Архираб (СИ) - Буслаев Алексей - Страница 5

В трех словах – мне нужен учитель. Мама, конечно, может научить чему-нибудь, но Барахия сможет научить всему, что должен знать настоящий джинн. Вообще надо бы как следует изучить все, что он мне даст. Если Великий Визирь вообще захочет меня учить, разумеется. Помнится, аль-Шугеддим, новый Великий Хан, стал им после смерти Сулаймана или Соломона, который смог победить нынешнего Великого Хана, запечатав его в свой перстень. Поэтому мне, позарез надо учиться. Но тогда возникает вопрос, а что делать с Креолом? По идее я могу пропустить приключения архимага мимо себя, но тогда я потеряю очень многое, хотя и приобрету немало. Ладно. Посмотрим по ситуации.

Когда я подлетел к вратам Марибана, меня остановили два стража-ифрита. Огненные великаны трех-четырех метров в высоту скучающе опирались на алебарды, но завидев меня они радостно оскалились и рявкнули:

- Стой!!! – всколыхнулись стражи неистовым багровым пламенем, - Именем Великого Хана, приказываю остановиться.

Я послушно остановился рядом с чертой отделяющей Марибан от остального Вабара. До меня доносился клекот каких-то птиц и музыка. О-о, какая же она прекрасная. В каждом доме Вабара она своя. Свой мотив и свои инструменты. Даже в нашем доме постоянно играла музыка. Одна и та же, ежедневно. Сначала бесспорно она задевала струны души, но, о боги, как она мне надоедала. Это к слову одна из причин, почему я не любил бывать в родном доме, ибо узнать, откуда доносится эта музыка было нереально. Звук, казалось, шел отовсюду, а желание пожать шею этим неутомимым музыкантам росло все больше и больше с каждым днем. Вообще странно, что я не такой как все остальные джинны. Это еще мать подмечала, еще когда я был совсем мелким. Джинны по своей натуре консервативны и не любят перемен. Стабильность – признак мастерства. Одно это выражение передает весь смысл жизни джиннов.

- О, величайшие стражи Великого Хана. Слушаюсь и повинуюсь, - громко ответил я, кротко взирая на огненных парней. Добрая треть всех ифритов в Вабаре принадлежало к Руке Казнящей – специального подразделения джиннов, что ищет и карает отступников и предателей. Большинство из нас предпочитает в случае какого-либо происшествия пойти в рабство к кому-нибудь из магов. Желательно бессмертных. Ибо они, как и мы джинны можем не замечать течения времени. Куда хуже, когда мы идем в рабство к смертным. Да, многие из смертных способных привязать джинна как раба, являются магами и колдунами и тоже теоретически могут жить очень долго, однако есть нюанс. После смерти хозяина мы обязаны вернуться в Вабар, а если нет, то за нами начнет охоту Рука Казнящая – особый отдел бойцов-ифритов, который выступает в роли милиции у джиннов. Как правило, подобное случается достаточно часто, поэтому местные милиционеры не скучают.

- По какому делу ты, марид, желаешь пересечь порог Марибана? – грозно пыхнув пламенем спросил левый ифрит.

- О, достопочтимый страж, да улыбнется Аллах и все его гурии, глядя на твою бессмертную жизнь. Дело моё пустяковое и я прошу аудиенции не у Великого Хана, да будут его дни вечны, а у его правой руки, Великого Визиря Барахии.

- Так что за дело привело тебя к нему? – на полтона дружелюбнее спросил второй ифрит, пыхнув чуть более слабым огнем в мою сторону. Так как я на четверть ифрит, то без труда впитал в себя созданный огонь.

- Хочу попросить его взять меня в ученики, пропустите пожалуйста, - вежливо попросил я, используя взгляд кота из Шрека. С моими новыми возможностями сделать это было несложно.

Вежливость города берет, так мне говорили очень-очень давно, наверное прошлой жизни, но Лэнг побери, это работает. Ифриты явно задумались и один из них отошел на полшага влево как бы говоря, «проходи давай». Дважды мне говорить не надо было, поэтому используя возросшие возможности я быстро проник в святая святых мира джиннов – Марибан.

