И целого удара мало (СИ) - Танков Вячеслав - Страница 16

— Ричард! — задыхаясь не то от злобы, не то от скорости бега, шипит Удзуме. — Отдай его мне! Я должна отомстить ему за шантаж! У-у-ух, сколько я натерпелась от этого говнюка!

— Разве он не помогал Чихо? — удивляюсь, поравнявшись с ней. — Вроде Хига не самый плохой парень? Я вообще планировал оставить его в живых, если бы не такой радушный прием.

— Так ты не знаешь? — изумляется та, едва не падая. — Этот гад привык все делать чужими руками! Это правда, что он взял мою маленькую Чихо на попечение… Но все лекарства, все операции оплачивала я! Причем не деньгами! Я отрабатывала Хиге лечение, соглашаясь выполнять его грязные дела!

— Не продолжай, — прошу девушку. — Оставим это в прошлом. Кочоу!

Связываюсь с нашей хакершей по голосовой связи.

— Кочоу, будь добра, передай всем нашим, чтобы не трогали Хигу. Удзуме хочет свести с ним личные счеты…

Впереди возвышается очередной небоскреб, наверняка напичканный новейшим вооружением, кучей засадных отрядов, пушками, турелями, огнеметными установками… Прочесав его аурным детектором, нахожу слабые отголоски аур других Секирей и самого Хиги на самом верху стоэтажного здания.

Когда я представляю себе сломанный лифт и кучу лестниц, у меня немного сносит крышу.

— ДОСТАЛ! — рычу я, делая знак нашим остановиться. Сам же подлетаю к несущим стенам и размахиваюсь со всей дури…

БДЫ-ДЫЩ!

— Упс, — говорю, пофигистично глядя на оседающую пыль. Это все, что осталось от небоскреба. — Немного перестарался.

— Рич! Ри-и-и-ичард! — орут мне сзади. — Вверх! Посмотри наверх!

С неба на нас валится огромная бетонная плита — все, что осталось от суперсовременного небоскреба, радости Восточного района. Прыгаю навстречу, одновременно обшаривая аурным детектором все, что находится на ней сверху. Отлично, вроде бы все целы. Ловлю плиту и аккуратно приземляю ее прямо на тротуар, погребая чьи-то припаркованные машины. Меня накрывает с головой, вдавливая в мягкий асфальт.

— Что… Что происходит⁈

Слышу глухой истеричный вопль, принадлежащий явно мужчине. Вздыхаю, и поднимаясь, проламывая лысой головой железобетонную плиту. Передо мной стоит группа жмущихся друг к другу людей и девушек-Секирей. Они полностью деморализованы. Никто даже не помышляет о сопротивлении. Молодой мужчина, чье лицо мне знакомо, орет, наставляя на меня палец:

— Демон! Эт-то демон! Аякаси! Кровь! Облака в крови! Смотрите! Смотрите же!

Он внезапно принимается бегать кругами, безумно хохотать и рвать на себе одежду и волосы, крича при этом какой-то бред про демонов и конец мира. Девушки-Секирей, сначала пытались привести его в чувство, а потом уложили и связали. Подхожу ближе.

— Ваша взяла, — бурчит одна из них, милфа с фиолетовыми неряшливыми волосами. Вообще, она одета как бомжиха: рваный грязный халат, длинная мятая юбка. Лишь оружие вызывает уважение — это два огромных клинка, похожих на части ножниц. — Но не думайте, что мы сдадимся без боя. Я вырежу свои инициалы на ваших животах!..

— Кайха! Нет! Не надо сражаться! — кричит вдруг кто-то из моих.

— Хайхане⁈ Сестра? — ошеломленно переспрашивает оторопевшая девушка. — Как? Что ты с ним делаешь? Это и есть твой ашикаби⁈

— Дурында! — возражает ей хорошо поставленным голосом другая подошедшая воительница. — Это же сам Ричард-победитель! Тот, кто освобождает наших сестер! Это он убил Хаято!

Она дерзко смотрит на меня в упор. Это крепкая женщина с короткой стрижкой серых волос и впечатляющей грудью. Она одета в какое-то подобие циркового костюма, плотно облегающего ее сексуальное гибкое тело, делая его полуобнаженным в области живота, рук и бедер. Я сразу обращаю внимание на ее мускулистые ноги, защищенные металлическими наколенниками и берцами. Оружия при ней нет, но, похоже, она сама и есть оружие.

— Нравлюсь? — все так же вызывающе говорит она и не дожидаясь ответа… склоняется передо мной на одно колено. — Я, Ичия, Секирей номер восемнадцать, Ястребиный удар, признаю вашу Силу, — говорит она. — хоть печать крови и призывает меня немедленно вступить с вами в бой, но понимаю, что это будет бессмысленный проигрыш. Я сдаюсь.

