Всё о жизни чайных дракончиков - Уайт-Смит Нелл - Страница 23

– Мы летим! – крикнул я, сообщая ему эту новость. – А ты умеешь летать? Ты знаешь, что ты делаешь? Мы же летим! Мы летим, и я тебя ненавижу!

Кот мне, разумеется, не ответил. В первый момент этого странного полета, в какую-то неуловимую секунду неотвратимого ужаса, доходящего до предела и, словно великий Хаос у грани мира, перерождающегося в тело мира, я ощутил в безотчетное счастье. Такое острое и такое неожиданное – не испорченное ни запланированными ожиданиями, ни заготовленными оценками полноты. Оно ворвалось в самую серединку моего сердца леденящим душу восторгом и там и осталось, нежно стихая по мере того, как мы опускались вместе с вальсирующим снегом, а Дейран с Эйдераанн, перекрикиваясь, пытались нас поймать.

Осмыслив их действия, скорее похожие на панику, чем на азарт, мои собственные экзальтированные эмоции нехотя уступили место новому, пока еще озадаченному испугу, и скоро действительно кот утратил контроль над полетом и все стремительно пошло наперекосяк.

– Эйда! На другую сторону! Другую! – крикнул что было мочи Дейран, и Эйдераанн побежала, то и дело задирая голову вверх.

Я поймал себя на мысли, что в тот момент во мне жило и остро пульсировало одновременно два страха: мой собственный страх разбиться о твердь чуть ли не на смерть, а второй, потаенный, страх какого-то второго помысла – за ноги Эйдераанн. Я боялся сейчас так, что готов был пожертвовать какой-то частью моей собственной безопасности за уверенность, что с ее ногами все будет хорошо, и это само по себе, к слову, тоже пугало меня.

Когда до вытянутых вверх пальцев Эйдераанн нам оставались буквально считанные сантиметры, Пирожок резко повернул, почти в то же мгновение попадая в неловкие руки Кейрры, осмелившейся от беспокойства за нас сделать пару шагов в сторону от тренажера. Она сама не осознала, чего добилась этим.

Эйдераанн налетела на нее в следующее мгновение, и мы все вместе оказались на упругом покрытии зоны лечебной физкультуры. От страха друг за друга ни живы ни мертвы.

– Вы пострадали? Вы пострадали? – не скрывая панику в голосе, спрашивала драконица, метавшаяся по одному из тренировочных брусьев Кейрры. – Дейран, беги скорее! Я не уверена, что они в порядке! Дейран!

– Я поймала Пудинга и господина ДраДра, – весело ответила Кейрра снизу, утирая кровь, пошедшую носом. – Все хорошо, мастерица ДиДи!

– Я тоже в порядке, – более-менее спокойно ответила Эйдераанн, сев на колени, посмотрела на кота и тихо сказала: – Его зовут Пирожок.

Черный кот не дался ей в руки, и из неумелых объятий Кейрры тоже ловко вывернулся.

Он, так и держа меня зубами за шиворот комбинезончика, потрусил к бегущему к нам Дейрану и, остановившись в паре метров от парня, положил меня на дорожку и снова призывно завалился на бочок, требуя ласки в награду за свое проворство. Я попытался встать, но лапы у меня дрожали и подгибались. В глазах темнело.

– Несносный кот! – обругал его Дейран и потянулся, чтобы проверить, как у него дела с крыльями, и тут же обратился ко мне: – Вы как?

– Я умираю, – признался я честно, а потом добавил: – Отнеси меня к Чаю и не давай Пирожку никаких лакомств, пока не выясните, кто, когда и чем его кормит – кстати, я тоже ему купил еды.

К Чаю меня, конечно, отнесли, но в саму цистерну я на ночь глядя не полез, а полез я туда непосредственно среди ночи. Что именно заставило меня проснуться глубоко затемно и отправиться в непростое путешествие ко включающему свет в емкости кнопелю – я, признаться честно, вряд ли мог сказать с абсолютной точностью. Но причине такого поведения, в чем бы она ни крылась, противиться я не стал.

