Человек из Санкт-Петербурга - Фоллетт Кен - Страница 27

• Предыдущая
• 27/80
• Следующая

– Ты довольна своим первым большим балом?

– Да, спасибо, – ответила она вежливо, как и должно.

– У тебя задумчивый вид.

– Я стараюсь вести себя, как можно лучше. – Свет огней и яркие краски вдруг смешались у нее в глазах, и ей пришлось напрячься, чтобы стоять прямо. Она испугалась, что упадет и будет выглядеть смешной. Почувствовав ее неустойчивость, папа поддержал ее, а через секунду танец закончился.

Отец увел ее с танцевальной площадки.

– Ты хорошо себя чувствуешь?

– Прекрасно, просто на миг закружилась голова.

– Ты курила?

Шарлотта засмеялась:

– Конечно, нет.

– У молодых леди кружится голова на балах прежде всего из-за этого. Мой тебе совет: если решишь попробовать покурить, делай это, когда одна.

– Не думаю, что мне захочется попробовать.

Следующий танец она просидела, а потом вновь появился Фредди. Танцуя с ним, она вдруг подумала, что все эти молодые люди и девушки, и среди них и Фредди и она сама, должны были на подобных балах подыскивать себе мужей и жен. И тут она впервые взглянула на Фредди, как на возможного кандидата в мужья. Но эта идея показалась ей совершенно невероятной.

Тогда какого мужа я хотела бы, подумала она. Но на этот счет у нее не было никаких соображений. Фредди проговорил:

– Джонатан мне сказал: «Фредди, познакомься с Шарлоттой», но ведь вас зовут леди Шарлотта Уолден.

– Да. А вы кто?

– Ну, в общем-то, маркиз Шалфонт.

Значит, пронеслось в голове у Шарлотты, мы из одного круга.

Чуть позже они с Фредди присоединились к беседе с Белиндой и приятелями Фредди. Они обсуждали новую пьесу «Пигмалион», о которой говорили, что она ужасно смешна, но весьма вульгарна. Юноши заговорили о предстоящем посещении матча по боксу, и Белинда заявила, что и она хотела бы пойти, на что молодые люди сказали, что это совершенно невозможно. Потом заговорили о джазе. Один из юношей был в некотором роде знатоком, так как прожил год в Соединенных Штатах, но Фредди джаз не нравился, и он с важным видом принялся рассуждать о «негрификации общества». Все пили кофе, а Белинда закурила еще одну сигарету. Шарлотте уже начинала нравиться вся эта атмосфера.

Но их вечеринку расстроила мать Шарлотты.

– Мы с отцом уезжаем, – сказала она. – Прислать за тобой коляску?

Тут Шарлотта поняла, что устала.

– Нет, я поеду с вами, – сказала она. – Который уже час?

– Четыре.

Они пошли за накидками. Мама спросила:

– Ты хорошо повеселилась?

– Да, спасибо, мама.

– Я тоже. Кто эти молодые люди?

– Приятели Джонатана.

– Симпатичные?

– Ну, к концу беседа стала интересной.

Папа уже вызвал экипаж. Когда они отъехали от освещенного огнями сада, где шел прием, Шарлотта вдруг вспомнила, что произошло в предыдущий раз, когда они ехали в карете, и тут ей стало страшно.

Папа держал мамочку за руку. Они выглядели такими счастливыми. Шарлотта почувствовала себя посторонней. Она стала смотреть в окно. В предрассветных сумерках она увидела четверых мужчин в шелковых цилиндрах, идущих по-Парк-Лейн. Вероятно, возвращались домой из какого-нибудь ночного клуба. Когда же экипаж завернул за угол Гайд-Парка, в глаза Шарлотте бросилось что-то странное.

– Что это? – спросила она. Мама выглянула из окна.

– О чем ты, дорогая?

– Там, на тротуаре. Похоже, это люди.

– Так и есть.

– Что они там делают?

– Спят.

Шарлотта пришла в ужас. Их было восемь или десять, прислонившихся к стене, завернувшихся в одеяла, пальто и просто в газеты. Трудно было понять, женщины это или мужчины, но некоторые кучки выглядели такими маленькими, что вполне могли оказаться детьми.

Она спросила:

– Почему они спят здесь?

– Не знаю, дорогая, – ответила мама. А папа сказал:

– Потому что больше им негде спать.

– Так у них нет дома?

– Нет.

