Коррупция. Очень краткое введение - Холмс Лесли - Страница 23

Более того, корреляция еще не доказывает наличия причинной связи, и тут в анализ причин коррупции включаются интуиция и личные наблюдения. Хотя наши методы выявления факторов коррупции стали гораздо более точными и постоянно улучшаются, мы всегда должны помнить о потенциальной опасности как излишнего обобщения при малом количестве рассматриваемых случаев (индуктивное объяснение), так и попыток объяснять отдельные случаи на основе широкого обобщения (дедуктивное объяснение). Очевидно, что в исследовании и объяснении коррупции нам предстоит пройти еще очень длинный путь.

Как мы видели, факторы коррупции, о которых говорилось в этой главе, часто взаимосвязаны между собой и характеризуют социальную, экономическую и политическую системы в целом. Поэтому исследование коррупции требует системного подхода.

Многие представители социальных наук называют проблему коррупции «проклятой», имея в виду, что она настолько сложна, что решить ее до конца невозможно. Коррупцию можно поставить под контроль, но невозможно полностью искоренить. И государство должно играть ключевую роль в решении этой «проклятой» проблемы, применяя «кнут» (наказание), «пряник» (поощрение), административные, технические и прочие методы.

Наиболее очевидный «кнут», который государство может использовать для уменьшения коррупции, – это правовая система. Власти Ботсваны объясняют тот факт, что их страна является наименее коррумпированной в Африке, тем, что меры пресечения коррупции там гораздо жестче, чем в других странах. При этом наказанию подвергаются как взяткополучатели, так и взяткодатели.

Но одних только мер пресечения недостаточно. Значение имеет также количество обвинительных приговоров и их строгость. Если приговоры для осужденных за коррупцию будут излишне мягкими, то эффективность правовой системы в борьбе с коррупцией будет низкой. Иногда за коррупцию выносятся очень суровые приговоры. Так, в начале 2011 года судья в Пенсильвании был осужден на 28 лет тюремного заключения за то, что незаконно приговорил тысячи подростков к тюремному заключению за крупную взятку от двух бизнесменов, которые строили и управляли тюрьмами для несовершеннолетних. Этот случай стал широко известным в США и получил название «дети за наличные».

Но (может быть, к сожалению) подобные суровые приговоры являются скорее исключением. Приговоры, выносимые за коррупцию, как правило, достаточно мягкие. В марте 2014 года в Сан-Диего (США) суд приговорил пограничника лишь к семи с половиной годам лишения свободы, признав его виновным в более чем десятилетнем коррупционном сотрудничестве с контрабандистами, торговавшими наркотиками и людьми. Но даже этот приговор является довольно суровым по сравнению с другими подобными случаями. Если исходить из широкого определения коррупции (включающего нарушения в частном секторе), то приговор к короткому тюремному заключению (два года и девять месяцев) и короткому условному сроку (12 месяцев), вынесенный в 2008 году двум управляющим, признанным виновными в непосредственном участии в скандале «секс, взятки и коррупция» на фирме «Фольксваген», разразившемся в Германии в 2005 году, справедливо критиковался как слишком мягкий.

Иногда осужденные за коррупцию получают мягкие наказания потому, что они охотно сотрудничают с властями в изобличении других людей, замешанных в нарушениях закона. Например, в 2014 году некий политический консультант из Техаса был приговорен за коррупцию всего к 10 месяцам тюремного заключения (а также штрафу и испытательному сроку после выхода из тюрьмы). Этот приговор был мягче, чем он мог бы быть, поскольку обвиняемый помог разоблачить коррупцию между строительными компаниями и местными властями, а также коррупционную деятельность бывшего судьи, что привело к еще нескольким судебным приговорам.

Но те, кто совершает коррупционные действия, часто вообще не подвергаются уголовному преследованию и отделываются административным наказанием, даже если их участие в коррупции было доказано. Несмотря на то что наказание в виде увольнения является унизительным, оно редко оказывает такое же длительное отрицательное воздействие на жизнь человека, как тюремное заключение, и поэтому в меньшей степени является сдерживающим фактором для коррупции.

С другой стороны, в десяти странах мира в перечень возможных наказаний за коррупцию входит даже смертный приговор, причем в Китае он применяется регулярно. В последние годы в Китае было казнено за коррупцию несколько высокопоставленных лиц. Среди казненных были бывшие мэры городов Ханьчжоу, Шеньян и Сучжоу. Но смертный приговор за коррупцию для чиновников высокого ранга часто заменяется длительным тюремным заключением.

Во Вьетнаме смертные приговоры до 2013 года применялись редко, но общественное недовольство коррупцией привело к тому, что в 2013 и 2014 годах три банкира были приговорены к смертной казни за присвоение средств государственных банков.

Применение драконовских мер для борьбы с коррупцией – не единственная проблема правовой системы. Злоупотребления случаются и в самой системе. Во многих странах судебная система сильно политизирована, а власть закона слаба. В таких условиях обвиняемые часто признаются виновными, пока не доказано обратное, и люди, которые объективно не считались бы коррумпированными, могут быть обвинены и осуждены из чисто политических соображений (например, за членство в политической партии, представляющей угрозу правящему авторитарному режиму, или за критику руководства страны).

На другом конце политического спектра тоже существуют проблемы. Например, в Швеции защите гражданских прав и свобод придается такое большое значение, что закон запрещает силовым структурам проведение рейдов против подозреваемых или операций по созданию «ловушек»[30] для тех, кто ранее не подозревался в незаконной деятельности. Хотя существует много сильных аргументов в пользу действующего закона Швеции о «ловушках», в отношении запрета операций по захвату подозреваемых аргументы гораздо слабее, поскольку государство при этом отказывается от использования потенциально эффективного антикоррупционного инструмента. Швеция вообще непоследовательна в этой сфере: так, например, согласно ее законодательству, прослушивание мобильных телефонов потенциальных клиентов проституток допускается, сама проституция в Швеции не запрещена, но пользование услугами проституток запрещено.

Если госслужащие ведут роскошный образ жизни, который выглядит не соответствующим заявленному ими доходу, государство должно обратить на это внимание. В ряде стран в рамках борьбы с коррупцией чиновники теперь обязаны оглашать свои доходы и размер состояния. Но многие коррумпированные чиновники просто занижают эти данные. Поэтому было

бы в принципе уместно принятие государством такой меры как расширенный аудит всех их доходов, включая, например, состояние банковских счетов.

К сожалению, эффективность такого мониторинга доходов и расходов ограничена. Одна из самых очевидных проблем здесь состоит в том, что коррумпированные чиновники, особенно высших рангов, могут переводить незаконно полученные средства на тайные офшорные счета, к которым у государственных органов нет доступа. Другая проблема состоит в том, что борцы за гражданские права считают такую «слежку» нарушением конфиденциальности, следовательно, недопустимой в условиях демократии, основанной на власти закона. Но если иметь в виду потенциальный вред, наносимый коррупцией, этот аргумент не всегда оправдан. У жертв коррупции тоже есть свои права, и если заявленный доход может быть законным образом обоснован, то в этом случае таких проверок бояться нечего. Конечно, появляется опасность того, что государство тоже может повести себя неподобающим образом, но это в большей степени свойственно авторитарным государствам, в которых у граждан и так мало прав. Так что проблема соблюдения гражданских прав требует учета конкретных обстоятельств и обоснования.