Другой мир (СИ) - Борисов-Назимов Константин - Страница 42

— А ты как думаешь? — хмыкнул я.

— Вы его обманули, — подумав, деликатно сказала девушка.

— А зачем так поступил?

— Хм, — она внимательно на меня посмотрела, — не из-за того ли, что Софья Степановна понравилась?

— Меня ни ты, ни Мария, ни Кати, ни другие красивые девушки не оставляют равнодушными, — усмехнулся я, с удовольствием замечая, что вогнал баронессу в краску. — Кстати, при взгляде на Его Светлость, кто-то дышать забывал. Натали, пойми, нам такие знакомства сейчас не рекомендуются. У нас совершенно разное положение и статус. А погружаться в интриги императорского двора нет никакого желания. Да нас там сожрут, фигурально выражаясь, даже глазом не моргнем.

— Согласна, — печально выдохнула моя спутница.

— Вот и молодец, а Вертлугиным не следует говорить об этой, — кивнул себе за спину, — встрече.

Мысленно же добавил, что и про покушение на сына императора следует молчать. Ну, скорее всего, про магический взрыв и столкновение двух поездов в прессу просочиться. Такое событие замолчать вряд ли получится, свидетелей много. А вот о том, что еще и изнутри на Максимилиана покушались не следует распространяться. Впрочем, подпоручик и штабс-капитан не дураки, по этой причине воспользовались моими услугами. Кстати, могли бы и заплатить! Я не гордый, пару сотен рублей заслужил. Насчет Софьи моя спутница не совсем права. Рассматривал ее в первую очередь как больную и только краем сознания отмечал красоту, молодость и привлекательность. Но от слов, сказанных Натали, не отказываюсь, тем не менее перечисленные дамы привлекательнее. Да и как сделать какой-то вывод, если толком и не переговорил с Ее Светлостью? Что если у той в голове ветер, а мозг отсутствует, как таковой? Ну, условно говоря, в чем сильно сомневаюсь.

— Наконец-то! — воскликнула Мария, когда мы подошли к Вертлугиным. — Александр Иванович, Наталья Андреевна, позвольте узнать, где вы запропастились? Мы уже начали переживать!

— Ты же сама видела, как господин Воронов оказывал помощь пострадавшим, — покачал головой отец возмущенной девушки. — Но нам и в самом деле следует подумать, как поступить. До ближайшей станции, насколько понимаю, километров пять. Отправимся пешком или дождемся помощи?

— Вряд ли там найдется столько транспорта, — задумчиво произнес я.

— Почему? — удивилась Мария. — У крестьян телег много, как и лошадей. Странно, что еще они не приехали.

Она не успела договорить, а я указал на поле, на которое из леса показались верховые. Если правильно рассмотрел, то двое полицейских и один мальчишка, скорее всего последний выступал в роли проводника. Вот и помощь подоспела, не быстро, но лучше так, чем никак.

События глазами Екатерины Островской.

Островская приехала к себе в квартиру, отпустила водителя и медленно пошла к подъезду. Девушка поймала себя на мысли, что ее настроение очень странное, как и эмоции. Три дня прошло, а господина Воронова, она так и не сумела отыскать. Сегодня даже побывала у частного детектива. Да-да, дошло до того, что она решилась на такой шаг. По своим каналам и отец занимается поисками, но Александр словно растворился. Его след обрывается в поместье Завьяловых, откуда он отправился на железнодорожную станцию. Единственная зацепка, на которую она надеется — Вертлугины. Зельевары относительно известные личности, но и их пока не отыскали. И ведь, что обидно, они разминулись с Вороновым и его компанией на пару часов. Анна Олеговна поделилась огромной радостью, что ее сын пошел на поправку и за это, кто бы мог подумать, благодарит бывшего жениха Островской. Кати даже поморщилась, вспоминая, как встретилась с поручиком.

— Госпожа, на вас лица нет! — всплеснула руками служанка, открывая дверь в квартиру.

— Глаша, все нормально, — отмахнулась Кати.

— Как же, нормально, — пробурчала та, принимая из рук хозяйки сложенный зонтик, сумочку и шляпку, — опять ничего не ели. Как утром свой кофе испили с булочкой, так небось больше маковкой росинки не пожевали, только и дымите.

— Не начинай, — поморщилась Островская, проходя в гостиную. — Принеси мне лучше кофе.

