Сумасшедшая принцесса - Устименко Татьяна Ивановна - Страница 66

• Предыдущая
• 66/94
• Следующая

Я умерла.

Пахло ванилью. Упоительный аромат будил воспоминания о безмятежных детских годах. В моем воображении возникла незабываемая картина – огромная кухня замка Брен, в очаге жарко полыхает куча дров, чугунная плита раскалена, а раскрасневшаяся нянюшка Мариза поднимает тяжелый противень, полный аппетитных булочек. Рот наполнился слюной. Вроде бы мертвым не полагается пускать слюни от запаха горячей сдобы? Я осторожно приоткрыла глаза. Ух ты! Вот уж чего не ожидала, так подобного, воистину королевского, комфорта в загробном мире. Я возлежала на бескрайней кровати, застеленной постельным бельем из черного шелка. Резные столбики поддерживали необъятный балдахин, увенчанный плюмажем из белых перьев и расшитый крупным жемчугом. Я приподняла прикрывавшее меня парчовое покрывало. Ничего. Совсем ничего нет. Раны нет, одежды нет. Лежу голая, в одном изумрудном кулоне и прочих своих побрякушках. Маски нет, Нурилона нет. Наверно, надо бы чувствовать себя беззащитной, но подобное ощущение тоже отсутствует. Испытывая некоторую слабость во всем теле, я села в кровати, стыдливо прикрываясь тяжелой тканью. Что же это за место такое странное? Необычная комната. В интерьере присутствуют всего два цвета, удивительным образом переплетающиеся и дополняющие друг друга, – черный и белый. Казалось бы, подобная гамма должна выглядеть мрачно, но помещение носит отпечаток уюта и необычного тепла, ощущаемого почти физически. Стены обиты белоснежным бархатом, около кровати два черных низеньких удобных креслица. И этот сладкий запах… Я снова потянула носом и сглотнула голодную слюну. Словно в ответ на мое недоумение – из коридора послышались размеренные, шаркающие звуки. Ну да, именно такие издавали любимые нянюшкины тапочки, будя меня поутру, когда Мариза вносила в спальню поднос с завтраком. Дверь черно-белых покоев распахнулась, и на пороге появилась невысокая пожилая женщина, сжимавшая в полных руках круглое серебряное блюдо. Откормленный черный кот, ласково тершийся о ноги хозяйки, сопровождал гостеприимную незнакомку. Женщина, очевидно, была хорошо осведомлена о моих вкусах, потому что на блюде красовался высокий запотевший кувшин и глубокая плетеная корзиночка, до краев наполненная свежеиспеченными булочками.

– А в кувшине холодное молоко! – нежно промурлыкала она, заметив мой заинтересованный взгляд. – Сейчас мы с тобой будем завтракать.

Хозяйка достала из буфета две чашки тонкого фарфора, разлила молоко, не забыв поставить блюдце для кота, и протянула мне корзинку с булочками. Я не заставила себя упрашивать – схватила посыпанный маком завиток благоухающей сдобы, впилась зубами в мягкую выпечку и застонала от удовольствия. Булочки оказались великолепными. Женщина опустилась в низкое креслице, с радостью наблюдая за стремительно пустеющей корзинкой. Через несколько минут я с великим сожалением отодвинула угощение, не в силах съесть еще хотя бы крошку.

– Вот и славно, – заботливо ворковала хозяйка, укладывая меня обратно на подушки и подтыкая одеяло, – у тебя, милая внучка, отличный аппетит выздоравливающей девушки…

– Внучка? – от неожиданности я даже подпрыгнула на кровати. – Так, значит, вы и есть…

– Смерть! – Женщина закончила оборванную фразу и мило улыбнулась.

Я засмеялась от наивного восторга и захлопала в ладоши:

– Ну, правильно, куда бы я еще могла попасть после того, как упала со скалы!

– Домой, – подсказала бабушка.

– Домой, – задумчиво протянула я, снова обводя глазами роскошную комнату. – Значит, мы – там?

– Где это – там? – притворилась не понимающей Смерть. Серые глаза, обрамленные веером морщинок, так и лучились лукавством из-под кружевной оборки плоеного чепчика.

– Там! – Я решительно ткнула пальцем вниз, намекая на то, что оказалась под землей.

– Хи, – задорно хихикнула бабушка. – А может быть, там? – Она указала вверх.

– На небе, что ли? – не поверила я.

