Граф Суворов - Шаман Иван - Страница 16

– Не понадобится, ваше сиятельство, – мрачно ответила медик. – Резонатор показывает смерть от удушения, кости грудины сломаны посмертно, нет ни синяков, ни кровоподтеков. На шее только два следа, но они не могли стать причиной смерти, трахея не задета, гортань свободна.

– Я советовал бы вам следить за словами и как следует думать, что именно вы говорите, – вкрадчиво произнес замдир. – Иначе из ваших слов может показаться, что вы кого-то обвиняете в подлоге и инсценировке.

– Никак нет, я лишь констатирую факты, – уверенно произнесла женщина. – Есть следы от ударов, но все они крайне поверхностные, небольшие синяки, не способные привести к гибели. Переломы нанесены уже после смерти, которая наступила во сне. Возможно, из-за передозировки снотворного или по другим причинам. Точно может определить только детальная токсикология и вскрытие.

– Я не позволю вам вскрывать моих студентов, – сохраняя лицо, проговорил Меньшиков, но при этом я заметил гневный взгляд, брошенный в мою сторону. Ну да, это же я подсказал, что сердце могло остановиться из-за пробитых ребер, а господин заместитель директора либо не сообразил впопыхах, либо отдал приказ кому-то не слишком умному, но сильному и исполнительному.

– Не ваших, а наших, – коротко сказал Роман, взглянув прямо в глаза Меньшикову. – Ваше сиятельство, с этого момента род Суворовых берет этого мальчика под свою опеку. Расследование будет проведено совместно армейской и гражданской полицией, а виновные предстанут перед судом.

– К счастью, у нас уже есть главный подозреваемый, – настойчиво проговорил Меньшиков, указав взглядом на меня.

– Константин Авраамович, вы же понимаете, что этот молодой человек мог убить пострадавшего только с помощью кувалды? – усмехнувшись, спросил Роман, покосившись на меня. – Будьте уверены, никто не снимет с него подозрений до конца тщательного расследования.

– А до тех пор? – недовольно выгнув бровь, спросил Меньшиков. – Вы предлагаете оставить преступника на свободе?

– Еще раз, у нас в стране презумпция невиновности, пока не доказано обратное – он невиновен. Но раз вас этот вопрос так беспокоит – он останется под самой надежной охраной из возможных. Под вашей, – с ухмылкой проговорил Роман, и у меня брови на лоб полезли не меньше, чем у слушавшего нас замдира. – Мне доложили, что молодой человек с честью прошел первое испытание и должен получить допуск ко второй части.

– Совершенно верно. Через несколько месяцев, сразу после посвящения в юнкера, – подтвердил Меньшиков, кивнув каким-то своим мыслям. – Рад, что ваш разум преобладал. В училище невиновному ничего не угрожает.

– Надеюсь на это, но, чтобы не возникло никаких непредвиденных обстоятельств, за ним присмотрит мое доверенное лицо. Снимите наручники с Василия, – кивнул Суворов на моего воспитателя. – Он может вести дополнительные занятия по рукопашному бою, в свободное время студентов.

– В нашем заведении учащиеся свободным временем не располагают, – даже с некоторой гордостью заявил замдир.

– Ничего страшного, значит, каждый заинтересованный сам будет его искать, – пожал плечами Роман. – До встречи, князь. А вас, молодой человек, я прошу пройти для дачи показаний.

– …значит, они изменили регламент и время экзамена? – переспросил Роман, когда мы с Василием в подробностях рассказали о сегодняшнем дне. – Испытания в училище Суворовых – всеимперское мероприятие, а значит, они могли отдавить ноги кому-то, кроме нас. Это хорошо… но недостаточно. Наш род служит императорской семье на протяжении последних трехсот лет и не вмешивается в политику.

– Даже если на самом деле все остальные роды нас просто используют? – нахмурившись, поинтересовался я.

– Именно. Мы в первую очередь слуги царя, а уже потом самостоятельный род, награжденный потомственным титулом графов. И каждое поколение Суворовых этот титул должно подтверждать на военной службе, – пояснил Роман. – Отец служил еще Николаю, Бронислав, как старший сын, – первенцу императорской крови. А я, как второй, – сегодняшнему императору.

