Черноземье (СИ) - Белов Иннокентий - Страница 46

Где-то около внешней стены есть подземелье, где они все закрыты на время схватки.

Я бы и сам пошел помочь сразу пленникам магов, но у нас есть более важное дело — допрос самого Мага.

Вскоре Ятош притаскивает того с помощью своих парней. Кол втыкают в расщелину между камней и все готово к допросу правильно зафиксированного недоМага.

— Мне нет никакого смысла поджаривать тебе пятки на углях или делать еще что похуже! — обращаюсь я к пленнику-Магу с довольно паскудной рожей, — расскажешь все, что мне нужно и останешься жить. Сам понимаешь, что соврать не удастся.

Потом изучаю его магическим взглядом:

— Он совсем чист, никакой побрякушки с маной при нем нет. Давай рассказывай, кто такой и как стал Магом? Еще почему дожидались нас тут, а не ушли, спасая свои жизни.

Пленник немного помолчал, но когда парни Торка принесли откуда-то в железном ведерке горку углей и начали высыпать ему под теперь голые ступни, сразу же заговорил:

— Из каторжников я. Когда Великие Маги захватили рудники, уже помирал от чахотки. Великие Маги меня вылечили и обнаружили способность к магии. Немного поучили, приняли в свой кворум, потом я служил в разных местах. Сейчас оказался в Гардии, контролировал работу и раскопки, — все так же по вбитой в башку привычке называет он своих хозяев Великими Магами.

— Ого, обнаружили у тебя способность и приняли в свой кворум? — по этому слову мне становится понятно, что пленник не врет.

Действительно, в этой жизни его употребляют только Маги в разговоре между собой. В теории пленник может врать, пряча от меня ложь своей маной, если его такому трюку научили. Однако он совсем слабак, между нулевочкой и единицей находится где-то, поэтому могли и не учить, тем более, что сейчас он пуст полностью.

— Ты один такой оказался? — спрашиваю я, показывая жестом разведчикам, чтобы убирали угли пока подальше.

— Нет, еще один есть из наших. И у рабов одного нашли, но ему веры не было, поэтому его убили, — равнодушно рассказывает недоМаг.

— Так, хорошо, теперь к нашим баранам, — говорю я всем непонятную фразу, — эти десять Крыс и пятеро каторжников под твоим руководством — это и есть весь ваш гарнизон в городе?

— Да, — подтверждает кивком головы пленник, как может. — Мы же не воевать сюда пришли, а контролировать рабов. Чтобы они лучше копали, на Севере вся мебель и посуда нужны.

Не врет сейчас вообще, знает, что это не имеет смысла.

— А как узнали, что мы пришли и уже близко? — спрашиваю я и вижу, что на этот вопрос он отвечать не хочет.

— Давай угли обратно, — приказываю я разведчикам, и они снова вываливают раскаленные угольки под ноги недоМага.

Он орет какое-то время, пытается распихать их ступнями в стороны подальше, но разведчики по команде Торка фиксируют ноги пленника кончиками копий, немилосердно вдавливая их в угли.

Когда плотно запахло жареной кожей, недоМаг быстро запросил пощаду:

— Все расскажу! Только не убивайте потом!

Это оказалась последняя попытка пленника пытаться что-то утаить, после этого информация полилась рекой.

Узнали они новость о готовящемся десанте от своих хозяев по крутому магическому скошу, который спрятан среди его вещей в одной из комнат, три дня назад донесение получил. Пришлось выставить посты на самых высоких местах в городе, отвлекая надсмотрщиков от работы с рабами.

— Напасть нам на ваш отряд приказали, а потом я должен был посчитать ваши потери и уйти из города один вместе со скошем. Я два раза в осьмицу ухожу на самую высокую скалу, где меня могут услышать хозяева. Здесь в Гардии моей маны не хватает для разговора, а магический камень у меня совсем небольшой, два раба несут его обычно на зарядку и обратно, — довольно сбивчиво рассказывает недоМаг мне и моим товарищам.

— Сколько здесь рабов? — теперь такой назревший вопрос.

— Две осьмицы, больше чем везде. Здесь две осьмицы и еще на рудниках столько же.

— Это в Башне Штольца? На рудниках?

