Королевская кровь-12. Часть 2 (СИ) - Котова Ирина Владимировна - Страница 73

Я хотела рассмеяться, сказать, что они меня за кого-то принимают, но лишь вновь вытерла слезы со щек. Змеи обвили мне ноги, положили головы на живот и принялись что-то нашипливать мелодичное. Что-то, сильно похожее на колыбельную.

Дети стали успокаиваться. И я с ними.

— Спасибо, — со смешком поблагодарила я, когда хранительницы поползли обратно к зеркалу. — Признаться, я почти почувствовала себя лишней.

— Айссс, не ревнуйссс, — махнула хвостом одна из змеиц. Инри, кажется. — Придет время, и тыссс за ссчассстье будешшшь ссссчитать отдать их нам поняньчитьсссся хотя бы на часссок.

— Инриссс! — зачем-то шикнула на нее Осси, и первая змеица нервно прикрыла хвостом пасть. Конспирологи чешуйчатые.

Я хотела сказать, что никогда такого не будет — но вспомнила рассказы о том, как я липла к своей матери и как она замаялась таскать меня везде, и прикусила язык.

Змеицы насмешливо оглянулись, словно прочитав мои мысли, и исчезли в зеркале. А я обернулась к Осокину.

Тот стоял с каменным лицом.

— Я попрошу у Леймина открыть для вас двери из подвала, — сказал он. — Но мы пойдем с вами, госпожа.

— А если я не успею защитить замок и сюда придет море? — спросила я тяжело. — Я всегда смогу подняться в небеса птицей, Андрей Юрьевич. А вы — нет.

— Это риски моей работы, — сказал он просто, и я кивнула. Да, у каждого своя работа.

Мы вышли в рассветный Дармоншир — и я, бросив взгляд на встающее стенами море, отошла метров на двадцать и пошла вокруг замка в сопровождении гвардейцев. Здесь бил ураганный ветер, и мне приходилось то и дело цепляться за руку Осокина — правда, рядом с державой ветер чуть смирел, а то нас бы размазало о стены или деревья. Здесь светило раннее солнце, окрашивая седое море и клубы пара над ним в розоватый и желтый. Здесь было громко и страшно.

И только дети в моем животе щекотали меня изнутри, словно радуясь безобразию, творившемуся вокруг.

Замок был огромным — мы обошли его минут за двадцать, а затем поднялись на крыльцо и принялись подниматься наверх. Пять этажей дались мне с трудом — а залезание по железной лестнице в башню и того тяжелее.

Я, встав на сундук с оружием, положила державу повыше, в выемку в каменной кладке под острой крышей башни, и увидела, как змеи на артефакте быстро-быстро расползлись круглым веером, так, что их головы смотрели во все стороны. Держава, ныне похожая на щит, засияла серебром, и от него как раскрывшийся зонтик опустился до земли перламутровый купол, повторяя путь, который я проделала вокруг замка.

Я выдохнула, придерживая живот. Здесь, на башне, на противоположной стороне от склада со снарядами, все еще горела масляная лампа, огонь в которой должны были поддерживать артиллеристы, дежурившие у орудия, и я долила масла из масленки, погладила выпорхнувшую навстречу огнептицу — Искру. Повернулась к морю, опять ужаснувшись величине волн. Орудие было направлено в сторону фортов, направо, а слева вдалеке темнела Маль-Серена.

Я присмотрелась — показалось, что она была словно тоже накрыта куполом. Над океаном струился пар, скрывая все, что возможно. Я взглянула в электронный бинокль, стоявший тут же, у орудия, на подставке, но ничего не увидела.

— Андрей Юрьевич, настройте на Маль-Серену, пожалуйста, — попросила я.

Он подкрутил, посмотрел сам — и впервые при мне изумленно выругался. Отступил с потрясенным видом.

И я, взглянув в бинокль, увидела, что остров накрыт щупальцами гигантского существа, похожего на прозрачного водяного осьминога, в теле которого будто горят звезды. У него было множество темных глаз, похожих на омуты, и тысячи щупалец — и, кажется, я видела несколько из них у нашего берега. Не это ли существо защищало нас от океана?

Это выглядело так невероятно, что я потрясла головой. Заторможенно перевела бинокль правее — и тут пар расступился.

