Смотрящий по России - Сухов Евгений Евгеньевич - Страница 12
- Предыдущая
- 12/24
- Следующая
Свет становился все более ярким, кривые ломаные тени, зловеще выпрыгивая, падали в пустынный коридор. Неожиданно где-то в стороне прозвучали глухие удары. Тимофей невольно насторожился. Но человек, находящийся в глубине подвала, совершенно не обращал внимание на звуки, раздававшиеся извне, и продолжал заниматься какими-то своими делами. Беспалый невольно подивился – неужели тот не слышит громких ударов? И через секунду с усмешкой осознал, что это было биение его собственного сердца.
Укрывшись в непроглядной тени неподалеку от двери, ведущей в подвал, Беспалый с нетерпением стал ожидать, кто же выйдет из подвала. Наконец он увидел сухую долговязую фигуру, слегка согнувшуюся, словно под какой-то тяжестью. Лица было не разобрать, оно оставалось в тени, и только когда рука со свечой поднялась, чтобы осветить дорогу, Беспалый невольно вздрогнул от неожиданности. В высоком худощавом мужчине он узнал генерала Голицына. Интересно, что же здесь делает глубокой ночью этот странный старик?
Генерал вдруг остановился и, оглянувшись, негромко произнес:
– Ты все закрыла?
– Да, – послышался в ответ женский голос.
– А то хлопот не оберешься! – предупредил генерал.
– Я знаю, папенька, – отозвался женский голосок.
Папенька, значит! Генерал никогда не говорил, что обременен семейством. По его личному заверению вся его семья сгинула в огне Гражданской войны. Он был одинок как перст. Собственно, зная быт генерала, никто в этом не сомневался. И вот на тебе, сюрпризец выискался!
Беспалый подался назад. Генерал Голицын обладал необыкновенной интуицией и почти звериным чутьем. Порой Тимофею казалось, что Петр Михайлович имеет глаза даже на затылке.
– И больше сюда не приходи, – строго наказал Голицын, выбравшись из подвала.
Их разделяло всего лишь несколько метров и тяжелая толстая дверь. Ладони у Беспалого сделались слегка влажными, и он боялся, что генерал почувствует, что кто-то рядом. Собственно, страх – это такая же физическая субстанция, как свет или, предположим, звук. Только не каждому дано воочию увидеть его. Важно настроиться на соответствующую волну, и, насколько Тимофею было известно, князь подобными талантами обладал. На прошлом занятии Голицын рассказал о том, что любой офицер царской контрразведки способен был ввести себя в состояние боевой направленности, отключая все мысли, создавая внутри себя абсолютную пустоту. В эти минуты тело, как чуткий камертон, способно было принимать все звуки, все движения, даже те, которые прежде не улавливались органами слуха и зрения. Но самое удивительное заключалось в том, что в таком состоянии человек способен был видеть ощущения. Например, страх и радость других людей. И если веселье походило на какие-то желтоватые лучи, исходящие от всего тела, то страх был темно-синего цвета, он словно испарялся от всей поверхности кожи, отнимая у человека значительные силы.
Голицын рассказывал о том, что именно таким образом ему удалось подстрелить вражеского лазутчика в Гражданскую войну, когда тот надумал пересечь линию фронта. В состоянии боевой направленности настоящий разведчик способен отличить человека от нагретого предмета. Важно только суметь мобилизоваться и сосредоточиться. Сначала он увидел невесть откуда струившийся словно бы синеватый светящийся дымок и только потом сумел распознать ползущего человека. Странное дело, но в тот момент он даже сумел прочитать его мысли и понять, насколько тому одиноко и страшно. Взяв винтовку, князь прицелился в этот движущийся сгусток энергии и выстрелил. Даже не видя цели, он был уверен, что поразил противника, потому что мерцающий синеватый дымок враз исчез. Когда наступило утро, Голицын убедился в том, что выстрел его был удачен: точно в левый висок, как он и предполагал.
Тимофей опасался, что нечто подобное может произойти и сейчас. Эти контрразведчики царской армии действительно какой-то особенный народ. Вдруг его страх в образе какой-нибудь темно-синей змейки просочится сквозь дубовый заслон и доберется до генерала Голицына.
