Железом по белому (СИ) - Костин Константин Александрович - Страница 4

Главное — чтобы на веслах был не ты.

Цайт, высадившись из поезда, прошел насквозь городок Меерсбург, выйдя прямо к побережью, где без труда нашел того, кто за небольшую плату согласится перевезти его на остров Озерного рыцаря. Нет, разумеется, он здесь никогда не был, но ведь не просто же так он болтал в поезде с попутчиками, верно? Пустая болтовня — пуста, как говорит пословица-трюизм, она не наполняет ничего, ни твой разум, ни твой карман. Поэтому в каждом разговоре Цайт старался получить и запомнить хоть кроху информации, которая может пригодиться тебе в дальнейшем. Например, адрес лодочника.

— Вот ты слышал о зеебургских сомах? — лодочник, видимо, не был рыбаком или же не следовал традициям своего цеха, поэтому болтал без умолку, — Ты таких сомов нигде больше не увидишь! Это ж не сомы — киты! Вот такой длины…

Лодочник, на секунду бросив весла, широко развел руки в стороны, крякнул с сожалением, так как получившийся размах явно не передавал всей правды о зеебургских сомах, после чего сцепил руки в кольцо, изобразив нечто величиной с весенний пивной котел:

— Вот такая голова! Усы — во! Пасть! Утками наши сомы только закусывают, были случаи — лодки разбивали! Вот скажи мне — слышал ты про таких сомов?

— Нет. Я слышал только, что у вас как-то по-особенному карасей готовят.

Про зеебургских карасей мельком упомянул Вольф, когда услышал, куда судьба в лице командира Сотни заслала его товарища. Откуда уж он о них узнал — бог весть.

— Карасей? — озадачено посмотрел на Цайта лодочник, — Ну, готовим, конечно, не без этого… Хотя крестьянских карпов у нас и не очень уважают, но да, готовим, когда другой рыбы нет. Хоть в халате, хоть в одеяле.

Перед глазами Цайта встали толстогубые караси, вальяжно запахнувшиеся в бархатные шлафроки.

— Это как?

— Ну, в муке, пиве, яйце.

— Ага, понятно, — ничего не понял Цайт, который был несколько далек от кулинарии.

Кстати.

— Как это — рыбы нет? Вы же на берегу озера живете.

— Живем… — вздохнул лодочник, — Только озеро-то — чужое. Не наше оно и рыба в нем не наша. Изумрудному замку она принадлежит.

Он кивнул через плечо туда, где над плоским островом возвышался холм, увенчанный тянущимся к небу замком с острыми башнями. Стены замка действительно отливали зеленью, пусть и не изумрудной, а, скорее, болотной.

— Когда-то, когда еще прапрапрамногоразпращур нынешнего рыцаря только собрался строить свой замок, он решил сделать его гранитным. Но хорошего «кровавого» гранита у нас в окрестностях нет, а везти его издалека — не хватило денег. Тогда рыцарь построил замок из местного зеленого гранита, а, чтобы никто не вздумал смеяться — назвал его Изумрудным. До сих пор слухи ходят, что это не из-за цвета стен, а из-за того, что замок построен на изумрудной шахте. Оттого, мол, рыцари до сих пор озером и владеют, потому что всех купили…

— А на самом деле? — Цайт и в самом деле был интересен этот вопрос. Как умудряется существовать сотни лет крошечное государство на островке посреди озера?

Как будто отвечая, из-за острова выплыли несколько шхун. Белые паруса позволяли им бесшумно скользить по озеру даже при нынешнем легком ветерке, а стволы медных карронад, хмуро глядящих через борт, заставляли относиться к этому появлению серьезно.

— Белый флот, — не менее хмуро посмотрел на корабли лодочник, — Хочешь ловить рыбу — плати Замку. Нет разрешения — потопят.

