Эсминцы. Коса смерти - Ангелов Августин - Страница 29
- Предыдущая
- 29/58
- Следующая
Теперь же, если даже ручной противотанковый гранатомет сделают не сразу, то противотанковые ружья заводы смогут воспроизвести очень быстро. Потому что удачный патрон 14,5 мм уже был разработан и поставлен в производство промышленностью. Испытания этого патрона начались еще в 39‐м. И испытывали его тогда именно как боеприпас для противотанкового ружья системы Рукавишникова. Вот только само ружье Рукавишникова не стали производить, не столько потому, что конструктивно оно получилось не слишком удачным, а из-за того, что артиллерийский конструктор Василий Гаврилович Грабин, который пользовался поддержкой наркома Орджоникидзе да и самого Сталина, забраковал и счел совершенно ненужным подобное оружие. В результате чего Артиллерийский комитет Главного артиллерийского управления и его начальник маршал Кулик вынесли решение полностью свернуть разработку противотанковых ружей как неэффективного оружия. А когда в начале войны спохватились руководители, что вражеские танки нечем пехоте останавливать, кроме артиллерии, то оказалось, что противотанковых ружей в армии не имеется. Но производство патрона, к счастью, не прекратили, а доработали его под перспективный крупнокалиберный пулемет.
Да и над РПГ работали еще задолго до войны. Еще в начале 1930-х годов руководитель Газодинамической лаборатории, ленинградец Борис Сергеевич Петропавловский, тот самый, который внес большой вклад в разработку реактивных снарядов «катюши», успешно испытал свое «реактивное ружье» калибром 65 мм. Конструкция этого оружия содержала много новшеств. При изготовлении «реактивного ружья» использовались легкие сплавы, запал был электрическим, а двигатель реактивного снаряда – твердотопливным. Имелся даже щиток для защиты бойца от потока газов при пуске ракеты с плеча. Но в 32 году Петропавловский попал под следствие как сын священника, а значит, неблагонадежный элемент, не имеющий право занимать руководящую должность, с которой его сразу же «попросили». Вскоре он заболел и умер. А его разработки были прекращены.
И сейчас, пока дядя Игорь с интересом рассматривал только что нарисованные чертежи оружия, Александр рассказал ему всю эту невеселую историю. Дядя выслушал и сказал:
– А знаешь, что? Я все эти чертежи своему двоюродному брату Лешке сегодня же вечером покажу. Он как раз по специальности инженер-оружейник, а недавно назначен директором завода вооружений номер семь. Вот я ему и скажу под большим секретом, что по данным разведки, немцы сейчас вот такое разрабатывают. А Лешка – парень толковый. Придет, посмотрит и суть быстро ухватит. И главное, надежный он человек, стучать не пойдет. Да и продвинуться парню надо. Вот пусть срочно изобретет новые виды вооружения. А мы пока с тобой все это на немецком подадим, как, опять же, посылку нам от агентов из «Красного септета» о перспективных немецких разработках.
– Ну, тогда я и «фаустпатрон» нарисую. Это тоже РПГ, только попроще, одноразовый. Такой немцы к августу 43-го года сделают, – сказал Александр.
– Рисуй. И не только стрелковое вооружение, а и тяжелое тоже. Подадим под тем же соусом, дескать, немцы активно разрабатывают. И ракету их изобрази вот ту большую, которую «Фау», ты говорил, кажется, назовут? И системы залпового огня «Град» не забудь. Скажем, что тоже немцы изобрели.
– Есть. Все перспективные технические разработки немцев изображу, вернее, «Красный септет» нам передаст, – подыграл Александр дяде.
Имея в виду эту шпионскую легенду, удачно придуманную дядей, Саша теперь делал все описания и пояснения к картам и чертежам только на немецком языке. Его молодой мозг помогал припомнить все нюансы немецкого, который он углубленно изучал не только в специализированной школе до войны, но и после войны на языковых курсах для командного состава, там же изучал и английский как язык вероятного противника, да и просто международный язык судоходства. А потом, спустя долгие годы, уже служа в архиве, он очень много работал с трофейными немецкими документами. Поэтому имел отличное представление, как их следует правильно составлять, чтобы ни один особист не подкопался.
