Стиратель (СИ) - "Генрих" - Страница 19

— Да сколько угодно! — как же они мне все надоели со своим Сетом. — Только я — не Сет. Мне очень жаль, но Сет мертв. Вам придется бороться за знания самим. Как и за все в жизни. Тяжким трудом. Хотите учиться — приходите ко мне днем, одетыми по-людски, без свечей и всего этого дурацкого пафоса. И учтите — я еще не всякого возьму. Только умных, способных и упорных. А сейчас я пошел.

Иду к выходу, стараясь не споткнуться в полумраке. Никто не пытается меня остановить. В дверях оборачиваюсь:

— И постарайтесь все-таки рассчитывать на себя и улучшать свою жизнь собственными руками. А не ждать, что кто-то чудесным образом явится и все принесет на блюдечке. Уверен, ваш Сет, если он был нормальным человеком, хотел для вас именно этого.

Провожает меня гробовое молчание.

С тех пор Нелле больше не приходила ко мне по ночам. Ну а я как-то и не настаивал.

Последний на сегодня пациент. После обычных расспросов — жалуется на изжогу — кладу пальцы на запястья больного, якобы измеряя пульс, и ныряю в Тень. Вообще мне уже даже физический контакт с объектом не обязателен, но с ним проще.

Теперь я вижу и могу в Тени куда больше, чем раньше; уже немного смешно вспоминать, как беспомощен я был в первое время. Различаю десятки оттенков, вижу самые тонкие нити и даже слышу тихие звуки. Все это помогает работать более быстро и точно. В тяжелых случаях я по-прежнему могу разве что устранить симптомы на время, но многие заболевания легкой и средней тяжести уже вполне мне поддаются. Вчера, например, за один сеанс вылечил гайморит, а позавчера справился с неосложненной ангиной. Берусь и за хронические болезни, такие как гастрит или псориаз, но сразу предупреждаю, что лечить придется в 7–10 сеансов.

Здесь язва желудка, но не запущенная. Окончательно мне ее не вылечить, но длительную ремиссию за несколько сеансов организовать вполне реально. Устраняю воспаление, восстанавливаю поврежденные ткани. Уничтожаю бактерии, вызвавшие болезнь — уже приноровился это делать, срабатывает не хуже курса антибиотиков. Выныриваю.

— Я выдам вам особый чай, который необходимо пить каждый день.

Этот чай пациенту пойдет на пользу — особенно если пить его вместо пива — но основное лечение не в нем.

— И все? — радуется больной. — Болей больше не будет?

— Увы, это не все. Чтобы боли не возвращались, необходимо правильно питаться. Избегать жирного, жареного, вина и пива. Есть в основном овощи, крупу и рыбу.

Пациент грустнеет — такое никому не нравится слышать. Тем более что, судя по костюму, этот мужчина как раз из тех, кто может позволить себе жирную пищу и вино, а я заставляю его питаться практически по-крестьянски.

— Соблюдайте умеренность во всем, в еде особенно. И приходите снова через две недели.

— Спасибо, целитель… — пациент отсчитывает монеты, потому хмуро оглядывает хилые стены моего сарайчика. — А куда приходить, сюда? Холодно ведь уже.

Истинная правда, я и сам мерзну. А еще день выдался пасмурный, потому голова слегка кружится — не удалось подзарядиться солнечным светом сегодня. Не беда, деньги на первый взнос за дом уже собраны. Я так хотел скорее перебраться на новое место, что сдавал Гару под это дело даже больше оговоренного.

— Нет, мы переезжаем в другое здание. Это временный вариант, — даже не стараюсь задушить хвастливые нотки в голосе. — В следующий раз приходите в дом в четырех кварталах отсюда, на полпути до северных ворот. Знаете, с флюгером в форме совы.

— Дом с совой? — пациент отчего-то хмурится.

— Да-да.

Флюгер никакой практической пользы не несет, но мне он нравится. И он один такой в городе, так что дорогу объяснять удобно.

— Ну и шуточки у тебя, целитель, — пациент брезгливо поджимает губу. — Не знаю, зачем ты говоришь эту ерунду. Дом с совой принадлежит мне, там скоро откроется скобяная лавка. Никакой лекарской там не было и не будет. Будь любезен, не распространяй нелепые слухи о моей собственности. Всего тебе доброго.

Пациент встает и выходит. Тупо смотрю, как за ним закрывается дверь. Накатывает головокружение, как в те времена, когда я еще не умел рассчитывать силы. Но в этот раз причина его — не переутомление в Тени, похоже.