Беспалый нагнулся, пошарил по земле рукой. Где-то здесь должен быть обломок кирпича. Он не смотрел себе под ноги, он не бывал в этом уголке прежде, но точно знал, что под ногами лежит половинка кирпича. Тимофей абсолютно точно представлял, какой она формы: слегка округлой, с отбитыми краями. И когда его пальцы нащупали именно такой обломок, он даже не удивился. Выпрямившись, он подумал, что просто так он не дастся. Куда-то незаметно, сам собой, отступил страх, а на его место вернулась утраченная уверенность в себе. В течение нескольких минут он превратился в зверя, способного действовать на обостренных рефлексах. Только так и можно было выжить. И вместе с неведомым ранее ощущением полной сосредоточенности усилились и все чувства. Он понимал, что сейчас превосходит способности генерала. Оно и понятно: Голицын – старик, с угасающей энергетикой, часть органов чувств, в силу естественного дряхления, уже безвозвратно притупилась, а Тимофей – боец в расцвете сил, наоборот, приобрел качества, не познанные ранее. И чем сильнее он ощущал перемены в себе, тем сильнее зрела в нем уверенность, что он непременно победит. Тимофею казалось, что в этот момент он способен видеть даже сквозь стены.
Но перед ним была всего лишь небольшая щелочка, в которой он отчетливо различал два силуэта. Не расплывчатые, как это бывает ночью, а предельно четкие, будто в ясный солнечный день. Удивительное дело, но он сумел рассмотреть даже глаза девушки, а они оказались светло-карими. Вместе со звериным чутьем к Тимофею пришла уверенность, что он одолеет старого контрразведчика, если тот вдруг сумеет его обнаружить. Хотя убивать генерала будет очень жаль. Беспалый надеялся, что у Голицына сработает интуиция, и он, поддавшись инстинкту контрразведчика, пойдет прочь от опасного места.
Но генерал выглядел каким-то беспечным. Он совсем не собирался уходить, тем самым продолжая искушать судьбу. Некоторое время Голицын смотрел в его сторону, будто пытался рассмотреть в темноте нечто враждебное. Тимофей уже подготовился к стремительному броску, но Петр Михайлович неожиданно отвел глаза.
– Хорошо, – отвечала девушка.
– Ладно, я пойду, что-то тревожно у меня на душе, а ты возвращайся к себе.
Генерал задул свечу. Темнота навалилась со всех сторон, пытаясь поглотить присутствующих. Но Беспалый знал совершенно точно, что у нее ничего не получится, в эту самую минуту он так сумел раздвинуть диапазон своего зрения, что ему позавидовали бы даже кошки.
Девушка направилась в сторожку. С минуту он видел ее тонкую фигуру, скользящую по узенькой тропинке, а потом барышня исчезла. Еще через несколько секунд тишину расколол скрежет задвигаемого засова.
Беспалый продолжал прислушиваться. Голицын удалялся, и под его подошвами равномерно и тихо похрустывал гравий. Но что-то не поддающееся объяснению подсказывало Тимофею, что это еще не все, угроза все еще находится где-то рядом. Именно это не позволяло ему выходить из-за укрытия.
Еще через несколько секунд он понял, что интуиция его не обманула. Опасность находилась всего лишь в каких-то сорока метрах от него и двигалась неторопливо точно по направлению к собору. Это был человек среднего роста с пистолетом в правой руке. Он уверенно держал оружие у пояса. Наиболее удобное положение для выстрела. В случае ближнего боя оружие будет очень трудно выбить, и в то же самое время амплитуда его действий чрезвычайно широка. С такой позиции можно было поразить практически любую цель, достаточно только развернуть в нужном направлении кисть.
Тимофей не шевелился, всматриваясь в крадущегося человека. Тот был насторожен, держался скованно, следовательно, он ожидал встретить здесь опасность и, несмотря ни на что, продолжал идти к ней навстречу. Подобное поведение вызывало уважение и заставляло относиться к незнакомцу с еще большей осмотрительностью.
Его фигура показалась Беспалому знакомой. Хотелось рассмотреть его лицо, но из-за широкого козырька, что был надвинут на самый лоб, сделать это не удавалось. Неизвестный был одет так же, как и все остальные курсанты, стало быть, не только у Беспалого возникла потребность прогуляться в ночи. Ноги от неподвижного напряженного состояния занемели. Тимофей шевельнулся и почувствовал, как под левой ступней ворохнулся махонький камешек. Такой шорох вряд ли можно было услышать дальше трех метров. Но человек, находящийся от него на расстоянии в полсотни шагов, резко развернулся в ту сторону, где прятался Беспалый. Теперь Тимофей был уверен, что тот расслышал в ночи хруст камешка. А следовательно, неизвестный был подготовлен не менее обстоятельно, чем он.
- Предыдущая
- 12/24
- Следующая
