которой я вырос? Жизни, которая разлучила меня с моим братом? Той, которая была моей? Моей и ничьей больше? Должен ли я извиняться за это?

— Просто предпочтение, — ответил я ей.

Или привычка?

Я почесал затылок.

Господи.

Может быть, я понятия не имел, кто я на самом деле. Все еще. Даже спустя столько времени.

Она на мгновение прикусила губу, как будто мой ответ ее не убедил. Почему бы ей быть убежденной? Черт возьми, я сам в этом не был убежден.

— Есть какой-нибудь интерес баллотироваться на политический пост?

— Политический пост? Откуда это взялось? — я одарил ее веселой полуулыбкой.

Она пожала плечами, но отвела взгляд.

— Должность начальника полиции — это государственная должность. Я просто подумала, не думаешь ли ты о том, чтобы баллотироваться на другие должности.

Я покачал головой.

— Нет. Мне нравится работать в правоохранительных органах, но у меня нет никакого желания заниматься политикой.

Она замолчала на мгновение, наблюдая за мной.

— Хм, — наконец ответила она. — Тогда... какой жизни ты хочешь, Трэвис? Где ты видишь себя, скажем, через пять лет?

Меня охватило замешательство.

Какой жизни ты хочешь? Где ты видишь себя?

На самом деле она спрашивала меня о том, каковы были мои мечты. Никто никогда не задавал мне этого вопроса. Никто после моего отца. Я сказал ему, что хочу быть полицейским, как он, и увидел свет гордости в его глазах. Я так старался отпустить его, потому что он отпустил меня. Но все равно держался за этот взгляд. Я носил его с собой и стал шефом полиции. Купил землю, которая принадлежала моему отцу. Планировал поселиться там. Если я действительно отпустил отца, — как убеждал себя — тогда почему я шел по его стопам?

Какой жизни ты хочешь?

Моя мать, конечно, никогда не задавала мне этого вопроса. И ни одна из женщин, с которыми я встречался, включая Фиби, не задавала этот вопрос. Черт, я никогда не спрашивал об этом себя. Я думал о браке, детях. Но после предательства Фиби эта конкретная идея была утрачена. И все же я не оплакивал это. По крайней мере... не с ней.

— Думаю, у меня есть все, чего я хочу, — сказал я. — Это оно и есть. Это и есть мечта.

Она изучала меня несколько мгновений.

— Звучит не очень уверенно.

Я усмехнулся.

— А как насчет тебя? Какой жизни ты хочешь?

Хейвен снова заерзала, глядя в сторону озера.

— Той, которая будет мирной. Стабильной. В детстве мы много переезжали. Обычно посреди ночи. — Она издала тихий смешок, в котором был намек на боль и немного юмора.

Она прожила жизнь, полную непредсказуемости и голода. Она несколько раз упоминала, какой мечтой был наш город. Какой он мирный. Стабильный, осталось невысказанным, но все же так и есть. И я видел в ее глазах тоску по тому, чего у нее не было.

— Жизнь в дороге кажется не очень стабильной, — сказал я как можно мягче.

— Да. Думаю, это так.

— Что принесет тебе покой? — я задумался. — Где, по-твоему, заканчивается это путешествие?

Она мягко улыбнулась.

— В каком-нибудь саду. Я вижу ящики для плантаторов, наполненные растениями. Это все, что я могу увидеть. Но мне кажется, что это неплохое начало.

Как ты думаешь, этот сад может быть здесь, в Пелионе?

Я хотел спросить. Но не сделал этого. Она ясно дала понять, что уедет, и я не хотел слышать от нее «нет».

Что-то рухнуло внутри под взрыв смеха, и Хейвен слегка закатила глаза.

— Самогон сегодня льется рекой, — сказала она.

— Да уж.

Наши взгляды встретились на мгновение, прежде чем Хейвен встала.

— Мне пора спать, — сказала она. — Это был долгий, полный закатывания глаз день. У Джуни Веллингтон случилась «неисправность гардероба» в бассейне.

— Опять?

Хейвен издала короткий смешок.

— Опять.

— Сколько парней было растоптано на этот раз?

— По крайней мере, четыре.

Я усмехнулся.

Не уходи.

— Тогда тебе, наверное, нужно немного отдохнуть.

Я знаю, мы договорились, что никаких осложнений. Но... мне хочется усложнить.

— Да, мне… нужно отдохнуть.

Не уходи.

— Тогда спокойной ночи.

Пригласи меня к себе в комнату.

Я ждал, но она только кивнула.

— Спокойной ночи.

Она прошла мимо меня, и я удержался, чтобы не потянуться к ней, я встал и повернулся как раз в тот момент, когда она исчезла за дверью.

***

Я уставился почти невидящим взглядом на размытое пятно жужжащего вентилятора над головой, мой разум вращался вместе с лопастями.

Я хотел ее.

Почему я позволил ей уйти? Почему я ничего не предпринял?

Ради всего святого, я чувствовал себя застенчивым.

И напуганным.

И сомневающимся.

Потому что, когда дело касалось Хейвен, я всегда был тем, кто делал первые шаги, и это заставляло меня чувствовать себя уязвимым и неуверенным.

Она прямо по коридору. Всего в нескольких шагах отсюда.

И она ясно дала понять, что «дружба с преимуществами» была слишком сложной.

Я никогда в жизни не пытался подкатить к женщине. Я всегда ждал, когда они придут ко мне, и мне никогда не приходилось долго ждать.

Но только не с Хейвен.

Если бы я хотел Хейвен, мне пришлось бы прийти к ней.

И столкнуться с отказом.

Поцелуи... Даже оргазм в озере в темноте ночи — это одно. Но то, чего я хотел, было гораздо больше, чем это. Я хотел, чтобы она была в моей постели. Хотел ее обнаженной. Я хотел медленно исследовать каждый изгиб и выпуклость ее тела, а затем я хотел…