Из толпы остальных выходит девушка в желто-черном костюме, напоминающем тот, что носил Брюс Ли. У нее тоже не видно никакого оружия, но чувствую ее внутреннюю силу — эта девушка тоже рукопашник.

— Кацураги, — говорит она, присоединяясь к Ичии. — Номер восемьдесят шесть, Ладонь Ветра, также признаю вашу силу и сдаюсь на милость победителя. Тем более, наш ашикаби… Кажется, слетел с катушек.

Хига продолжает мычать даже через кляп, дико вращая глазами. На него страшно и противно смотреть.

Остальные девушки не торопятся сдаваться, даже несмотря на болтовню Хайхане и Кайхи. Печать все же продолжает работать.

— И раз! — говорю я, делая ШАГ в ускорении, пробегая и дотрагиваясь до печатей всех подневольных Секирей, в том числе и двух парочек, стоявших чуть поодаль. Должно быть, прихвостней босса.

— И два! — говорю, выходя из ускорения и тормозя возле сдавшихся милф. — Готово! — добавляю в сторону своих, чтобы те не рыпнулись в атаку…

Естественно, все освобожденные Секирей присоединяются к нам. Часть из них сразу желает получить окрыление, часть стесняется или решает подождать. Я не тороплю. Мы отправляем пополнение в гостиницу, снабдив их брыкающейся Хайхане, которая желает продолжать поход. Но мой приказ не обсуждается, и изрядно погрустневшая девушка отправляется обратно вместе с новенькими. Кстати, я ее еще не «пробудил», надо будет вспомнить об этом по возвращении. Хайхане — довольно стеснительная и робкая девушка, несмотря на панк-рок прикид. Вероятно, отсиживалась в другой комнате, слушая ахи-охи более смелых кандидаток.

Я же усаживаюсь прямо на остатки плиты, слушая сирены полиции, пожарных и прочих спасательных служб, и прикидываю, что делать дальше. С одной стороны, мы только что завершили первую часть плана — обнесли всех мафиозных боссов, владевших Секирей в количестве больше десяти штук. Благодаря совместным усилиям Кочоу, Мацу и других девушек, с психосилами, вычислить остальных разобщенных воительниц, рассыпавшимся по всему городу — несложно, но муторно. Придется повозиться, а для этого нам надо скооперироваться, переехать на новое место, наладить быт и прикупить высококачественную технику.

Так и сделали. Все вместе заезжаем в гостиницу, откуда вскоре сваливаем таким огромным, разноцветным, гомонящим, цыганским табором. Медведя не хватало, ей-богу! Расплатились, заглянули в любимый дорогущий ресторан, где оставили еще пару месячных зарплат на «покушать и завернуть с собой», и, наконец, двинули на заказанном автобусе за город. А точнее, на его окраину в одно из живописных мест подальше от вонючих улиц.

Гостиница, точнее, целая турбаза, встречает нас шумом полноценного развернутого строительства. Мои девочки средства не жалеют: действительно, чего их жалеть, если не ими заработано? Разрешение получено, приказы отданы — вот и закипело. На территории ревут экскаваторы, разворачиваются бурильные установки и другие машины, о предназначении которых я мог лишь догадываться. Неподалеку находится жилой сектор с дачами и магазинчиками. Имеется даже небольшой ресторан, к которому девочки уже разыскивают короткий путь. В прочем, если не ошибаюсь, у нас самих будет свое казино со шлюх… Кхм.

Основное здание тоже перестраивается практически с нуля, так как подгнившее дерево гостиницы, да и вообще все трубо-электропроводы признаны устаревшими и подлежащими замене. Отдельная бригада трудится внизу, в секретном президентском бункере, превращая его… в президентский бункер для проживания ВИП-персон. В общем, как и сказала Мацу, через две недели, максимум, месяц, здесь будет турбаза моей мечты.

«Вот только мы тут не задержимся», — думаю, вспоминая покинутый мир, полных монстров и несбывшихся надежд. Впрочем, даже если Бласт явится прямо сейчас, я все равно выделю себе оплачиваемый отпуск. За его счет.

Улучив минутку, нахожу комнату, где обустраиваются наши гениальные хакерши. Мне нужна Мацу, захапавшая себе все бразды управления происходящим бедламом. Даже сейчас, общаясь со мной, она одновременно следит за строительством, заказывает новые сметы, поднимает графики и делает еще 100500 дел одновременно. Смотрю на нее с некоторой тревогой, но она лишь улыбается: