Гурон Черное Сердце: Владыка Мальстрима (ЛП) - Брукс Майк - Страница 31

Что он…?

Дантус Ибер смотрит на свои руки и кричит. Они никак не изменились: кожа того же цвета, на них не выросли когти и не расплавились безногие придатки. Тем не менее, он резко осознает, что это не его руки, и они не должны быть на концах его рук, и…

В ухе Дантуса начинает трещать бусина связи, сопровождаемая воплями остальных обитателей артиллерийской палубы. Он хочет вырвать ее и выбросить, но это не его руки.

— Сопротивление невелико, — удовлетворенно объявляет Вернгар Отступник. — Как я и предсказывал.

Гурон Черное Сердце смотрит на него с трона капитана корабля. Кровавый Грабитель сидит там, где до него сидели десятки героев Ультрамаринов, в том числе и сам могущественный Робаут Жиллиман. Это место буквально кричит о славе и власти. Человек, сидящий здесь, должен быть непререкаемым хозяином всего, что он видит, — от внутреннего пространства мостика до самых дальних уголков гололитовых дисплеев, обеспечивающих тактическую информацию на тысячи миль вокруг.

И все же Гурон не руководит сражением. Владыка Мальстрима сидит и смотрит, как Вернгар отдает приказы кораблям, абордажным группам и орудийным расчетам Чести Макрагга, и наблюдает, как они подчиняются. Звездный форт уже в их руках, его слабые попытки оказать сопротивление подавлены. Два фрегата уже развернули тросы, готовые отбуксировать его за собой через варп, когда они уйдут. Красные Корсары не оставили после себя ничего, что они могли бы использовать.

По правде говоря, Вернгар действует не так уж плохо. Ни один космический десантник не является некомпетентным тактиком, потому что именно для этого они и созданы: не просто убивать, а читать и оценивать ситуацию и определять, как лучше всего на нее реагировать. Только у тех, кто полностью находится во власти какой-то другой силы — например, неконтролируемой жажды крови Кхорна или жаждущего сенсаций Слаанеша, — их рассудок может быть нарушен. Но даже в этом случае нельзя сказать, что они не смогут формировать события по своему усмотрению, просто их целью будет личное удовлетворение, а не более широкая стратегическая победа.

Однако есть разница между адекватностью и гениальностью. Не каждый член Адептус Астартес стал бы магистром Ордена. Этот военный флот почти подчистую истощил Новый Бадаб, но его мощь лучше всего использовать не как удар молота. Каждая часть, каждый корабль должны играть свою роль, особенно во флоте, выступающем под знаменем Губительных Сил, где похожие внешне корабли могут обладать совершенно разными возможностями, а капитаны могут быть еще более жаждущими наживы и славы, чем их коллеги в Имперском флоте. В прошлом Гурон командовал войсками, где он мог рассчитывать на то, что его офицеры будут подчиняться его приказам, будучи уверенными в том, что они являются частью единого целого. Здесь же каждый капитан знает, что наградой за эту битву будет только то, что они смогут вырезать из шкуры Огрыза. Нужно понимать это желание и направлять его, а не считать, что ты можешь его контролировать.

— С экваториальной орбиты приближаются корабли, — хрипит Гурон, прорываясь сквозь непрерывную череду приказов и ответов Вернгара. — Отступник не поднимает на него глаз.

— Они не имеют никакого значения.

Гурон рычит во все горло:

— Они занимают позицию, чтобы перехватить наши корабли, возвращающиеся с разграбления склада припасов к югу от второго горного хребта континента.

— «Волк Фенриса» займет позицию, чтобы не дать им этого сделать, — отвечает Вернгар. Его тон становится снисходительным, даже скучающим, и Гурон едва не поддается искушению ударить его Когтем Тирана. Хускарлов Гурона здесь нет, и Вернгара сопровождают двое Одержимых: Ак'Накрт и Гутрада, бывшие Красные Корсары, заключившие личную сделку с варпом, чтобы отдать свои тела демонам. Гурон не знает наверняка, какие сделки заключил Вернгар, чтобы они оставались рядом с ним, а не разорвали его при высадке, но они — грозные телохранители.

— Волк Фенриса сходит с дистанции прямо сейчас, — едко замечает Гурон. — Влка Фенрика не для того надели свои плащи, чтобы играть в няньку, пока твои любимцы претендуют на лучшие награды. Им нужна кровь на зубах. Он снова просматривает дисплеи. Капитан Сарготта служила в Имперском флоте и знает, что такое блокада. Она будет рада доказать свое превосходство над этими…

— Волк Фенриса будет делать то, что я прикажу! — прорычал Вернгар, надвигаясь на Гурона. — Или они будут страдать от последствий!

Гурон делает паузу. В глазах Вернгара вновь вспыхивает огонек фанатизма, а возможно, и нарастающая жажда крови, вызванная его генным проклятием, — опасная комбинация. Двое Одержимых рядом с ним гогочут и хихикают во все горло, сжимая когти. Преданность демонов и тех, кто связан с ними, всегда непостоянна, и Гурон не сомневается, что эти двое скорее прислушаются к Вернгару, чем к нему, если дело дойдет до этого.

Хамадрия шипит на них со своего плеча, и, хотя на их лицах больше нет черт, способных передать человеческие эмоции, в поведении Одержимых появляется слабый намек на осторожность. Они чувствуют запах колдовства Гурона, и это заставляет их насторожиться.

— Как ты собираешься исполнить свою волю? Гурон спрашивает Вернгара, не обращая внимания на стражников Отступника. — Обстреляешь их с этого корабля? Это может привести к путанице в нашем флоте, учитывая былую верность Чести Макрагга. Меньше всего нам нужно, чтобы половина наших капитанов решила, что корабль освободился от твоего командования и атакует их.

Вернгар ухмыляется, обнажая свои выдающиеся клыки. Гурон видит слабый красный отблеск на зубах Отступника: он утолил жажду, причем совсем недавно.

— Мне не нужны такие грубые механизмы, — заявляет Вернгар. Он активирует свой вокс и говорит в него. Туразан. Принеси мне Коготь.

Гурон колеблется.

Он был уверен, что секреты Эбенового Когтя так и остались тайной для Вернгара. Иначе почему бы Отступнику не направиться в Чернокаменную крепость, чтобы активировать ее и начать опустошать Империум? Врата в сердце крепости можно было запечатать или уничтожить, чтобы предотвратить появление новых непрошеных гостей. С таким мощным оружием под своим командованием Вернгар мог бы возглавить нападение на Чогорис, которое даже весь Орден Белых Шрамов не смог бы отразить.

Конечно, не исключено, что Кайрос Судьбоплёт лгал; не исключено, что лгал и Вернгар. Факт существования Эбенового Когтя и то, что он находится там, где сказал Вернгар, не означает, что его можно использовать для той цели, о которой заявлял Отступник. Возможно, перспектива активировать Чернокаменную крепость была лишь приманкой.

Так это или нет, но, похоже, Вернгар нашел ему применение, а это потенциальное осложнение и без того непростой ситуации.

— Дайте мне канал связи с Волком Фенриса, — приказывает Вернгар, и вокс-офицер подает ему сигнал. — Волк Фенриса, вы удаляетесь от назначенной станции. Скорректируйте курс и приготовьтесь к бою.

В ответ раздается рычание, наполненное резкими согласными Фенриса, с клыками, которые длиннее, чем у самого Вернгара. У Космических Волков свое генное проклятие, и Мальстрим обошелся с ними не очень-то ласково.

— Кракен тебя дери, Вернгар! Мы не собираемся сидеть сложа руки и позволять твоим щенкам получать лучшую добычу!

Даже сквозь неуверенность Гурон фыркает от смеха. Он улыбается Вернгару.

— Я же говорил тебе.

Вернгар ничего не отвечает ни Гурону, ни непокорным сыновьям Русса. Он подает сигнал вокс-оператору, чтобы тот отключил передачу, и вздыхает. — Губительные Силы побери всех фенрисийцев. У них нет ни смирения, чтобы выполнять приказы, ни ума, чтобы быть полезными.

Гурон собирается ответить, но тут двери мостика открываются, и в помещение проникает свет.

Он не видел Эбеновый Коготь со времен Кирена: артефакт хранится на Чести Макрагга, его изучают Туразан и Гарлон Пожиратель Душ. Колдуна не видно, а вот кузнец — тот самый, кто несет Коготь, благоговейно держа его перед собой между двумя мехадендритами. Свет Когтя не такой яркий, как в пещере на Кирене, где он отражался от каждой граненой поверхности, но он все равно разливается по мосту Чести Макрагга. Гурон замечает, что он отбрасывает странные тени: тени, которые не полностью соответствуют положению тех, кто их отбрасывает, или движутся на долю секунды раньше или позже положенного.