И меня наконец-то накрыло по-настоящему и страхом, и паникой, и ужасом, и смертным предчувствием. Ослабели ноги, я пошатнулась, и чуткий Осокин поддержал меня под руку.

— Все хорошо, Андрей Юрьевич, — сипло сказала я. И снова потянулась к биноклю.

Меня накрыло, потому что я увидела сражающихся так, будто они были на расстоянии протянутой руки. Но я как же невероятно прекрасна и устрашающа была эта картина!

Огромные, ужасающие, быстрые и смертоносные, сражались крылатая женщина, вся голубоватая, прозрачная, и темное, шипастое существо, похожее на богомола, бьющее с такой мощью, что от ударов его земля сотрясалась и здесь, а воды взметались к небесам.

Я задержала взгляд на лице Богини-матери, чувствуя стесненность в груди и благоговение. Оно было так прекрасно, что больно было смотреть — а на морду ее противника невозможно было смотреть без ужаса, но и она притягивала.

«А ведь мой небесный отец тоже где-то сражается сейчас».

Я выдохнула и поняла, что я сейчас сделаю, когда спущусь вниз. Я помогу ему молитвой. Раз уж в остальном от меня толка нет.

— Нужно идти, Марина Михайловна, — твердо сказал Осокин. — Щит — это хорошо, но выдержит ли он бога?

— Сейчас, — отозвалась я, снова переводя бинокль на Маль-Серену. И изумленно выдохнула.

— Да что там происходит?

Тень-кузнечик долетела до океана за пару десятков минут и остановилась, наблюдая бой своего божественного господина и местной богини, поднимающейся из океана, являющейся его сутью и воплощением. Она скользила по глади, как луч света, она рассыпалась струями воды и в тот же момент поднималась за спиной Девира, она взлетала на крыльях в небеса, чтобы обрушить на огненного противника мощнейшие удары своих клинков, а волосы ее длиной до пят обвивали его, цепляли за ноги, хватали за руки — Девир-богомол, не в состоянии коснуться воды, висел в воздухе и жег их огненными плетьми, произрастающими из двух чаш-черепов, которые он держал в руках, сек лапами-лезвиями. Он был стар и хитер, он был устойчив и опытен, и не рвался в бой, как Нерва — оттого изматывал противницу и старался выдавить богиню на сушу.

Ближайшей сушей был остров, укрытый как куполом щупальцами гигантского существа — оно, прозрачное, водяное, было подобно самой тени. Но если оно являлось сосредоточением сути своей стихии, то тень была отражением бога, появившимся от его мощи при взгляде в самого себя — так велика была его мощь, что смогла породить отражение, аватар-помощника.

И это существо, прикрывающее остров, то и дело стреляло гигантскими, размером с русла самых больших рек щупальцами в сторону Девира. И такой силы были эти броски, что на доспехах бога появлялись вмятины и сколы, а сам Девир отступал на шаг назад.

Не раз и не два пытался он, обратив огненную плеть в копье, метнуть его, пронзив водяное существо, но успевала водяная богиня выставить щит или текучее крыло, или потушить копье столбом воды, поднявшимся в рост бога.

От такого движения вод прибрежные земли должны были бы быть затоплены на много-много дней пути вглубь, но тень видела едва заметную мерцающую сеть, идущую по воде и сдерживающую ее как масло сдерживает шторм. Гигантские волны вставали в рост тени у берегов… и отступали обратно, словно уткнувшись в невидимую стену.

Макушка водяного существа была окрашена в красный, и тень, приблизившись, увидела, что там стоит женщина в белой одежде, которая то и дело прикладывает кровоточащие руки к прозрачной коже существа.

Тень вытянула лапу, создавая копье-серп, и, подлетев к месту сражения, улучив момент, отсекла одно из гигантских щупалец. Затем — другое.

Существо заревело. Зашипел одобрительно Девир, нанося удар, а богиня-вода пошатнулась, принимая плеть на щит.

Тень ускользнула от удара нескольких щупалец, завертелась, отвлекая внимание на себя, и отрезала еще одно.

Ив-Таласиос ревел и хлестал щупальцами по юркой полупрозрачной инсектоидной тени — высотой чуть ниже его, она вилась вокруг, раня и отвлекая от помощи богине.