— Да, теперь она принадлежит другому Магу, Анверу, но ее по-прежнему называют так, — кивает недоМаг.

— Ладно, нам нужно серьезно поговорить. Сейчас тебя отвяжут и я тебя подлечу, чтобы ты мог сам ходить, показал свое жилище, — говорю я пленнику. — Как тебя зовут?

— Швимер, ваше Магичество, — жалобным тоном говорит пленник и я смеюсь про себя, а остальные участники допроса ржут не скрываясь.

Очень смешное имя ему дали родители когда-то, прямо как маленького поросенка называют по-местному.

Он садится на землю, освобожденный Ятошем от пут с глухим стоном и печально рассматривает свои обгорелые ступни.

— Не стоило спорить с разведчиками Гвардии, Швимер. Ладно, протягивай ноги вперед, — я быстро прохожусь по его ступням, закрывая самые сильные ожоги и тратя всего два процента маны.

После этого мы идет к нему в жилище, и встречаем по дороге полтора десятка существ, отдаленно похожих на людей.

Это пленники из Гвардии и Стражи, которые провели в рабстве долгих девять лет. Они уже потеряли человеческий облик, стонут и постоянно трясутся от страха, когда кто-то к ним приближается. Очень им сурово по жизни досталось, не факт, что смогут теперь стать нормальными людьми.

Генс с Торком и остальные гвардейцы с трудом узнают своих старых товарищей и проклинают Магов с Крысами вместе.

От ненависти к тем, кто такое сотворил с их друзьями, воинов просто трясет. Нужно позаботиться о том, чтобы каторжников не перебили, хотя мне по большому счету все равно, что с ними случится.

Но лучше все-таки их прислать в город вместе с бывшими воинами Астора, пусть все жители узнают о первой, пусть и небольшой нашей победе. И опять никто даже не ранен, как бывает почти всегда, когда командование находится у меня в руках.

В грязной комнатенке Швимера я быстро нашел скош, магический камень с небольшим зарядом, камнем поиска так же отыскал у расстроенного недоМага его тайник и вытащил оттуда несколько украшений и сотню золотых монет.

— Ну вот, первые трофеи в звонкой монете! Ты-то сам зачем золото собирал? Где его здесь тратить?

— На всякий случай, а так Маги требовали все такое добро им сдавать, — напряженно улыбаясь, отвечает пленник.

После этого я еще по округе прошелся с камнем поиска, но больше ничего интересного не нашел. Наверняка, что у каторжников у каждого есть свои тайнички, но они уже на кораблях находятся пока в связанном состоянии.

Гвардейцы выставили часовых на границе города и в самом высоком здании, принялись готовить еду и пытаются привести в чувство своих бывших товарищей. Сначала загнали их мыться и натираться песком в самом мелком месте гавани, где воды по колено, потом выделили им одежды, чтобы выбросить эти страшно вонючие лохмотья, которые на рабах сейчас надеты.

Идет этот процесс не быстро, рабы боятся воды и вообще всего, но суровые товарищи им спуску не дают, заставляют мыться снова и снова, пока смуглая кожа не покраснеет.

Готовится еда в котлах, но пленники еще боятся ее просить, смотрят с невыносимой мольбой на воинов.

— Да, очень тяжелое впечатление последствия такого долгого нахождения в рабстве произвели на всех воинов, — замечает Генс.

Он вообще не вмешивается в мое командование, присматривается ко моим действиям и видно, что одобряет такой способ ведения войны.

— Никто точно больше в плен не захочет попадать. Да и эти почти все уже ранеными попались, так что особо на них вины нет. Но лучше покончить с собой совсем, чем пройти через такое и еще много лет работать на Магов, — говорю я и добавляю. — Мы сюда затем и пришли, чтобы больше никого из них больше вообще не осталось.

Пока Гвардия занимается своими делами без моего прямого участия, то есть готовит еду себе и новым пленникам с освобожденными братьями. Такое дело, которым мне совсем руководить не нужно, и я с радостью туда не лезу.

Отмывает дочиста, стрижет страшенные ногти и кошмарно грязные волосы освобожденным, потом осторожно кормит понемногу, чтобы не случилось заворота кишок.