Путь Водного Дракона (СИ) - Булл Сергей - Страница 15

Рукопашные стычки становятся всё короче. Харисс активнее используют свои дальнобойные техники, избегая ближней дистанции.

Это первая моя схватка с пользователем стихи металла, и, вынужден признать, для меня это очень неудобный противник. В великом колесе стихий, конкретно в круговороте взаимного уничтожения, дерево уступает металлу, являясь его антиподом.

Созданные врагом клинки сталкиваются с растительностью во всех её проявлениях, рубят и режут её, не давая закрепиться. Мне приходится вливать огромное количество Ки в свои побеги, чтобы укрепить их от чужих атак. Если бы не ритуал, усиливший моё ядро и меридианы, я давно проиграл бы в этой гонке.

Прочные лозы оплетают многочисленные лезвия, мнут и отводят их, не давая дотянуться до меня. Перед нарастающим градом снарядов восстают древесные стены — элементы пола, поднятые моей волей. Они трещат и раскалываются под гнётом вражеских атак, но выполняют свою задачу.

Я сам ищу ближней схватки, прорываясь через металлические заросли. Из пола и стен бьют шипы, но встречаются с прочными преградами из дерева, которые хоть и временно, но сдерживают металл.

Харисс выныривает в моей слепой зоне. Ощущаю максимальную концентрацию его энергии, вложенной в клинок. С такого расстояния ему не дотянуться, и я уверенно откидываю корпус назад. Однако клинок цзяня удлиняется со свистящим шелестом и бьёт точно в моё сердце.

В последний миг пытаюсь отвести его, но понимаю, что не успею. Рефлекторно пытаюсь закрыться предплечьями. Резерв неосознанно выбрасывает мощный всплеск духовной энергии, и на миг темноту разгоняет вспышка света. На какой-то вдох остриё его клинка сталкивается с янтарным росчерком, повторяющим силуэт моей руки.

Удлинённое лезвие скользит по нему с дребезжащим звуком и… всё же пробивает грудь, чуть левее сердца. Кончик меча выходит у меня из спины. Волна режущей боли с хищной ухмылкой обнимает меня, как старого знакомого. Кровь выплёскивается изо рта и сквозной раны, пятная дубовые доски пола.

На лице Харисса на краткий миг возникает торжество, сменяющееся недоумением. Широко раскрыв глаза, он протягивает раскрытую ладонь и алые капли стучат о неё частым дождём. Всё его тело сразу в нескольких местах пронзили Оплетающие Побеги. Острейшие корни вышли у него под мышкой, в боку, бедре и чуть пониже ключицы.

Да… Старый ублюдок вложил много сил в последнюю атаку, потеряв бдительность. А я даже несмотря на собственную рану, выбросил всё в этом неуловимом мгновении, чтобы достать его. Пробить прочнейший стальной покров, вгрызться в дряблое мясо и вырвать победу.

— Всё-таки проиграл?.. — почти безразлично тянет он, отхаркивая кровь.

В нарастающем шуме осыпающегося металла он пытается активировать очередную технику. Чёрта с два! Древесные путы сжимают свои объятия. Мелкие ростки протыкают его тело, не давая выбраться.

Я стискиваю кулак, и корни с грохотом прижимают тело противника к полу, спеленав его по рукам и ногам. Харисс распластался на втором этаже рядом с лестницей. Каждое движение вызывает у него болезненный стон, сменяющийся надменным смехом.

— Ты расскажешь мне всё, что знаешь о Тенях, а также о том, что творится в Академии, — подступая ближе, холодно чеканю я.

— Значит, я угадал… Ты всё же пожаловал не от Императора. Тогда я могу умирать спокойно, — вздыхает он.

Ярость закипает во мне, и я не могу больше сдерживаться. Кастеты врезаются в прочную старческую рожу, добавляя новых красок на морщинистой коже. Харисс чертовски прочный и едва уступает своему металлу, но духовные кастеты неуклонно ломают не только плоть, но и его дух.

— Это не просьба, — цежу я. — Ты расскажешь всё в любом случае. Тебе решать, сколько боли придётся до этого испытать.

— Х-хватит, — сплёвывает он остатки зубов и начинает шепелявить. — Не так я думал умереть, хотел подохнуть верхом на молоденькой потаскушке…

— Говори!

Очередной удар добавляет ему красок на лицо. Кровь брызжет, орошая меня небольшим фонтанчиком.

— Чт-что говорить-то?

— Чем занимается тайная полиции в Академии? Куда деваются звёздные дети?

