Месть Проклятых - Иващенко Валерий В. - Страница 60

Всего лишь на миг нахмурилась в раздумье белёсая изящная бровка, а с точёного запястья уже полилась струйкой махонькая змейка. Суетливо ткнулась в отверстие, затрепетала. И тут же застыла изогнутым рычагом.

Мирдль не колебалась ни мига. Недрогнувшей рукой провернула сей необычный ключ - и отъехавший прочь участок стены обнаружил за собой тёмный тоннель, пахнувший в лицо чем-то душным, неживым и на удивление мерзким. Мимолётно оглядевшись, молодая женщина отбросила прочь сомнения и ступила туда, чувствуя как змея уже перетекла обратно на руку.

Дверь позади немедля закрылась - но Мирдль ничуть не обеспокоилась этим обстоятельством. Уж ночное зрение, пригодное в ночном лесу, не спасовало и здесь. И поглядывая под ноги, она стала бесшумно спускаться по грубым ступеням вниз. Словно во владения мрачного подземного бога вела эта винтовая лестница, раз за разом оборачивающая жрицу вокруг себя, но всё время опускающая ниже.

Из-за приоткрытой двери лился столь неуместный здесь золотистый свет. Слышались два... нет, три бубнящих голоса, донёсся запах живых и давненько не мытых человеческих тел. Но не успела затрепетавшая Мирдль прислушаться и заглянуть в щелочку, как запнулась о незамеченный от волнения порожек и со всего размаху влетела в массивную дверь, на удивление бесшумно отворившуюся внутрь подземной комнаты.

За длинным и широким столом сидели два монаха и красивый парень весьма необычного облика. Перед ними в свете трёхсвечного светильника лежали книги и свитки - но куда большее количество оных документов громоздилось вдоль утопающих в полутьме стен и особенно в дальнем углу.

Один из святых братьев, очевидно настолько углубившийся в изучение древнего свитка, написанного ещё не на телячьей коже, а на доставляемом в древности из-за моря пергаменте, что почти потерял связь с реальностью, поднял глаза на грохот предательски лязгнувшей о каменный одверок створки. И стоило всерьёз призадуматься - какой же именно ему привиделась столь неожиданно возникшая на пороге раздосадованная Мирдль. Ибо благообразный святой брат во мгновение ока посерел ликом, судорожно вздохнул. И тут же упал навзничь, суча ногами и хватаясь за грудь трясущимися руками.

Второй оказался не только моложе, но и куда крепче духом. Видимо, и телом тоже - ибо вскочил, с грохотом переворачивая лавку, и потянулся рукой к рукояти виднеющейся из-под бумаг утренней звезды.

Мирдль не стала дожидаться. Она уже всё решила для себя там, наверху, когда кусая в сомнении губы притаилась в тени каменного портика у входа в храмовое книгохранилище. Тот или те, кто умыслили да сотворили столь изуверские святые молитвы, жить просто не имеют права... заодно и сквитаемся за поруганный лес...

Она не раз и не два видела, как Айлекс разминается по утрам своей мордобойской зарядкой. Присматривалась из-под своих длинных, якобы совсем смежившихся ресниц, запоминая каждое движение стройного и влекущего к себе тела, завершающееся замедленным ударом. А потом мысленно примеряла на себя, прокатывая по телу движение и повторяя последовательность десятки раз. И даже якобы с неохотой согласилась на предложение Айлекса научиться паре-тройке приёмов, изо всех сил старалась не показаться слишком уж блестящей ученицей...

Шаг и затем удар-прикосновение изящной девичьей ладони оказался куда более страшным в действии, нежели то виделось на уроках. Крепкого сложения святой брат с литыми плечами хекнул изо рта кровью, сминаясь безвольной куклой с пронзившими внутренности обломками рёбер, и отлетел в угол. И ноги, виднеющиеся из-под обрушившейся груды книг, лишь раз-другой судорожно дёрнулись - и затихли.

- Неплохо, - от звуков этого наполненного скрытой силой мелодичного голоса молодая женщина почувствовала, как по спине вприпрыжку промчалась стая мурашек.

Стройный парень с одной серьгой в ухе неспешно и вдумчиво поднял на неё чёрные, непонятные своей равнодушностью глаза. И заглянув в эти провалы, ведущие в бездны человеческой души, Мирдль со страхом и омерзением поняла, что человек этот вовсе не пьян или безумен - он попросту иной. Совсем-совсем иной. Не от мира сего - в буквальном смысле слова. Ибо в руке вставшего, невесть откуда появилась и тускло сверкнула истекающая чёрным огнём шпага.

"Не иначе, как тот самый, тёмный бард, о коем вскользь как-то упомянул брат Зенон" - насторожившаяся женщина проворно отскочила в сторону, отгораживаясь от главного виновника всех бед широким, заваленным свитками столом.

Однако человек, сияющий чёрным мерцанием то ли от своей природы, то ли от разлитой по всему телу мрачной силы, повёл себя странно. Вздрогнул, недоумённо посмотрел куда-то вниз - и плашмя рухнул на стол, опрокинув бронзовый подсвечник и разметав бумаги. Заскребли по столешнице скрючившиеся пальцы, дрогнуло и тут же забилось в хриплой агонии тело.

Миг-другой Мирдль в сомнении и с осторожностью присматривалась к дёрнувшемуся в последний раз мужчине, а затем её вновь пронзил слабый беззвучный вихрь - то отлетела прочь ещё одна грязная и святая одновременно человеческая душа. Жрица с содроганием узнала этот страстный вопль. И только потом молодая женщина осознала отсутствие на запястье уже ставшей привычною тяжести браслета.

- Послушай, голубушка, уж не слишком ли ты разошлась? - но скользнувшая обратно на руку змейка лишь укоризненно блеснула в ответ рубиновыми огоньками глаз. И совсем уж показалось, наверное, что удовлетворённо облизнулась крохотным раздвоенным язычком. У-у, стервочка - цапнула такого певца! Хоть и мрачным, диким был его дар, а всё же умел он трогать сердца как немногие.

Мирдль вспомнила однажды слышанный чарующий, чуть хрипловатый голос Дэсвишера. Ах, как же красиво он пел "Have you ever seen an angel in the dirt?"... И чего же не хватало прославленному во всех краях барду? Славы, денег, внимания первых красавиц? Ну, посидел бы немного в каталажке за оскорбление дворянского сословия - да потом всё одно выпустили бы. Уж таланту такого уровня прощают многое, если не почти всё. Да и заступники нашлись бы на всех уровнях - от не совсем трезвых портовых грузчиков до чопорных герцогинь. Нет же, стакнулся с чокнутыми фанатиками...