Кровь Василиска. Том 2 - Винокуров Юрий - Страница 1

Имение Рода Рошфор

Некоторое время назад

Габриэль Рошфор чувствовал себя не в своей тарелке. Только что вернувшись от молодого Кастельмора, он приводил себя в порядок после поездки. А слуга уже уведомил, что его ждут в обеденном зале для отчета.

И Габриэль понятия не имел, как объяснять всё происшедшее отцу и братьям. Более того, он сам понятия не имел, что пошло не так, ведь он всё сделал правильно! Как и планировалось!

– Господин, – с лёгким поклоном в ванную комнату зашел личный слуга его отца. – Его Сиятельство просит вас поторопиться и не заставлять его и ваших братьев ждать.

– Да, Оливер. Передай что я уже закончил и через минуту спущусь, – Габриэль вздрогнул от этого холодного голоса.

Слуга кивнул и тут же удалился. Да какой он, к чёрту, слуга? Оливер Стоун не был галларийцем. Он был с севера, из Альбия, страны, ставшей своеобразным форпостом человечества, непосредственно соединенными сушей с Проклятыми землями.

Так получилось, что когда во время Войны за Наследство возник разлом, отрезавший часть восточных земель как Галларии, так и Иллерии, то в него хлынули воды Великого Океана, создав своеобразный защитный “ров” между землями людей и, как считала Церковь, Чистилищем-на-земле.

В течение года мир сотрясался от магической катастрофы. Менялся рельеф в районе катастрофы. Часть суши поднималась из океана, а другая часть опускалась. Огромные цунами смели с лица земли множество ставших прибрежными населенных пунктов. А когда, наконец, природа успокоилась, то получилось вот что.

Проклятые земли отделяли от Галларии материка примерно двести миль водного пространства, усеянного мелкими и крупными островами. Самый крупный из них – Длань Господня, который реально напоминал собой руку человека, находился к Проклятым землям практически вплотную. Отделяло его от земель триста футов водной глади, через которую был построен мост. Именно Длань Господня являлся основной базой для авантюристов из Галларии, что стремились сюда за славой и богатством.

У Иллерии похожего острова не было, поэтому иллерийцы построили форпост прямо на небольшом полуострове и находились в более сложном положении. Пару раз им приходилось быстро отступать, в спешке бросая форпост, а затем восстанавливать его заново.

Хуже было только альбийцам. Поднявшись со дна морского, двадцатимильный перешеек навсегда связал территорию Альбии с Проклятыми землями, обрекая ее жителей на постоянное противостояние с флорой и фауной неизвестного происхождения.

Вот оттуда и был Оливер, который выполнял у старого графа Поля Рошфора обязанности… Трудно было сказать, какие обязанности он не выполнял. Он с одинаковым усердием в свое время учил маленького Габриэля фехтованию и порол нерадивых крестьян, кто воровал добро хозяина. Помогал надевать гольфы старому графу и перерезал глотки его врагам. Оливер был страшным человеком. Страшным для всех врагов рода Рошфор. Единственное, чего не знал Габриэль, как он появился подле отца. Ведь когда он сам родился, Оливер уже был.

Все эти мысли пролетели внутри головы молодого человека, и он требовательно протянул руку, в которую тут же легло чистое и мягкое полотенце. Обтершись выше пояса, Габриэль с некоторым сожалением посмотрел на служанку. Она стояла, потупив глаза и не смея посмотреть на своего господина. Эта дура не смогла нормально предохраниться и теперь понесла от него. Отец не допустит бастардов, поэтому ребенка у нее не будет. Да и ладно, но Габриэль с ней еще не наигрался. А зная матушку, эта юная, но такая красивая дурочка вскоре отправится отсюда в неизвестном направлении. Может быть, даже прямиком в ад…

Габриэль улыбнулся своей шутке. Ему было без разницы, но теперь ему придется искать новую девку для своих утех. А это не так просто. Ведь годных сервов у них уже не осталось. Батюшка постарался, да и старшие братишки не отставали. В итоге младшему Габриэлю доставалось всё по остаточному принципу.

Надев чистую рубаху и камзол, Габриэль спустился вниз, где его уже ждал своеобразный семейный “совет”. За обеденным столом, неспешно попивая вино, сидели его отец и два старших брата. Матери и его младшей сестры не было, женщин в серьезные дела не посвящали.