Нужно отметить, что с тех пор, как Дейран лишился трех четвертей своей знаменитой коллекции трудоустройств, его холостяцкое логово стало куда как лучше подходить для присутствия чайного дракончика: на столе он прибрался, столешницу отдраил, стены помыл, протер все бра и трубы, а также почистил потолок.

Я не уставал напоминать, что все поверхности, каких только теоретически может коснуться чайный дракончик, обязательно следует держать в чистоте, потому что любое загрязнение, способное испортить какой-нибудь мой механизм или, того хуже, шкуру – это очень дорого. А как мы все понимаем, никакой нравственный стимул не способен поддержать искреннее рвение лучше, чем угроза лишних расходов. Поэтому в этот раз мои ночные похождения по степени драматизма, к счастью, не шли ни в какое сравнение с первой ночью в этих стенах.

Пока Дейран спал, я деловито включил свет, проскользнул под кровать. Устроившийся у него в ногах молодой кот приподнял при моем приближении голову, но я посмотрел на него строго, выразив этим свой далекий от игривого настрой, и животное снова уткнулось в собственную шерсть, мягко обняв себя черным хвостом.

Суть моей работы, как вы знаете, заключалась в том, чтобы «научить» ликру Кейрры поддерживать в чае насыщенность. Для этого ее ликре требовалось, во-первых, получить, а во-вторых, поддерживать специальный чайный признак самостоятельно.

Признак этот, как следует из естественного хода вещей, содержался у меня в ликре, однако из-за разницы в объемах ликроносных систем я не мог контактировать с Кейррой напрямую. А случись такое – девушка бы мигом выкачала из меня всю мою собственную ликру и заменила бы своей, что выбило бы меня из колеи на пару месяцев, если бы вовсе не сломало изначальную ликроносную систему.

Поэтому, по мысли Дейрана, мне следовало сначала наладить Чай, с чьей ликроносной системой я мог контактировать безболезненно. Тот бы сделал особенно высоко насыщенный чайный раствор, и уже из него насытилась постепенно бы ликра Кейрры.

Этот план, не потерпи он на первом же этапе полный крах, был бы, как ни крути, идеальным.

Добравшись до цистерны и ступив на прогретое стекло, я задумался на мгновение о том, что́, собственно, кроме шуток, я сейчас, в такое время и в таком настроении, здесь делаю. Почему, невзирая на собственные множественные громогласные протесты, я все же продолжаю работать и с Чаем, и с Кейррой? Допустим, речь идет о моей репутации и карьере, и, допустим, я таким образом хочу просто выслужиться перед Центром, доказывая, что не отлыниваю от работы, но тогда почему я собираюсь приступить к задаче посредь ночи? Ведь Дейран спит, и того, как я стараюсь, никто не видит и не оценивает.

Задавшись этими вопросами безответно, я, издав глубокий вздох, принялся откручивать одну из пробок на узком горлышке, необходимом для забора проб из емкости. Пробку там еще давно открутил Дейран – на случай, если мне вдруг спонтанно захочется поработать, и сейчас она держалась чисто символически, так что хлопот мне не доставила.

Аккуратно отпустив ее и проследив, как она, съехав по гладкой поверхности, натянула цепочку, оберегавшую ее от того, чтобы упасть и потеряться, я вздохнул, осознавая, какой глупостью планирую заняться, и направился внутрь.

– Вы не спите в такой час? – окликнул меня голос сзади.

Понимая, кто это, я изо всех сил попытался подавить еще один вздох, но вышло у меня плохо, так что я поспешил повернуться.

– Как видите, госпожа. Смею ответить, что тем же можно пожурить и вас, а потому незамедлительно осведомлюсь о причине таких проказ.

Драконица улыбнулась, почему-то очень напомнив свою воспитанницу, и подошла ближе. Она, поднимаясь, выглядела так, словно совершала обыденную прогулку.

– Ночью многое видится по-другому, и я часто использую эту ее призматическую особенность для того, чтобы обдумать все, что меня беспокоит. Теперь позвольте полюбопытствовать о ваших мотивах.

– Я… – мне почему-то не хотелось ей открываться, хотя, казалось бы, напротив, я имел хороший повод похвастаться. – Я подумал поговорить с Чаем.