– Я и не знала, что есть такие бедняки, – проговорила Шарлотта. – Как это ужасно, – Она подумала о всех этих комнатах в доме дяди Джорджа, о богатом угощении, к которому едва притронулись восемь сотен уже пообедавших гостей, о всех этих элегантных нарядах, которые заново шились к каждому сезону в то время, как другие люди спали на улице, прикрывшись газетами. – Мы должны что-то сделать для них, – сказала она.

– Мы? – спросил папа. – И что же мы должны сделать?

– Построить для них дома. – Для всех них?

– А сколько таких, как они?

– Тысячи, – папа повел плечами.

– Тысячи! А я-то подумала, только несколько вот этих. – Известие сразило Шарлотту. – А ты не мог бы построить маленькие дома?

– Сейчас невыгодно строить дома, особенно в этой части горда.

– Вероятно, тебе все равно следует этим заняться.

– Почему?

– Потому что сильные должны заботиться о слабых. Я слышала, как ты говорил это м-ру Самсону. – Самсон был управляющим имением Уолденов, и он всегда пытался сэкономить на ремонте сдаваемых в аренду домиков.

– Мы и так заботимся о многих людях, – сказал папа. – Обо всех слугах, которым мы платим жалованье, обо всех арендаторах, живущих в наших коттеджах и обрабатывающих нашу землю, о рабочих из компаний, куда мы вкладываем деньги, обо всех чиновниках, которых мы содержим на наши налоги...

– Не думаю, что это может служить оправданием, – перебила его Шарлотта. – Эти несчастные люди спят на улице. А что они будут делать зимой?

Вдруг мама проговорила с резкостью:

– Твой отец не нуждается в оправданиях. Он родился аристократом, и он умело управляет своим имением. Он имеет право на свое богатство. А эти люди на тротуаре – бездельники, преступники, пьяницы и транжиры.

– Даже дети?

– Не дерзи. Помни, что тебе еще многому предстоит учиться.

– Да, вижу, что еще многому, – сказала Шарлотта.

Когда экипаж въехал во двор их дома, Шарлотта увидела еще одного спящего на улице, у самых ворот особняка. Она решила разглядеть этого человека получше. Экипаж остановился у главного входа. Чарльз сначала помог выйти маме, потом Шарлотте. Шарлотта побежала через двор. Уильям уже закрывал ворота.

– Подождите минутку, – крикнула Шарлотта. Услышала, как папа произнес:

– Что за чертовщина?

Она выбежала на улицу.

Спящий оказался женщиной. Она неловко лежала на тротуаре, привалившись спиной к стене, окружавшей двор. На ней были мужские ботинки, шерстяные чулки, грязное голубое пальто и огромная, когда-то модная шляпа с букетиком искусственных цветов. Голова была повернута вбок, а лицо обращено к Шарлотте.

В этом круглом лице и широких губах мелькнуло что-то знакомое. Женщина выглядела молодой...

Шарлотта вскрикнула:

– Энни!

Спящая открыла глаза.

В ужасе Шарлотта уставилась на нее. Всего два месяца назад Энни служила горничной в поместье Уолденов, носила накрахмаленную чистую униформу и маленькую белую шляпку, эдакая смазливая девушка с большим бюстом и заразительным смехом.

– Энни, что с тобой случилось?

С трудом поднявшись на ноги, Энни присела в жалком реверансе.

– О, леди Шарлотта, я надеялась увидеть вас, вы всегда были добры ко мне, мне некуда пойти...

– Но как же ты оказалась в таком положении?

– Меня выгнали, миледи, и не дали рекомендации, когда узнали, что я жду ребенка. Я знаю, что поступила дурно...

– Но ты ведь не замужем.

– Но я гуляла с Джимми, младшим садовником...

Тут Шарлотта вспомнила откровения Белинды и поняла, что если все из сказанного ею правда, то у девушек действительно могут появляться дети, даже если они не замужем. – А где ребенок?

– Я потеряла его.

– Потеряла?

– То есть, он родился слишком рано, миледи, и был мертвый.

– Какой ужас, – прошептала Шарлотта. О таком она даже не слышала. – А почему Джимми не с тобой?

– Он сбежал в моряки. Я знаю, он любил меня, но он испугался женитьбы, ведь ему всего семнадцать... – Энни разразилась плачем.

Шарлотта услышала голос отца.

– Шарлотта, иди сюда немедленно.

• Предыдущая
• 27/80
• Следующая