Капелька Солнца (СИ) - Кандела Ольга - Страница 13

Дальше был бег. И погоня. Быстрая и короткая. Желание жить, столь сильное, что я боролась изо всех сил. Кусалась, царапалась и лягалась, как только могла. Наверно, я повела себя неверно. И если бы не стала сопротивляться, мне бы оставили жизнь. Не знаю, какую, но жизнь. В своём собственном теле.

А так, вышла случайная смерть, глупая и нелепая. Даже не помню, от чего. То ли по голове приложили, чтоб не орала, то ли сдавили слишком сильно. Хрупкая была, слабая. И совсем юная.

Да только после смерти желание жить не пропало. Только сильнее стало. И когда я очнулась, поняла, что нахожусь в чужом теле. И зовут меня иначе, и вокруг лишь незнакомые люди.

Первое время трудно было. И в родную долину пыталась вернуться. И истерики закатывала. Уверяла всех, что я не та, за кого меня принимают. Сбегала. Пряталась. А потом поняла, что это не выход. И научилась приспосабливаться, притворяться. Врать… Что нездоровится, что головные боли мучают. Что упала и ударилась головой, а потому мало что помню. Так было легче.

И труднее одновременно.

Чужая жизнь, взятая в долг.

Твоя лишь на время. От луны до луны. И кажется, что стоит только привыкнуть, как это время кончается. И как бы ни хотелось, его не остановить. А иногда наоборот, смотришь каждую ночь на эту треклятую луну и мечтаешь оказаться где угодно, только не запертой в этой поганой шкуре.

Я раньше не понимала, как другие люди живут… в нищете, в тяготах, в болезни, в ненависти, в тоске, в злости… Которая давит, съедает день ото дня, не давая вдохнуть полной грудью. И зачастую исправить ничего нельзя, да и не понятно… нужно ли? Это ведь чужие жизни, чужие судьбы, и я не вправе что-либо менять.

Или вправе? Ведь своей у меня никогда не будет…

— Айрель… — такой близкий родной голос вырвал из тяжких воспоминаний. — Мы что-нибудь придумаем. Обязательно придумаем. Я найду способ и…

— Кай. Не надо, — остановила его и мягко коснулась руки. — Не тешь себя пустыми надеждами. Не выйдет ничего. Я ведь как только ни пыталась…

Держалась за тело. Не спала ночами, надеясь, что если не сомкну глаз, душа не вырвется прочь. Молилась днями напролет, просила Бога о милости. Проводила безумные и столь же безуспешные ритуалы. Все без толку.

— Раньше ты пыталась одна. А теперь мы будем пытаться вместе. Я тебя не отпущу…

И хочется поверить ему. Как же сильно хочется. Но тем лишь горше будет разочарование, если ничего не выйдет. А я твердо знаю — не выйдет.

И лучше не мучить. Ни себя, ни его.

Мягко высвободила руку и встала. Кай поднялся вслед за мной.

— Мне пора, поздно уже. Хозяева могут хватиться.

— Не уходи… — не просьба даже, мольба.

— Не могу…

Шаг назад. И он сделал такой же вперед, не позволяя увеличить расстояние. Не позволяя отдалиться.

— Айрель, пожалуйста, останься. Я не хочу тебя терять.

Ты и так меня потеряешь… Не в этот раз, так в следующий…

— Останься. Какое тебе дело до чужих хозяев?

Он не понимает. Или не хочет понимать. Так же как я по-первости.

— Кай, так нельзя… Нельзя рушить чужую жизнь. Я покину это тело. А несчастная женщина останется без работы. И, возможно, без дома. Я не могу распоряжаться…

Он перебивает:

— Я возьму её к себе… Я домработницу так и не нанял и мог бы…

— И что дальше? — теперь уже я перебиваю его. — Следующую женщину, чьё тело я займу, тоже возьмешь к себе? И следующую, и следующую. Так нельзя… Не надо вмешиваться в чужую жизнь.

— А как же твоя?

В его взгляде несогласие. Вызов даже. Противостояние. Он готов отстаивать свое мнение и моё право на счастье.

— А я привыкла. И… не надо ничего менять… правда. Так будет лучше. И… мне идти надо.