— Ещё один настырный родственник объявился, — сдавленный смех чиновника похож на бульканье.

Сплюнув новую порцию кровавых слюней, он отвечает:

— Тебе это всё равно мало поможет. Ты всего лишь букашка под стопой Альдавиана. Хорошо! Раз так хочешь узнать, слушай внимательно!

Глава 8

После своих слов Харисс закатывается в безумном смехе. Даже избитый и измотанный, он продолжает ухмыляться. Я вбиваю кулак в его окровавленное лицо. С хрустом сворачивается набок нос, вырывая из ублюдка вскрик боли.

Отдышавшись, он снова пытается юлить:

— Послушай мое предложение. Поклянись, что оставишь меня в живых, и я расскажу тебе всю правду. Более того, отсыплю столько солеев, сколько ты весишь! А весу в тебе, небось, как в крестьянской телеге. Сможешь купить себе целый городишко в глуши, установишь там свои порядки. Что скажешь?

Я наклоняюсь к нему и перехожу на свистящий шёпот. В моём голосе ледяная ненависть смешивается с жаждой крови.

— Послушай меня внимательно, мразь. Если ты сейчас же не начнёшь говорить, я забью эти ворованные деньги тебе прямо в глотку.

— Да не ворованные это! — тут же вскидывается Харисс. — Чистое золото, без крови!

Он предпринимает последнюю попытку спасти свою жизнь:

— Хорошенько подумай над моим предложением. Убьёшь меня и горько пожалеешь! Я веду дела с самим Орфосом — советника Императора.

Вместо ответа я с рыком дёргаю на себя корень, торчащий у него из ключицы. Плоть раскрывается, как бутон, и чиновник начинает верещать.

— Последний шанс, — сухо бросаю я. — Начинаешь говорить, или сдохнешь прямо сейчас.

По моей команде вокруг запястья изгибается острый корень, замерев у налитого кровью глаза собеседника. Его ресницы в ужасе трепещут, а частые сиплые вдохи нарушают тишину.

Собрав остатки мужества, Харисс хрипит и скалится окровавленными поредевшими зубами:

— Хорошо! Я расскажу всё, и пусть правда сведёт тебя с ума!

Он продолжает торопливо шептать:

— Орфос заведует отбором одаренных юнцов в личную гвардию Императора. Именно он занимается подготовкой торжественных встреч. Подробностей я не знаю. Туда допущен лишь ограниченный круг лиц, включая самого Альдавиана.

— Ближе к делу! — требую я, моё терпение уже давно на исходе. — Что происходит с теми, кто проходит отбор?

— Постой. Я же говорю, не горячись! — Харисс пытается повысить голос, но заходится кашлем. — Слушай дальше. Как я слышал, после торжественного приема Император лично отбирает новобранцев в свою гвардию. Но здесь есть один нюанс! — он облизывает лопнувшие губы. — Туда берут вовсе не самых выдающихся адептов.

Его зрачки бегают из стороны в сторону, а голос становится ещё тише:

— Настоящие же жемчужины среди простолюдинов, цвет нашей Академии, уходят в совершенно иное подразделение. Некий особый отряд, о котором толком никто не знает. Однако, прежде чем туда попасть, эти адепты, лучшие из лучших, удостаиваются личной аудиенции у самого Императора. С глазу на глаз, без свидетелей.

— Как проходят эти встречи? — полный ярости я едва сдерживаюсь, чтобы не выдавить ему глаза.

Пускай лично мне он ничего не сделал, но то, что у него руки по локоть в крови невинных, совершенно очевидно.

— Их увозят из Академии небольшими группами, по 5–10 человек. После этого их больше никто и никогда не видит. Словно испарились. Куда они деваются одному Арангу известно.

— Врёшь, — цежу я. — Ты явно знаешь больше. Говори, падаль!

— Кого бы ты там не разыскивал… Если твой родич попал на приём к императору, он давно подох! — вопит чиновник. — Слышишь, подох!!

В его глазах мстительная радость, но, что самое страшное, я не чувствую вранья. Всё моё нутро сковывает лёд, а он продолжает упиваться моей болью:

— Всё они трупы, и ты скоро к ним присоединишься! Знаешь сколько таких было до тебя, которые пытались найти своих близких⁈ Тьфу, дрянь! — он харкает на мою одежду. — Куда катиться Империя? Что вам деревенщинам не сидится на месте? Как вы вообще смеет перечить самому Небу? Одним больше, одним меньше. Вас паразитов миллионы в каждой провинции. И для Императора вы не более чем расходный материал! И ты ничего не изменишь, смерд! НИЧЕГО!