– Ох, какая же ты фантазерка, дорогая Морра. – Женщина игриво погрозила пальцем и, наклонившись к постели, легонько прикоснулась губами к моему лбу. Поцелуй был совсем мимолетным, но достаточным для того, чтобы я смогла ощутить: губы у нее холоднее льда. Поцелуй Смерти – это было что-то за гранью реальности.

Женщина села на кровать рядом со мной, взяла за руку и начала успокаивающе поглаживать мое запястье. Я смотрела на нее во все глаза:

– Не ожидала, что ты такая.

– А какой я еще могу выглядеть в твоем воображении? – подняла брови бабушка.

– При чем тут мое воображение? – удивилась я.

– Все мы видим одно и то же, – мягко пояснила Смерть, – но воспринимаем по-разному. Каждый по-своему. В зависимости от своих вкусов, предпочтений, воспитания, привитого нам понимания красоты. Ведь даже женская прелесть не воспринимается однозначно. Каждый из нас видит то, что хочет увидеть. А ты всегда представляла себе, что твоя бабушка должна быть именно такой. Вот и результат.

– Но я видела твой портрет, – взволнованно перебила я, – в одной очень старой эльфийской книге.

– А, – поморщилась Смерть, – помню того полубезумного художника. Кажется, он плохо кончил, – слишком уж увлекся рисованием демонов…

– Демонов своей души? – уточнила я, вспомнив недавний разговор с тетушкой Чумой.

– Да, – кивнула бабушка. – Люди зря ищут демонов под землей, а светлых духов – в небе. Все они обитают в человеческой душе.

– И с ними можно бороться?

– Да, – опять кивнула Смерть. – Но для этого нужно стараться быть кем-то. Быть – а не предаваться страхам и отчаянию. Тогда окружающие станут видеть в тебе только то, что ты им показываешь.

– Не понимаю. Ведь только миг назад ты говорила, как все мы видим то, что хотим увидеть.

– Все просто, – усмехнулась Смерть. – Нужно сделать так, чтобы люди увидели то, что ты хочешь им показать. Именно в этом секрет власти над миром.

У меня голова шла кругом от бабушкиных откровений.

– Получается, что, если я хочу, чтобы все воспринимали меня как сильного человека, я должна убедить окружающих в моей силе?

– Именно. – Смерть казалась довольной моей сметливостью. – Убеди их во внешнем проявлении своей силы, если даже в глубине души ты пугливее мыши. Но помни: рано или поздно тебе придется оправдать веру людей, и отступать при этом будет некуда.

Я хмыкнула:

– А как же быть с красотой?

Смерть брезгливо скривила губы:

– Не существует безупречных красавиц. Все они имеют изъяны и недостатки. Но правильно поданные недостатки всегда превращаются в достоинства. Пикантность, изюминка – привлекательнее безупречной, холодной красоты. Верь в силу своей красоты, и в нее поверят все окружающие.

– Видимо, зря красоту называют великой силой! – огорченно воскликнула я.

– Она ничего не значит без помощи сил ума, духа и воли, – покачала головой мудрая Смерть. – Красота не дар, а великое испытание. И далеко не все его выдерживают.

– А любовь, бабушка? – трепетно спросила я. – Ведь и ты любила?

– Любила, – горестно вздохнула Смерть, – и не раз. Только любят не за красоту, не за что-то вообще, а скорее – вопреки всему.

– Зачем же тогда нужно любить, если любовь приносит страдание? – продолжала я допытываться.

Бабушка улыбнулась еще нежнее и наклонилась ко мне совсем близко. Узловатые старческие пальцы пробежались по уродливым рытвинам моего лица, из груди Смерти вырвался горестный вздох.

– Бесценная моя девочка, все мы одновременно существуем в четырех сферах приложения наших возможностей – в физической, интеллектуальной, духовной и эмоциональной. Их баланс позволяет достичь гармонии, мира в самом себе. Создает ощущение счастья, не зависящего от каких-либо внешних факторов. Счастливый человек самодостаточен. Но в жизни такое явление встречается очень редко. Один из факторов всегда преобладает, подавляет другие, разрушает нашу душу, рождает массу противоречий. И человек не может понять – чего ему не хватает для счастья. Он нуждается в сильных ощущениях, которые могу всколыхнуть все его существо, подавить негатив, сделать многое незначительным, не главным в данный момент. Чтобы получить сильные ощущения, человек вовлекает себя в экстремальное состояние – он воюет, убивает, рискует, влюбляется…

• Предыдущая
• 66/94
• Следующая