Эх, Гар… Не то чтобы я ему как-то особенно доверял, но, мне казалось, он понимает, что такое долгосрочные вложения… Думал, он не станет кидать меня, как тупой хуторянин… А он и не так кинул, он по-умному кинул. Мы делили выручку каждый день, он ни разу не попытался украсть у меня ни единого медяка — и я расслабился. Идея переехать в новое здание понравилась мне настолько, что сам согласился отдавать ему большую часть заработанного якобы на осуществление этого проекта…

Следующая мысль еще неприятнее. Переезд назначен на будущую неделю. Допустим, какое-то время Гар может отмазываться непредвиденными задержками, но он должен понимать, что скоро я начал бы задавать неприятные вопросы… а когда заподозрил неладное, то и до городского суда дошел бы. Значит, Гар планирует каким-то образом от меня отделаться?

Со двора доносится стук копыт и заливистое конское ржание. По звукам сразу ясно, что это не деревенские клячи, запряженные в телегу, а верховые кони. На негнущихся ногах выхожу из сарайчика. Что бы там ни было, надо встретить это лицом к лицу.

Во дворе три породистых коня. На них — не менее породистые всадники. Яркая одежда, горделивая осанка, длинные волосы… аристократы.

Гар выбегает из дома и бросается на колени прямо под копыта:

— Ваши милости, светлейшие… Нижайше благодарю, что откликнулись на нашу беду! — Гар приподнимается и резко указывает на меня. — Вот он, подлый преступник! Служитель Сета, да будет проклято это имя! Это он дочку мою снасильничал и в учение свое мерзейшее втянуть пытался! Я сразу гонца к вам отправил, как только понял, какого вражину в своем доме приютил!

Нелле бежит через двор — босая, растрепанная, в одной рубашке… да она сроду так не ходила по дому. Что с ней? Так за меня переживает?

— Он это, ваши милости! — вторит она отцу, падая в грязь рядом с ним. — Пришлый этот посвященным Сета себя называл! Меня рабыней своей сделать хотел, чтобы я Сету служила вместе с ним! Да будет проклято его имя! Я сразу сказала отцу!

Эх, Леночка… Ну что плохого я тебе сделал?

— Умоляю вас, господин барон, покарайте мерзавца, избавьте нас от него! — подхватывает Гар.

Всадник в центре тройке — он явно главный среди них — брезгливо морщится:

— Заткнись уже, низший… Молодец, хвалю за бдительность, только голосить хватит. Нагрей-ка лучше воды, ванну с дороги принять хочу. А этого бродягу, — небрежный взмах рукой в мою сторону, — повесить. Прямо сейчас.

Баронские прислужники начинают деловито суетиться. Двое извлекают откуда-то петлю и снаряжают виселицу. Работают споро, дело явно привычное. Трое подбегают ко мне с веревкой в руках, заламывают руки за спину и пытаются связать. Кричу:

— Я требую суда! Это клевета, вы обязаны разобраться!

Барон даже не поворачивается ко мне. Он уже спешился и говорит что-то своему кудрявому спутнику. До меня доносится смех. Второй спутник барона, худощавый брюнет, смотрит на меня и быстро щелкает пальцами. Что-то странное в его лице… левый глаз мертв, он не двигается. Воздух вокруг меня вскипает, и слова застревают в горле — я больше не могу открыть рот, физически. Прислужники накидывают веревку мне на руки и начинают затягивать.

В реальности ничего уже не сделать. Ныряю в Тень. Несколько секунд отвожу на то, чтобы выдохнуть и прийти в себя — хоть время тут и замедлено, но его отчаянно мало. Смотрю на ауры троих скрутивших меня, но сейчас не их здоровье меня интересует. Черт, я не планировал использовать дар, чтобы наносить людям вред — я ведь хотел только лечить! Но и защищаться есть возможность, твари! Пеняйте на себя!

Как быстро их вырубить? Остановить каждому сердце? Трудно, слишком мощная мышца. Да и убивать обычных исполнителей смысла нет. Пусть просто поваляются, потоскуют по простому счастью дышать воздухом, которое так мало ценили. Касаюсь нитей в ауре ближайшего — провоцирую резкое сокращение мышц гортани. Спазм перекрывает доступ воздуха в трахею. Пара минут удушья и часик жесткого отходняка парню обеспечены. Делаю тоже самое со вторым и третьим. Хватка слабеет — первый уже выпустил меня и потянул руки к своему горлу, до остальных еще не дошло. Как же забавно они двигаются, словно мухи в киселе! Но мне не до развлечений. Надо разобраться с настоящими виновниками.