По мнению Цайта сей флот заслуживал названия разве что флотилии, но рыбачьим лодкам наверняка хватило бы и его. Вот только… Ладно крохотные графства, сами недалеко ушедшие от озерного рыцарства размерами, но почему Шнееланд и Орстон позволяют какому-то рыцарю запрещать ловить рыбу их подданным? Достаточно Шнееланду послать сюда по рекам пару боевых кораблей…

— Так это шнееландские корабли и есть, — хмыкнул лодочник, — По какому-то давнему договору они защищают Зеебург от нападения. А всем остальным на озере боевые корабли держать запрещено. Вот Белый флот себя вольготно и чувствует…

Понятно. Понятно, почему шнееландцев местные жители, мягко говоря, недолюбливают…

— Рыбаков ловят, браконьеров, контрабандистов…

— Контрабандистов? — Цайт мысленно сделал стойку, ничуть не хуже какого-нибудь шмакальденского курцхаара.

Он не знал, зачем необходимо присылать сотника Черной сотни, шнееландской Черной сотни, в другое государство, да еще такое своеобразное, как Зеебург. Что тут можно делать? Возможно, ответом на этот вопрос является слово «контрабанда»? Которую ловят корабли Шнееландского флота. Но ведь его послали не в помощь флоту, а в распоряжение Озерного рыцаря. Который живет на острове как нельзя больше подходящим под логово контрабандистов… Подождите, какие здесь могут быть контрабандисты?

— Про Риназ слышал?

— Издеваешься?

Чтобы не знать о существовании Риназа, реки, протекающей почти насквозь все Белые земли, можно сказать, голубой ленты, сшивающей их воедино, нужно быть глухим, слепым и скорбным умом.

— Так вот, вон там из Риттерзее вытекает Бондман, которая впадает в Риназ. А вон… не, из-за острова не видно… в общем, в той стороне в озеро впадает Гнеден, что течет через Шварцвальдские горы аж из самого Беренда. Вот по ней и тащат… всякое… разное…

4

Под ровный плеск весел все ближе и ближе становился остров Озерного рыцаря, всплывший зелеными холмами над водной гладью, похожий на какое-то древнее чудовище, прилегшее вздремнуть, да так и не заметившее, что на его спине завелись людишки, зазеленили спину полями и огородами, придавили кубиками домов, стянули веревками заборов, а на голову, приподнятую чуть выше всего остального — положили огромный камень рыцарского замка…

Впрочем, Цайт прищурился, на голову этот холм, самый высокий на острове, не очень-то походил. Скорее, на острое перо хвоста, типа того, как бывает у акул. А образ чудовища с камнем на хвосте несколько снижает градус трагичности.

Вдоль берега качались лодки, белея парусами, которые напомнили Цайту о Белом флоте. Он приподнялся, поискать глазами… кого?

Своих будущих соратников? Но, вроде бы он отправлен под руку Озерного рыцаря, а тот, скорее всего, покрывает здешнюю контрабанду. По крайней мере, Цайт успел прикинуть площади полей острова, количество рыбацких лодок, сравнил с количеством домов — и высчитал, что всего этого не хватит для прокорма островного населения. Не говоря уж о содержании замка и уплате налогов. Разве что жители острова живут в жестокой бедности, а сам драй Зеебург держит двор из одной кухарки и кучера… да нет, какого кучера? Куда ему ездить на острове, который при желании можно пробежать из конца в конец… ммм… ну, если честно, за час. Но все равно — конной карете тут особенно негде разгуляться. Ну, тогда двор рыцаря состоит из кухарки и личного лодочника. Который по утрам отвозит рыцаря в соседнее государство за молоком для утреннего кофе.

Цайт фыркнул. Нет, без, скажем так, недокументированных доходов тут явно не обошлось.

Тогда, может быть, Белый флот — его будущие противники? А он, значит, будет организовывать контрабандные тропы? При этом, будучи служащим короля Шнееланда, он будет по приказу этого самого короля — ладно, пусть старшего сотника, но тот ясно дал понять, что его приказ равен приказу короля — противостоять кораблям, которые служат тому же самому королю?

Или он должен помочь организовать взаимодействие между Белым флотом и Зеебургом, чтобы наладить канал контрабанды… в Шнееланд?

Или же наоборот — он должен найти связи между Зеебургом и Белым флотом, чтобы пресечь давным-давно организованный канал? Для чего должен подчиняться… Зеебургу?

Лодка мягко стукнула о кранец причала, и Цайт выбросил рассуждения из головы. Пока рано думать о том, в чем смысл его появления здесь. Мало данных для анализа, как говорил преподаватель в школе Черной сотни. Если данных мало — нужно увеличить их количество, а не плодить беспочвенные выводы.