Каникулы бога Рандома 3 (СИ) - Борзых М. - Страница 36

— Может, я не хотела, чтобы ты сдерживался? — поинтересовалась Кьяра, загадочно улыбаясь.

— Значит так, раз уж пошёл такой откровенный разговор, то давай до конца. У меня к тебе вопрос: ты уверена, что тебе нравится именно Игорь? — я добился той реакции, которой и хотел, она встала, как вкопанная, хлопая глазами.

— А кто мне ещё может нравиться? — спросила она, ничего, судя по всему, не понимая.

— Видишь ли, — ответил я, — ситуация следующая: с момента воскрешения Игоря Туманова внутри него на каникулах находится ещё одна сущность, которую зовут бог Рандом, и это он владеет телом Игоря примерно на восемьдесят пять процентов. А может быть, на девяносто. С Дарьей всё гораздо проще, она нравится Игорю, и поэтому мы её на некоторое время отослали от себя.

— Зачем? — не поняла Кьяра.

— Чтобы не портить Игорю личную жизнь, — ответил я, глядя на неё исподлобья и с усмешкой. — Я лично к ней не приставал. Полагаю, они сами разберутся в своих чувствах, когда я отчалю в обратный путь.

— А со мной, стало быть, сложнее? — уточнила она, стреляя глазками.

— Совершенно верно, — проговорил я, глядя куда-то в рассветную даль. — Ты очень нравишься мне — Рандому. Но я не уверен, что твои симпатии, во-первых, обращены именно ко мне, а, во-вторых, не имеют именно профессиональных суккубских корней. И вот как, по-твоему, я должен реагировать?

— Хм, — она усмехнулась, видимо, решив меня поддеть напоследок. — Но на яхте же у тебя всё было с разными девочками.

— Слушай, тогда я только попал на свои каникулы, а Игорь восстал после полугодового паралича, — ответил я, как само собой разумеющееся. — Конечно, тогда было всё!

— То есть у нас с тобой нет будущего? — с грустью спросила она, снова заглядывая мне в глаза, но на этот раз словно прощаясь. — Мы как русал и дельфинка?

Я не смог сдержать улыбку.

— Нет, ну я, конечно, понимаю, что ты принадлежишь к ксеносу с достаточно широкими сексуальными взглядами, но готова ли ты на жизнь втроём? — ехидно спросил я.

«Рандом, я не хочу изменять Дарье, — проговорил мне Игорь, но не очень уверенно. — Причём, ещё до отношений».

«Погоди ты, — ответил я, — воспитательный момент».

— Тройничок? — переспросила она с почти квадратными глазами.

— Не, ну а что, мы дуэтом хоть кого, устроим дружную оргию, позовём твоих подружек, — продолжал я блефовать.

— Нет, — отрезала она. — На такое я не согласна.

— Вот и я не согласен, — ответил я и чуть приподнял её подбородок, чтобы смотреть в глаза. — Предлагаю вернуться к этому разговору уже после разделения наших сущностей. Если тебе ещё, конечно, будет интересно.

«Вот ты жёсткий, Рандом, — заметил Игорь. — Но, с другой стороны, не будет тешить себя пустыми надеждами».

«Вот именно, — ответил я. — Никакого обмана, только случайность!»

Вернулись мы уже утром, когда многие из веселившихся вчера уже начали приходить в себя. Одной из них была и Лаки. Взглянув на задумчивую, если не сказать грустную Кьяру, она не преминула вставить шпильку.

— Что, Рандом, человеческое тело на тебя хреново влияет? А? — причём, это она спросила максимально развязно. — Обычно девушки от тебя с другими лицами уходили. И на трясущихся ногах. Как сейчас помню, — и она мечтательно вздохнула.

— Ага, — ответил я, решив поддержать её тон, чтобы не выдавать истинных причин. — Совестью заразился. Даже не понял, каким путём передаётся.

— Фу-у-у, — скорчила Лаки притворную гримаску. — Ужас какой.

— Вот именно, — ответил я и развёл руками, показывая, что ничего не могу с этим поделать. — И я о чём.

И тут мы одновременно обернулись и увидели Оралиуса. Так как он стоял к нам вполоборота, мы не видели, кто находится у него на ладони. А к тому времени все мы уже приняли свой обычный вид, значительно прибавив в росте. А этот оболтус делал «козу» кому-то, находящемуся у него на ладони.

— Оралик! — гаркнул я, что есть мочи, причём, явно переборщив. — Хватит издеваться над феями, окстись!