— Только после обеда! — неожиданно взбрыкнула Глафира. — Вас же одним дуновением ветра унесет. Как отреагирует Александр Иванович, если узнает, что вы его наставления забыли?

Екатерина грустно улыбнулась и мысленно себе попеняла. Зря она Глаше все рассказала, как ее Саша исцелил от уродства. А еще она не стала скрывать и наставления, которые он дал. Вот только чувствует себя девушка отлично, ни намека на старые ужасные шрамы.

— Ладно, неси обед, — согласилась Кати, а когда служанка поспешила на кухню, попросила: — Почту и прессу принеси.

Последнее время ее засыпали приглашениями, всех даже перестало смущать, что она хозяйка скандального салона. В последний она на пару минут вчера забежала, проверила, как дела обстоят, но задерживаться не стала. Не до того ей!

— Вот, пожалуйста, — служанка поставила на журнальный столик перед хозяйкой поднос с письмами и газетами. — От господина Воронова ничего нет, — со вздохом уточнила Глафира.

— Ступай, — вздохнула Кати и принялась быстро сортировать приглашения, рекламные буклеты, записки с просьбой о встрече, счета и деловые предложения. — Все как обычно, — буркнула девушка, даже не распечатав большую часть посланий. — А что у нас пишет местная и столичная пресса?

Дамские журналы пока не стала просматривать, мельком мазнула взглядом по фотографии Ее Светлости Софии в красивом темно-синем платье. Просмотр газет начала с местных. И вновь в раздражении их отложила. Сама не понимает, что там желает прочесть, не про господина же Воронова! Сомнительно, чтобы тот про себя что-нибудь напечатал. Правда, она не пропустила объявление от графини Завьяловой, которая объявляла о чудесном излечении сына. Кстати, два приглашение, от Анны Олеговны и Петра Денисовича она все же прочла. Ее приглашали на торжественный ужин, на котором будет пышный прием. Но танцевать и развлекаться Островской категорично не хотелось.

— Или вновь всех шокировать и явиться в откровенном платье, показывающем, что слухи о моем уродстве не имеют на то оснований? — задала себе вопрос девушка и взяла «Столичный вестник».

На первой полосе газеты оказалось запечатлено крушение поездов. Заголовок непроизвольно заинтриговал: «Покушение на Их Светлости не удалось»! Заинтересовавшись, Островская начала читать. В какой-то момент сопоставила даты и нахмурилась. Примерно в это время в пути должен был находиться ее спаситель. А журналист пишет о том, что неизвестный барон с супругой буквально спас Максимилиана Степановича, посрамив при этом его личных целителей. Мол какой-то подпоручик решился и пригласил того, кто оказывал помощь обычным людям, пострадавшим в столкновении поездов, после магического взрыва. Террористов пока не нашли, но на их след напали. Барон же тоже исчез, а его имени и фамилии никто не знает.

— Уверена, Саша там отметился! Но почему барон? — произнесла Островская, а потом вспомнила девушку, которую Воронов взял на свое попечение.

Он сам ей сказал, что собирается принять участие в судьбе бедной сиротки, попавшей в сложную ситуацию. Кати неожиданно почувствовала укол ревности, и сама себе удивилась. Неужели влюбилась? Подумаешь, несколько раз переспали, да и то в течение одних суток! Или это благодарность? Не смогла себе ответить, эти вопросы уже задавала, но оставила их до встречи с Вороновым. Бегло просмотрев оставшиеся газеты и взявшись за дамский журнал, на обложке которого красуется Софья, Островская вновь насторожилась. Ее Светлость описывала эмоции, которые испытала при крушении поезда. Как самоотверженно действовали доверенные люди, охрана и весь персонал.

— Врет! — припечатала Кати, подумала и прошептала: — Или журналюга ее слова переиначил и выставляет все в другом ракурсе.

В журнальной статье, Софья выражала огромную признательность неизвестному, спасшему брата и ее саму. Оказалось, что великая княжна, такой у Ее Светлости официальный титул, пострадала в катастрофе и барон ее исцелил. Мало того, в императорской резиденции ждут человека, не побоявшегося взять на себя такую ответственность. Внимательно перечитав статью, больше похожую на интервью, Кати еще сильнее озадачилась. В тексте говорилось про двух целителей и ни слова про врачевателя, коим себя именовал Саша.