Эсминцы. Коса смерти - Ангелов Августин - Страница 58

Но не зря Трибуц устроил смотр эсминцам перед походом. Чувствовал что-то, хитрый лис. А все думали, какой же он дурак, что эсминцы на Неву приволок перед самой войной. Отметить, понимаете ли, захотел модернизацию кораблей и подбодрить горожан их видом, украсив флажками. Не ждали пока никакого налета, а все вон, как обернулось.

Александр Лебедев, когда завыли сирены и объявили воздушную тревогу, находился не на своем корабле, а в штабе флота, где он рисовал схему акваланга для своих диверсантов. Но Александр не побежал в бомбоубежище, а кинулся на набережную, к разъездным катерам. Как назло, у причала напротив Адмиралтейства их не оказалось ни одного. Все уже расхватали другие командиры, спешащие, в связи с началом войны, на свои корабли.

Саша побежал вдоль набережной в сторону Эрмитажа, напротив которого стоял на якоре «Яков Свердлов», надеясь найти там какое-нибудь плавсредство. Впрочем, пока добежал, на корабле якорь уже выбрали, а машины запустили, и из всех труб пошел дым. А никакого катера или даже самой плохонькой лодочки поблизости найти никак не удавалось. Он махал руками и кричал, в надежде, что его услышат на борту. Но там никто даже не смотрел в его сторону. Выли сирены, метались люди по набережной, и на эсминце началась суета, там отдавали команды и спешно разворачивали орудия влево. Силуэт корабля изменился, над передней надстройкой возвышалась антенная конструкция радиолокатора.

Стоя на набережной в растерянности и не зная, как привлечь к себе внимание, чтобы с эсминца за ним отправили лодку, Александр слушал нарастающий гул авиационных моторов и наблюдал, как из-за кварталов Петроградской стороны вынырнули самолеты с черными крестами на крыльях и образовали в небе странную фигуру. «Вот же она, коса смерти! Занесена над Ленинградом!» – пронзила мысль. Но вражеские самолеты не торопились сбрасывать бомбы. Никаких сомнений, что стервятники люфтваффе шли бомбить именно центр города, уже не оставалось. Поняв это, Александр скрестил руки на груди и повернулся к Эрмитажу, чтобы убедиться, что на его крыше развернуты зенитки. Но их там не было. И тут Саша вспомнил, что сам же он подсказал отцу убедить Жданова отдать пока половину орудий ПВО фронту. Ведь серьезные налеты на Ленинград должны были начаться только в сентябре. Как же так? Похоже, его сведения из будущего быстро теряли свою ценность, потому что мир вокруг менялся стремительно. Лебедев чувствовал себя обескураженным, стоял столбом, как дурак, на фоне своего корабля и не знал, что же предпринять.

И в этот момент заговорили орудия и пулеметы эсминца. Корабль дал первый залп по вражеским самолетам всем левым бортом. И свой флагман тут же поддержали другие эсминцы противовоздушной эскадры. «Ленин», стоящий напротив Адмиралтейства, «Карл Маркс», находившийся возле Кировского моста. Стрелял и «Калинин» возле Литейного. И «Энгельс», находящийся у моста Лейтенанта Шмидта. И «Володарский» с «Артемом», стоящие ближе к порту. От разрывов зенитных снарядов эскадры, казалось, задрожало над городом само небо.

И эффективность огня эсминцев, переоборудованных в корабли ПВО, спасла центр города. Загораясь и падая один за другим, немецкие бомбардировщики не могли подлететь близко. Корабельные зенитчики за несколько минут сбили почти половину прорвавшихся вражеских самолетов. А уцелевшие начали отворачивать в разные стороны и бросать бомбы куда ни попадя. Но оставшихся уже преследовали и добивали советские истребители, появившиеся над центром Ленинграда с небольшим опозданием. Вражеские самолеты были отбиты. Но война только начиналась. И начиналась она совсем не так, как помнил это Александр Евгеньевич. Потому что в первый день войны никакого налета на Ленинград в тот раз не состоялось.