Кровь на воздух (СИ) - Иевлев Павел Сергеевич - Страница 11

Не поленился, вернулся в коридор, подёргал. Закрыто. Ну что за нафиг! Сломалась? Всё, что я знаю об устройстве космических кораблей, говорит мне, что сломаться оно может только в другую сторону. Неисправность двери «не закрывается» бывает, а вот наоборот — исключено конструкцией. При любом чэпэ член экипажа должен без проблем выбраться из каюты, чтобы бежать либо на рабочее место, либо к шлюпкам, смотря насколько всё плохо. Исключение — разгерметизация отсека, тогда дверь сдвинет давлением в сторону вакуума, она встанет на стопора и не даст себя открыть ни изнутри, ни снаружи. Тому, кто в этот момент внутри, либо повезёт, либо нет, в зависимости от того, с какой стороны пробоина. С этой стороны вакуума очевидно нет, может ли он быть с той? Да чёрта с два. Откуда бы ему там взяться? Каюты не прилегают к обшивке, там куча всяких технических отсеков, так что поверить в какой-то очень хитрый микрометеор, поразивший исключительно каюту номер четыре и ничего больше, я никак не могу. Уже не говоря о том, что при разгерметизации чего угодно вокруг бы орало, выли сирены, моргали аварийные бликеры, вопили системы оповещения и так далее. Это, знаете ли, не рядовая ситуация, а самая, что ни на есть чрезвычайная. Датчики давления есть везде, они супернадёжны, автономны, неотключаемы и проходят проверку при каждой техинспекции. Теоретически выдрать их из стен можно, но дураков, отключающих у себя на борту сигнализацию утечек, в космофлоте не водится. Естественный отбор не проходят.

Вернулся в рубку, посмотрел на экран — разблокировано. Вернулся в коридор, подёргал дверь — закрыто. С ума сойти. Или я уже? Можно ли тактильно галлюцинировать закрытыми дверями? Или визуально, если я на самом деле стою перед открытой, а войти не могу, потому что воображение не пускает. Сделал шаг вперёд, упёрся в дверь носом. Нет, вот она. Дверь как дверь. Запах только… Чем-то пахнет — приятно, знакомо, не пойму чем. Духи, что ли, какие-то? Аромат еле уловимый, может, откуда-то по вентиляции притащило. Зато убедился, что дело не в разгерметизации — вблизи вижу, что дверь стоит без смещения, а значит, не на аварийных стопорах. По всем признакам заперта на обычный электронный замок, но на терминале числится открытой. Сбой индикации?

Пошёл опять в рубку, включил блокировку. Вернулся, подёргал — заперто, как и должно быть. Снова в рубку, блокировку снял. Обратно — нет, всё равно закрыто. Удивительная фигня.

— Капитан, — спросила меня Катерина, — а что это вы делаете? Бегаете туда-сюда…

— Дверь, — сказал я лаконично. — Заперта. Была открыта. С терминала вижу открытой. Но заперта. Ни черта не понимаю.

Я пробежался по меню, нашёл видеокамеры кают, убедился, что они физически отключены. Ничего другого и не ожидал — никто не любит, когда за ним наблюдают. На корабли камеры ставят, потому что положено, но космики отключают их всегда. К этому даже техинспекция не придирается, потому что все люди и всё понимают.

— Дверь каюты можно заблокировать изнутри? — поинтересовалась ИИ-шечка.

— Спецключом можно открыть технический лючок в стене каюты, добраться до распределительной гребёнки и перекоммутировать провода.

— Это сложно?

— Мне бы понадобилась схема, но для техмеха, знакомого с конкретным кораблём, вообще никаких проблем.

— А спецключ? Насколько он доступен?

— Ты просто любопытствуешь или…

— Я послушно выполняю роль вашей галлюцинации, — заморгала нарисованными глазками женская аватарка. — Поддерживаю внутренний диалог, помогая вам проговаривать проблемы для лучшего их осмысления.

— А. Ну да. Разумеется, — хмыкнул я.

Если разговариваешь с голосами в своей голове, странно удивляться неожиданным вопросам.

— Спецключ, разумеется, есть у техмеха. Но это стандартный инструмент. Достать его несложно, он есть у портовых механиков, инспекционной службы, на сборочных станциях… По сути, это просто сложной формы фиговина, её можно выпилить напильником или, что ещё проще, напечатать на тридэпринтере. Поэтому на корабле их всегда несколько, чтобы не искать единственный, если тот потеряется. Они, собственно, придуманы ради редких оказий перевозки пассажиров вне капсул. Мало ли, вдруг кто-то будет с ребёнком, тот шаловливыми ручонками влезет в техлючок, его шарахнет током, а экипаж отдуваться будет. А так лючок абы чем не вскроешь, значит, если что, сами виноваты.

— То есть, — подвела итог Катерина, — если кто-то зашёл в каюту, закрылся там, затем вмешался в схему управления…

— Да, это возможно. Но только пока он внутри. Открыл, закрыл — всё заново.

— А снаружи добраться до схемы можно?

— До той же самой гребёнки — нет. Но в кабельном колодце коридора есть ответная часть, второй конец той же шины. Смотри-ка, внутренний диалог приносит пользу! Ты подала мне хорошую мысль!

— Рада быть полезной галлюцинацией, капитан.

Спецключ нашёл не сразу, но только потому, что не знаком детально с расположением подсобных помещений на буксирах этого проекта. Но руководствуясь логикой: «Если бы я тут был техмехом, куда бы я свалил всякий хлам, который прямо сейчас не нужен, но может однажды пригодиться?» — я вычислил, какое из помещений он занял под кладовку. Ушло на это около часа, я вымотался, ковыряясь по узким техническим коридорам, перепачкался в пыли и смазке, перебирая сваленные абы как инструменты, и вообще чертовски устал. Всё-таки экстренный выход сказывается. Надо бы прилечь, отдохнуть, отоспаться. Тем не менее, любопытство победило — решил сперва посмотреть, что же там, в таинственной каюте номер четыре?

Проблем быть не должно — кабельные колодцы располагаются более-менее стандартно, гребёнки обычно подписаны, контакты на них промаркированы — может, не сразу, но разберусь. Однако, когда я, хищно крутя в пальцах спецключ, направился на поиски вводного лючка, то увидел, что дверь открыта. Внутри что-то движется, и я даже на секунду пожалел, что гипотетический «капитанский табельный» лежит в закрытом сейфе. Если он вообще есть на борту, а не исчез вместе с капитаном. Преодолев порыв вернуться в подсобку за кувалдой, осторожно заглянул внутрь. В каюте деловито и спокойно орудует уже знакомый мне по камбузу робот-уборщик.

— Вот же тебя чёрт принёс, — сказал я растерянно.

Судя по всему, машина уже заканчивает — все поверхности блестят, на полу ни пылинки, мусор если и был, то теперь его нет, кровать застелена свежим бельём, покрывало идеально натянуто. Даже если тут была оргия с куртизанками, теперь никаких следов не осталось. Хороший уборщик, качественный. Дорогой, наверное.

Робот, деловито жужжа приводами, втянул в себя коврик у двери, секунду пожевал его внутри, выплюнул обратно. Надо полагать, чистым, во всяком случае, запах антисептика теперь перебивает тут всё. Ну, блин, спасибо.

Колёсная конструкция укатилась вдаль по коридору, а я безнадёжно осмотрелся. Как и следовало ожидать, после робоуборки тут обломалась бы и бригада криминалистов с микроскопами, не то что я с моим слабым зрением. Внутренний техлючок я, впрочем, вскрыл. Гребёнка в наличии, все провода на месте. Поковырявшись и чуть не сломав глаза о мелкий шрифт кабельных маркировок, разобрался, что индикация и привод внешнего управления замком — вот эти два пина. Подёргал провода — они легко снимаются, если прижать язычок фиксатора на разъёме, но сами не соскочат никак. Снимали ли их недавно, никак не определить. Собрал всё как было, закрыл лючок и пошёл в капитанскую каюту. Спать.

Когда засыпал, в полусне показалось, что на край моей кровати кто-то присел и тихо, себе под нос затянул колыбельную… Тут же проснулся, поднял голову, выпучил глаза — каюта, разумеется, пуста. Пару минут принюхивался — мерещился запах духов. Так и не понял, был ли он на самом деле. Заснул.