– И сейчас это на руку роду не играет, – предположил я. – Вы же сражались друг с другом! Брат против брата.

– До такого, к счастью, не дошло, но да, если бы пришлось, я обязан был бы убить или пленить Бронислава. Или он меня. Такова служба и дело государевы, – мрачно заметил Роман. – Но, как бы я ни горевал о смерти брата и невесты, во всем есть плюсы. В ближайшее время ни у кого не возникнет сомнений в моей лояльности императорскому роду. Как и в лояльности отца. А значит, меня выслушают.

– Получается, мне придется учиться с остальными сиротами, чтобы выявить проблемы с обучением и злоупотреблением властью при Меньшиковых? – спросил я.

– Кажется, у тебя это не вызывает большого возмущения, – хмыкнул Роман, оценивающе взглянув на меня. – Я-то думал, ты чуть не в истерике будешь биться.

– С какой стати? – не сумев сдержаться, усмехнулся я. – Обдумав все как следует, я, наоборот, считаю, что должен остаться здесь. Доказать своим примером, что я и в самом деле заслуживаю права стать наследником рода Суворовых. Заодно увижу, как готовят в училище, и пропитаюсь его духом.

– Похвально. Решение, достойное мужчины, – уважительно кивнул Роман. – Но на твоем месте я бы не стал недооценивать подлости Константина Авраамовича. После того как Меньшиковы породнились с выходцами из святой земли, их методы утратили благородство. Они больше служат себе, а не родине.

– Подлостей от одногруппников я не жду, они могут быть жестоки, но вряд ли сильно продумают свои «пакости», а со всем, что может быть серьезнее… – я выразительно посмотрел на Василия, и тот кивнул.

– Подниму старые связи, выясню, кто из моих однокашников остался в училище, – задумчиво проговорил денщик. – Устроиться бы на официальную службу. Может, контроль от армии?

– Посмотрю, что можно сделать, – кивнул Роман, сделав себе заметку.

– Ваше сиятельство, скопировали данные с камер, – произнес козырнувший гренадер, подошедший к нам. – Выяснилось, что совершенно случайно записи именно с экзаменационного зала и медчасти пропали вместе с кристаллами.

– Паскуды, – выдохнул Роман, сжав планшет так, что пластик затрещал. – Значит, они сознательно идут на дальнейшую конфронтацию. Думают, им это сойдет с рук? Посмотрим. Одного они точно не учитывают – в жандармерию идут из армии, а не из учебки. Встретьте полицейских как положено и продублируйте все материалы.

– Разрешите идти? – спросил я, поднимаясь.

– Да, конечно. Александр, тебе придется показать всем, чего стоит наследник Суворовых. Я на тебя рассчитываю, – хмуро посмотрел на меня дядька.

– Не подведу, – коротко ответил я, направляясь вслед за денщиком. До самого училища нас сопровождала группа гренадеров, но в здании мы разошлись в разные стороны. Военные отправились в медицинский блок, мы же с наставником пошли в административное крыло.

Под чутким руководством Василия я получил документы о распределении и проживании. Мне, как и остальным воспитанникам Суворовского училища, полагалось койко-место в общежитии. Остальное должно было выявиться по результатам экзамена, о которых нам объявят на общем построении.

Несмотря на то, что я знал общую численность претендентов, больше полутысячи человек, когда всех нас собрали на плацу, это все равно вызвало оторопь. Может, дело было в том, что вместе с нами вышли все действительные студенты Суворовского? Или в том, что стадион был зажат между учебными корпусами, и поэтому казалось, что нас собралось несчетное количество.

– Смирна! Светлейший князь, Авраам Иосифович Меньшиков, министр просвещения Российской империи! – громыхнул голос из колонок, и перед нами на небольшую трибуну вышел седой мужчина в деловом костюме. В отличие от деда Мирослава, он обходился без трости, а на его губах застыла вежливая улыбка. – Ваше сиятельство, студенты Санкт-Петербургского младшего императорского военного училища имени Александра Васильевича Суворова построены.