Убийца (ЛП) - Белл Тед - Страница 22

«Да?»

«Я не думаю, что вы когда-нибудь искали инвесторов? Я имею в виду на таком уровне?»

«Честно говоря, нет, г-н бин Вазир», — сказал ан-Нассар.

«Извините. Извините, если мой вопрос вас обидел, господин ан-Нассар».

«Мудрый человек никогда не сожалеет о вопросах, которые он задает. Только о тех, которые он не задавал».

«Это хороший совет».

Аль-Нассар постучал по виску указательным пальцем и сказал: «Здесь живут мои боги, Снай бин Вазир. Прямо сейчас все мои божества слишком баловали себя. Скромный виноград затмевает их обычно высокое суждение. Уже поздний вечер. Будьте так любезны, дайте мне день или около того, чтобы обдумать ваш вопрос?»

«Конечно.»

«Ты — простое сырье, Сней. Хороший, грубый, твердый камень. Судя по тому, что я слышал, ты тоже не против испачкать руки. Мне это нравится. Немного полировки исключительно для внешнего вида, и я мог бы просто способный использовать такого человека, как ты».

«Для меня это большая честь, господин ан-Нассар».

«Хорошо. Мы начнем. Забудь о слоновой кости. Слишком заметно. Слишком беспорядочно. У меня есть для тебя одно слово, Сней. Цветы».

«Цветы?»

«Цветы.»

«Г-н ан-Нассар. Возможно, я не совсем вас понимаю. Не могли бы вы быть более конкретным?»

«Гладиолусы».

«Ах. Конечно. Гладиолусы».

«Именно. Только начало. Вы покупаете однодневные глады в Южной Африке по два доллара за стебель и продаете их богатым русским туристам в Дубае на следующий день по сто долларов за стебель. Вы можете перевезти двадцать тонн за один рейс. Лучше чем печатать деньги».

«Это звучит неплохо.»

«Один вопрос, о котором я всегда буду сожалеть, если не задам его», — сказал ан-Нассар, теребя черную махровую ткань лацкана Снея.

— Что угодно, Аттар.

— Где ты взял этот костюм?

ДВИГАТЕЛЬ PACKARD — M ERLIN 266 СНАЧАЛА заглох, затем взревел. Примерно в 1942 году это был тот же самый двигатель, который был установлен на хваленом Supermarine Spitfire Mark XVI, рабочей лошадке мощных истребительных командных эскадрилий, которые поднялись и в конечном итоге одержали победу над Люфтваффе в небе над Британией. Сильно модифицированный двигатель «Спитфайр» был установлен в длинном носу гладкого серебристого гидросамолета Хоука.

Это был самолет явно не ее времени, и правда заключалась в том, что Алекс сконструировал его сам. Совершенно не обладая какими-либо формальными навыками авиационного дизайна, он просто смоделировал ее по образцу одной из своих любимых игрушек детства. Его теория конструкции самолетов и лодок была проста. Если это выглядело хорошо и выглядело быстро, то, вероятно, было и то, и другое. В огромном трюме на корме «Блэкхока» хранилось множество гоночных машин, которые Алекс собирал за долгие годы. Не было ни одного старинного гоночного автомобиля или катера, который не выглядел бы одновременно красиво и быстро.

Особенно этот маленький гидросамолет. Ее назвали Киттихок в честь матери Алекса, американской кинозвезды до замужества. Одна из самых гламурных рекламных поз его матери была нарисована на левом борту фюзеляжа. Кэтрин Колдуэлл взяла сценический псевдоним Китти Хоук, когда вышла замуж за отца Алекса, лорда Александра Хоука. Китти Хоук была трудолюбивой актрисой, в конечном итоге номинированной на премию Оскар за роль в классической саге о Гражданской войне «Южная красавица». Это должна была быть последняя фотография, которую она сделает.

В конце семидесятых лорд и леди Хоук были убиты на островах Эксума. Кубинские торговцы наркотиками посреди ночи поднялись на борт их яхты «Сихок». Был один очевидец. Их семилетний сын Алекс. Спрятанный отцом в секретном отсеке на носу яхты, мальчик стал свидетелем ужасающего преступления. В конце концов, на острове Куба Алекс Хоук выследит убийц и отомстит за смерть своих родителей; но детские воспоминания об этой ужасающей ночи будут преследовать этого человека навсегда.