Пролетев сквозь ворота, я очутился в прекрасно обустроенном коридоре. На стенах висели шикарные картины, скульптуры и панно. Абсолютное большинство из них было откровенно порнографическим, хотя периодически встречались и такие, что даже искушенный в похоти разум джинна не смог уловить сразу сексуальный подтекст.

Коридор, ведущий в покои Великого Хана, был до одури длинным. Нет, идти по нему не было скучно, повсюду висели указатели виде картин, изразцов, мраморных плит на стенах. Если говорить коротко, то попади в Марибан однажды какой-нибудь ценитель искусства, его за уши не смогли бы вытащить оттуда. А еще там присутствовал соответствующий запах. Очень насыщенный и навязчивый. Если бы сюда попал человек, то он чувствовал желание забраться с головой в навоз, а туман-бульон ограничивал бы его зрение, да и чувствовал себя не лучшим образом. Джинны видят немного по-другому, мы видим саму магию и нам не требуется много тренировок для видения третьего слоя души. Но в случае с человеком, ему стоит только посочувствовать. Так как обоняние у нас, джиннов, не такое чувствительное, как у человека, то нам требуется делать запахи настолько сильными, чтобы прямо пробирало. Мне, конечно нравился запах, сладкий, душистый и довольно сильный, но я с грустью обнаружил, что человеку здесь будет, сначала хорошо, но впоследствии он будет мечтать зарыться носом в выгребную яму или залить в ноздри ядреный уксус.

Изредка прямо из стен слышались охи и ахи, а еще постоянно играла музыка неведомых музыкантов. Нет, она не была неприятной или фальшивой. Попробуй допустить фальшь в доме Великого Хана и тогда ты будешь молиться о быстрой смерти. Однако, джиннам почему-то нравится постоянство. Ей-богу прямо олицетворение консерватизма. У каждого дома Вабара своя музыка, как правило, длящаяся круглые сутки без перерывов и выходных. Однако меня заинтересовала мелодия, которую я слушал сейчас. Играла скрипка-кеменге, тростниковая флейта-саламие, гобой-цембре о восьми дырках и цимбалы. Мотив был неторопливый, однако я знал, что стоит Великому Хану пожелать, как он мгновенно изменится на более быстрый или напротив еще более медленный. Для сравнения, у меня дома играла беримбау, сдабриваемая звуками мандолины и сопровождалась ударами по пандейре и куике. Уж не знаю, как неведомые музыканты вообще умудрились подобное совместить, но получалось… приемлемо, если бы я не слушал это каждый день.

Долетев до развилки, где одна дорога вела прямиков в женскую часть дворца, куда вход был доступен самому Великому Хану, его правой руке, то бишь Барахии, верховному каиду и сардарам ифритов от Левого и Правого Крыла Огня, я остановился. Задумавшись, я принял решение полететь в другую сторону, где увидел множество собратьев, которые не преминули возможностью развлечься и не попытались поиграть со мной. Мне же не особо хотелось тратить время, поэтому я полетел дальше, прямо к залу, где сидит нынешний Великий Хан.

На минуту я остановился, нерешительно левитируя перед огромной, богато инкрустированной драгоценными камнями двустворчатой двери в форме луковицы. Конец пути. Тронный зал Великого Хана. Перед ним, вопреки ожиданиям не было никакой охраны. Ведь если найдется враг, которому по силам сам Великий Хан, то и другие джинны для него семечки. Если же нет, то Великий Хан самолично превратит в пыль посмевшего вторгнуться в его жилище. Прецеденты уже были.

Далее я пролетел внутрь тронного зала. В этом месте законы физики не были особо властны, а пространство скручивалось в невообразимые вензеля. В один момент, казалось, что этот зал не больше гостиной, а в другой, что он размером с целый стадион. На меня никто не обратил внимания. В тронном зале Марибана на рядовых джиннов вовсе не обращают внимания. Что мы есть, что нас нет, все одинаково. Вдалеке я впервые лично увидел владыку Кафа. Толстый марид с четырьмя руками, голубой кожей, отвратительной прической и невообразимых размеров, разлегся на гигантской софе, благосклонно слушая Барахию, своего верного визиря, коим тот является почти 15 тысяч лет. Сам Барахия намного старше Хана, примерно еще на пару тысяч. Полный возраст Барахии около 35 тысяч лет.