Инкуб от неожиданности подпрыгнул и чуть не выронил из ладони своего мученика.

— Вы чего кричите? — внезапно возмутился он, показывая свободной рукой, что мы не правы. — Никакая это не фея, вот! — и он протянул нам ладонь, на которой стоял, вжав все головы в плечи, Дезик.

— А что это он? — поинтересовалась Лаки. — Должен же был отрасти, как и мы все.

— Оралиус, — обратился я к инкубу, — а что с ним? Почему не вырос обратно?

— А пёс его знает, — ответил тот. — Я проснулся уже нормальным, а он — вон чего, — и тут же переключился на цербера. — Ути мой маленький, какие у тебя чёрные носики! Пупочки такие, прям пуньк!

— Прекрати, — тонким щенячьим голосом попросила правая голова. — Хватит!

— Ути мой бешеный церберюся, — проговорил Оралик и снова сделал «козу».

— Пойдёмте к Фрее, хоть узнаем, что случилось, кто виноват и что делать, — сказал я, маша рукой, чтобы все шли за мной.

Пока мы шли, инкуб вовсю распускал руки. То пузико погладит Дезику, то пощекочет, то по какому-нибудь из носиков бупнет. И ещё при этом он нежно ворковал, словно мамочка.

— Прекрати, — пропищал ему Дезик. — Мне же стыдно!

— Ти — такая лапочка, я тебя в мюзикальную школу отдам, малышун. Лапусечка-огнюсечка моя. Солнышко такое трёхголовое… — отвечал на это Оралиус сверхопекой.

— Я тебе сейчас задницу поджарю, — умильно угрожал микроцербер, заставляя хохотать даже нас. — Не посмотрю, что друг, и поджарю, если не перестанешь!

Но старейшины фей на месте не оказалось. Нас попросили подождать, но, к счастью, она достаточно быстро появилась, спустившись к нам на руках у дона Гамбино. Точнее, в руках Карлито держал цветок, на котором возлежала глава фей.

— Вот, — прошептала мне на ухо Лаки, — посмотри. Сияет, как медный таз. Бери пример со своего друга, потому что счастливые женщины должны выглядеть именно так, как его спутница!

— Он — вообще красавец, — согласился я. — Не посрамил сицилийской крови.

— Что-то случилось? — с видом довольного ангела спросила фея, которая за последние сутки скинула десяток тысяч лет. — Я просто не за всем успевала следить.

— Да вот, — ответил я, показывая на Дезика, что сидел на ладони Оралиуса. — Один из наших почему-то не принимает прежнего вида. Он должен быть несколько больше. Наверное, что-то не так с заклинанием?

— А-а, — с усмешкой протянула Фрея. — Так вот кто ночью перевернул бадью с уменьшающей пыльцой в котёл с алкоголем. А мы всё гадали, кто это мог быть. Зато теперь ясно, кто это сделал.

— И что теперь нам делать? — спросил я, но, оглянувшись на Оралика, увидел, что тот делает жесты, мол, не надо.

— Он такой хорошенький, — проговорил инкуб, — когда маленький.

— Я тебя сейчас поджарю! — гавкнул Дезик и попробовал выдать пламя из пастей, но, видимо, был слишком мал для этого, поэтому просто закашлялся дымом.

— Когда он в свой размер-то вернётся? — уточнил я, сочувствуя церберу.

— Обязательно вернётся, — Фрея развела руками. — А когда именно, я не знаю. Сколько было в бадье, когда он её вывернул? Доза очень большая.

— Ми из тебя настоящего зверюсю вырастим, — пообещал Оралиус, склонившись к крохотному Дезику.

— Игорь, забери меня у этого извращенца, — взмолился тот, вызвав общий приступ смеха. — У него не к месту материнский инстинкт проснулся!

Когда мы собрались покидать остров, горгулья увязалась с нами. Сначала я не имел ничего против, но в какой-то момент подумал, что феечки без неё останутся практически беззащитны. Нет, пыльца — вполне понятно, а вдруг не подействует?

А тут ещё нас обступили феечки с мокрыми от слёз глазами.

— Не забирайте нашу единственную защитницу! — просили они, хлопая глазками и складывая молитвенно крохотные ручки.

— Лаки, — я попытался образумить её, чтобы не подставлять поверивший нам народец, — имей совесть, пожалуйста. Они же без тебя могут пропасть! Когда я ещё их оттащу к родному миру?