— Все пристегнуты, констебль? — спросил Хоук, надев наушники и поправив микрофон. Он был рад вернуться на борт «Киттихаука» и был одет в один из своих старых летных костюмов Королевского флота — одежду, которую он предпочитал всякий раз, когда поднимался на маленьком самолете. Двигатель «Паккард-Мерлин Спитфайр», все полторы тысячи лошадей, выплеснули пламя, когда он выдвинул дроссельную заслонку вперед и направил самолет против ветра.

— Никакого высшего пилотажа в пути, если вы не возражаете, капитан, — рявкнул Конгрив в наушниках. «Я знаю, как тебе нравится пытать пленных пассажиров».

«Ах. Чувствую ли я сегодня утром легкий приступ ирландского гриппа, Эмброуз? Я действительно думал, что третий «Драмбуи» в баре вчера вечером был опрометчивым. Особенно после огромного количества Шато Ла Тур. Честно говоря, я думал, что ты Я отрекся от французских вин. Патриотические соображения и все такое».

«Пожалуйста», — ответил Конгрив, и слово покрылось толстым слоем инея. «Только потому, что ты был образцом воздержания на протяжении всех двадцати четырех часов, я не понимаю, почему меня следует подвергать…»

«Прости, старина. В конце концов, это твоя печень. Не моя».

«Боже, спаси нас», — вздохнул Эмброуз и рухнул обратно на свое место, борясь с жалкими ремнями безопасности, которые едва вмещали его окружность. Он, конечно, не признавал этого, но на самом деле на следующее утро он немного боролся. Алекс перевел газ вперед, и гидросамолет пересек голубые воды залива Нантакет и взлетел в розовый рассвет Новой Англии.

За ночным колпаком в баре на улице Федерал, 21 Алекс Хоук и Эмброуз Конгрив решили с первыми лучами солнца полететь в Дарк-Харбор, штат Мэн.

«Это плохо, Алекс», — сказал ему Джек Паттерсон по телефону в ресторане. «Я сейчас еду в Дарк-Харбор. Жена Эвана Слэйда и двое детей были убиты прошлой ночью. Зарезаны. Мы должны остановить это. Быстро, пока не началась паника. В противном случае я смотрю на полный паралич американского дипломатического корпуса. Крах в самый неподходящий момент».

«Это то, чего они хотят», — сказал Алекс. «Паника.»

«Да. Вот почему мы должны остановить это быстро».

«Я буду там, Текс. Первым делом».

«Не хватило духу спросить. Спасибо, Соколиный глаз. Извините, что прерываю ваш ужин. Я знаю, что сейчас для вас трудное время, и…»

«Увидимся около восьми? Я подниму гидросамолет. Какова там ситуация со швартовкой? Есть идеи?»

«У дома есть длинный причал, ведущий в глубокую воду. Проверьте свои карты, приятель. Вы увидите большой старый остров Вуд к юго-западу от Дарк-Харбора. Остров Пайн находится к востоку от Вуда. Семья Слэйдов купила всю скалу еще в пятидесятых. Дом на острове. Пристань на южном конце, по словам начальника местной полиции, женщины по имени Эйнсли.

— Опять обманули смерть, а, констебль? — сказал Хоук, когда они подрулили к причалу Слэйда. Конгрив проигнорировал его.

«Я вижу, что местная полиция приветствовала нас», — сказал Конгрив. Молодой офицер в форме стоял в конце причала со свернутой веревкой в руке и выглядел неуверенным в том, что именно ему следует с ней делать.

«Я думаю, Паттерсон послал этого парня помочь нам».

Алекс заглушил двигатель, отстегнул ремни безопасности, затем открыл дверь кабины и спустился на левый понтон. Он подождал несколько секунд, пока парень бросит ему трубку. «Эй, — крикнул он наконец молодому полицейскому, находившемуся примерно в двадцати футах над водой, — брось мне эту веревку, пожалуйста! Она уносится! Я не могу подтащить ее ближе из-за течения».

Офицеру Никосу Саваласу потребовалось три попытки, чтобы, наконец, бросить леску в пределах досягаемости Алекса.

«Третий раз — это прелесть», — крикнул Алекс явно смущенному мужчине, наклонившись и оторвав веревку от понтона. Как только Киттихок оказался в безопасности, двое англичан поднялись по винтовой лестнице, высеченной в скалах. Она вела к беспорядочному старому дому, покрытому серой черепицей, обветренному строению с множеством остроконечных строений, с множеством линий крыш, усеянных кирпичными трубами.