Изгнание - Лампитт Дина - Страница 143

Каждый раз, когда женщина тужилась, она понимала, что приближается к этому свету, он становился все ослепительнее, веки у нее заломило от боли, а глаза вылезли из орбит. Еще один сильный толчок, и Николь оказалась так близко к свету, что смогла разглядеть, что находится по ту сторону. Как она и ожидала, там лежало тело, все так же, на больничной койке, подобное Спящей Красавице. Оно дышало: грудь поднималась и опускалась, и теперь лишь эта странная световая пелена отделяла Николь от ее собственного тела.

Откуда-то издалека послышался голос, она поняла, что это Эмеральд обращается к ней:

– Николь, где ты?

– Я возвращаюсь, – сквозь сон ответила она.

– Николь, – услышала она вдруг голос Луиса и от неожиданности даже подскочила; до сих пор она не знала, что он тоже здесь, – сейчас я буду считать от десяти до одного. Когда я скажу «один», – ты проснешься отдохнувшая и посвежевшая.

– Где ты? – спросила она.

– Я здесь, дай мне руку, – теперь она увидела его, он стоял возле кровати и сжимал ее ладонь. – Ну, давай же, дорогая, – повторил он.

Но в этот момент голос, который был далеко, снова зазвучал:

– Дай мне твою руку, девочка.

– Но ее держит Луис.

– Николь, – убежденно заговорил Луис, – ты сейчас так близко. Еще только один рывок, и мы снова будем вместе.

Она поняла, что он прав. Еще одно движение, она перешагнет через световой барьер и окажется в мире, который находится за ним.

– Что же мне делать? – растерянно закричала она.

И снова откуда-то издалека послышался голос Эмеральда:

– Ты хочешь вернуться туда, Николь?

Она заколебалась, не решаясь ответить, и он повторил вопрос:

– Так что, ты хочешь вернуться туда, Николь?

– Ну, давай же, – настаивал Луис.

Она слишком долго уже жила здесь, она узнала, что такое настоящая любовь, она очень изменилась для того, чтобы вернуться в прежнюю жизнь.

– Нет! – закричала она. – Нет, я хочу остаться здесь!

– Тогда не тужься больше. Я сам достану ребенка, – прошептал голос из прошлого.

Она повиновалась и сжалась, подобно пружине, и тут почувствовала, как что-то выскользнуло у нее между ног; послышался тихий плач, который постепенно нарастал, становился все громче и, наконец, сделался таким оглушительным, что стены тоннеля рухнули, и на нее опять хлынул солнечный свет, окружавшая ее до этого темнота все проваливалась и проваливалась вниз, утопая в свете солнца. И когда исчез тоннель, с ним вместе растаяла ослепительная перегородка из света, она распалась на множество мелких кусочков, подобно разбитому стеклу.

Николь открыла глаза и увидела, как Эмеральд Дитч перерезает пуповину, соединяющую ее с ребенком, лежащим на мокрой от крови подстилке между ее ног.

– У меня родился сын! – задыхаясь, прошептала она.

– Да, прекрасный здоровый мальчик.

С этими словами он поднял маленькое беспомощное существо, и Николь с удивлением увидела, что у него такие же длинные черные волосы, как у его отца. Она внимательно посмотрела на Эмеральда Дитча и спросила:

– Во время родов произошло кое-что странное. Ты об этом знаешь?

– Да. Круг замкнулся.

– Что ты имеешь в виду?

– С появлением на свет одного ребенка ты оказалась здесь, с появлением другого – ты чуть было не перенеслась обратно.

Николь медленно кивнула:

– Да, и ты помог мне остаться здесь?

– Я сделал то, чего ты хотела, – ответил цыган, пожимая плечами.

Она улыбнулась ему, целуя малыша в лобик.

– Да, – произнесла бывшая Николь Холл, – это было именно то, чего я хотела.