Несмотря на то, что день заканчивался, они с дядей продолжали работать. Игорь спрятал в сейф трофейный люгер и финские деньги, и написал представление на награждение мичмана Полежаева за личное мужество и храбрость, проявленные в разведке медалью «За отвагу». Лебедеву полагалось другое поощрение. Дядя написал ходатайство о присвоении ему очередного воинского звания. Несколько раз дядя звонил куда-то и о чем-то договаривался, а также отвечал на телефонные звонки.
А Лебедев в это время нарисовал зенитную установку под тот самый патрон 14,5 мм, используемый для противотанковых ружей. Уж морские станковые зенитные установки на основе крупнокалиберного пулемета Владимирова, который тут разработают только в 44-м, а примут на вооружение уже после войны, в 49-м, Александр Евгеньевич знал досконально. А сколько жизней такие пулеметы и зенитные установки на их основе могут спасти, если их произвести прямо сейчас? Вот, кстати, чем хорошо бы переоснастить ПВО флота! Да и наземную ПВО тоже переоснастить не помешает. А сколько разных вариантов этого крупнокалиберного пулемета можно было бы использовать в различных родах войск! Ведь существовали и варианты для танков, и для БТР, и для кораблей делали четырехствольные зенитки, еще и облегченные переносные варианты для пехоты были. А пулемет мощный, с дульной энергией 31 кДж, в то время как у авиационной 20-мм пушки ШВАК – только 28.
В восемь вечера дядя заторопился, сложил чертежи, нарисованные Александром, в свой портфель, запер и опечатал кабинет, и они отправились на дежурной «Эмке» к дому Игоря.
– Зайди, пожалуйста, к нам с Ниной на чай, – попросил дядя.
Александр не стал возражать, и они поднялись в квартиру, которая располагалась на втором этаже старого дома дореволюционной постройки. Их приветливо встретили тетя Нина, довольно молодая худая русоволосая женщина в очках, и маленькая двоюродная сестра Саши Настенька, которая тоже носила очки, потому что близорукость передавалась в семье по женской линии. Они уселись пить чай на просторной кухне, и тетя Нина угостила всех большим, только что испеченным пирогом с капустой. А еще имелись и пирожки с мясом. Все оказалось очень вкусным, потому что тетя Нина, помимо преподавания в университете, была дома замечательной хозяйкой с отличными кулинарными способностями. Саша уже знал, что она посвящена в его тайну и, более того, включилась в ту шпионскую игру, которую ведет Игорь, фабрикуя данные от Александра в виде сведений от агентурной сети «Красный септет».
Двухкомнатная квартира дяди имела площадь поменьше, чем трехкомнатная у Лебедевых, но тоже была довольно просторная, а кухня выглядела даже больше. Пить чай в совершенно мирной и приятной обстановке, сидя в гостях у родни, Александру, конечно, было очень приятно. Здесь ничего не напоминало о предстоящей ужасной войне. Тем более, что за окном снова пошел дождь, и капли тихонько барабанили по стеклу, расслабляя и усыпляя своим звуком. Но ведь его дома ждала Наташа. Потому, проглотив кусок капустного пирога и закусив двумя мясными пирожками, Саша заторопился. Но Игорь остановил его.
– Подожди немного, племяш. Сейчас должен подойти Леша, тот самый оружейный инженер, директор завода номер семь, мой двоюродный брат. И я хочу, чтобы ты подтвердил ему мои слова о немецких разработках и уточнил, если я упущу что-нибудь, – сообщил Игорь.
Да, это, разумеется, было очень важно. Если начать, например, выпуск противотанковых ружей прямо сейчас, а еще лучше, наладить выпуск РПГ и удобных автоматов, то это должно неплохо помочь в сухопутной обороне. А зенитками на основе крупнокалиберного пулемета Владимирова можно переоснастить ПВО. И не только флота. Так что стоит поговорить с родственником.
Настраиваясь на беседу, Александр вспоминал, что пару раз общался с Алексеем. Только не слишком близко, потому что он был юношей, в то время, как Саша еще даже не пошел в школу. Тогда это был высокий и худощавый темноволосый парень. Он угостил в тот раз маленького Сашу конфетой, и этот момент запомнился. Правда, с тех пор они встречались лишь пару раз, да и то мельком. Только Александр Евгеньевич помнил, что погибнет этот родственник под бомбежкой еще до установления блокады, когда немцы разбомбят состав с эвакуированным оборудованием того самого завода номер семь, которое Алексей будет сопровождать.
- Предыдущая
- 29/58
- Следующая