– Присаживайся, сын, – кивнул граф Поль Рошфор.

Габриэль кивнул братьям и сел. Слуга тут же наполнил его бокал красным вином. Но Габриэль не торопился начинать пить.

– Можно отпраздновать смерть последнего Кастельмора? – усмехнулся в седую бороду старый граф, поднимая свой золотой бокал, украшенный драгоценностями. Такие же камни в многочисленных кольцах на его пальцах так же мгновенно заблестели в свете факелов. Надо признать, это завораживало.

– Нет, отец. Кастельмор всё еще жив, – уныло, не поднимая глаз, ответил Габриэль.

Сбоку раздался смешок. Это третий по возрасту его брат Гаспар не смог сдержать свое веселье. Однако под суровым взглядом отца он тут же убрал улыбку с лица. При этом у второго сына графа, Дениса, ни один мускул не дрогнул на лице.

– Что. Произошло. Рассказывай, – буквально прошипел граф.

Габриэль судорожно сглотнул. Когда отец начинал говорить с паузами между каждым словом, это означало, что он либо раздражен, либо в гневе. И то и другое не предвещало Габриэлю ничего хорошего. Но отмолчаться тоже бы не получилось. Поэтому, набравшись смелости, Габриэль начал рассказ.

После того как он закончил, настала очередь графа. Самым лестным эпитетом, который он употребил к своему младшему сыну, было слово “неудачник”. А так-то он не сдерживался в выражениях. Конечно же, он вспомнил свою гордость – старшего сына, наследника Винсента Рошфора, что прямо сейчас наводил порядок на южных границах, подавляя мятеж. Действуя, как он умел и любил, и отрабатывая прозвище Багровый Палач, просто сжигая дома бунтовщиков вместе с ними самими.

Были упомянуты также и Денис с Гаспаром, и то, что ему, Габриэлю, было поручено ответственное задание, чтобы он, наконец, сделал что-то большее, чем портить служанок и пить без меры. Но он облажался! И это очень расстраивает старого графа. Чрезвычайно расстраивает!

В конце своей обвинительной речи он стал апеллировать к зрителям, то есть к другим сыновьям, спрашивая, как у него могло родиться такое ничтожество, как Габриэль, который не смог выполнить даже такое простое поручение?!

Братья с удовольствием над ним посмеялись, от чего Габриэль буквально взбесился. Но, конечно же, он не мог показать своих чувств отцу. Он стоял, глотая слезы злости, обиды и бессилия, и бормотал, что клянется, что прикончит Кастельмора, чего бы ему это не стоило! А затем он со слезами на глазах буквально закричал, что Кастельмор согласился приехать к ним на охоту.

Это помогло. Старый граф на минуту замолчал, а потом произнес.

– Возможно, с тобой еще не все потеряно. Даю тебе последний шанс, иначе лишу наследства. Убей щенка на охоте. И так, чтобы комар носа не подточил! Оливер!

– Да, Ваше Сиятельство, – как из-под земли возник Стоун.

– Помоги ему, – небрежно бросил граф.

– Будет исполнено, Ваше Сиятельство, – глубоко поклонился слуга и взглянул на Габриэля.

От этого взгляда Габриэль испытал двойственные чувства. Благодарность отцу и уверенность, что теперь, зная Оливера, всё будет в порядке. И обиду на то, что ему не доверяют. Он и сам сможет разобраться с этим доходягой! Ведь он будущий граф Рошфор!

– Скоро будем, господин, – крикнул Живьен с козлов кареты. И я, высунув голову в окно, увидел впереди самый настоящий замок, который был построен на большом холме и обнесен высокими стенами.

“Не удивлюсь, если там еще и ров найдется”, – подумал я и усмехнулся про себя.

Дорога до отравителей семьи Люка Кастельмора действительно заняла меньше суток. Магические лошади, которых назвали “Альбийские Вихри”, оказались настоящими зверюгами и без устали скакали все сутки напролет, лишь один раз прервавшись на еду и питье. Название отражало их историю. Именно альбийцы смогли найти, приручить и сейчас разводили этих великолепных животных.