Развернулась и направилась к выходу, не дожидаясь пока Кай кинется следом. Шла быстро, не оглядываясь, стараясь не цепляться взглядом за знакомые вещи. Знала, что чем дольше задержусь, тем сложнее будет покинуть этот дом.

— Ты придешь завтра? — его вопрос догнал меня на пороге.

— Постараюсь…

Ну а что ещё ему ответить? Он ведь не отпустит иначе. Пусть думает, что вернусь.

Только вот я не вернусь. Мне нужно перелистнуть эту страницу. Так же, как и раньше. Десятки, сотни раз до этого.

Но так трудно не было ещё никогда.

Захлопнувшаяся дверь ознаменовала конец нашей истории и прочертила грань между прошлым и будущим. Прекрасным, счастливым прошлым и совершенно неизвестным, непредсказуемым будущим. Только моим. В одиночестве и скитаниях. Хотя бы в этом есть что-то постоянное…

Кайрин

Она не пришла. Ни через день, ни через два, ни через неделю.

А я ждал. И это ожидание с терпким привкусом полыни на губах изводило меня. Иссушало день ото дня. Заставляло ежечасно, если не ежеминутно, всматриваться в окно. А вечерами прислушиваться к окружающим звукам — вдруг да провернётся ключ в замке, или раздастся негромкий, робкий даже может, стук в дверь. И ложиться спать боялся. В свою комнату на втором этаже, кажется, и вовсе не поднимался. Раве что переодеться. Вечерами же подолгу сидел в кресле у камина, глядел на танец рыжих язычков пламени, что переплетались, играли, угасали и вспыхивали вновь, непрерывно умирая и возрождаясь. Читать пытался, но буквы плыли, растекались перед глазами, сливаясь в бесформенные чернильные пятна. И порой казалось, что подсознание играет со мной злую шутку. Я закрывал книгу и отбрасывал прочь, не в силах справится со слабостью зрения.

И засыпал там же. Всё в том же кресле, вытянув ноги к огню. А под утро замерзал, ерзал, дрожал, обхватив плечи, пытаясь хоть немного согреться. Но холод, кажется, проник слишком глубоко, почти в самую душу. Вымораживал изнутри. И спасти не мог ни огонь, ни тепло печи, ни плед, накинутый поверх измятого костюма. Спасение могло быть лишь одно — обжигающе горячее солнце, застрявшее в солнечном сплетении моей Айрель.

А потом, стылым дождливым утром, я вдруг осознал — не придёт… Совсем не придёт. Решила за нас двоих.

Вот только я с таким решением примириться не мог. И единственное, что мне оставалось — самому искать встречи.

Я наведался в дом графа. Под глупым, совершенно идиотским предлогом. Полчаса стыда, разговоров вежливых и совершенно пустых. Поддельное участие, напускное сочувствие, лживый интерес к судьбе графской дочки, до которой мне не было ни малейшего дела. И разочарование. От того, что так и не увидел Айрель. От того, что всё впустую.

И странное на уровне интуиции чувство — она нарочно не вышла. Спряталась, скрылась, стараясь не попасться на глаза. И эта догадка терзала куда сильнее, чем стыд за своё дурацкое поведение.

Потом было хуже. Я понимал, что время утекает. Что его почти нет. Оставалось всего несколько дней до новолуния, и шансы вновь увидеть Айрель таяли на глазах. И я стал следить за графским домом. Сначала вечерами, а потом и днями напролёт. Немыслимо, рискованно, но что мне оставалось?

Я надеялся до последнего. И ночь новолуния провёл на улице под раскидистым вязом и моросящим дождем, который и дождём-то было не назвать. Вглядывался в пустые, тёмные глазницы окон. Пытался уловить хоть что-нибудь, почувствовать. Но Дар молчал. А Айрель так и не появилась. Вычеркнула меня из своей жизни. И, возможно, из своего сердца. Вот только, что теперь делать с моим?.. Разбитым на тысячу острых ранящих осколков…

***

Я вернулся под утро, промокший до нитки, замерзший и опустошенный. Как был, поднялся в свою спальню и рухнул на постель, да так и отключился, не раздеваясь и не потрудившись даже стянуть ботинки.

Сны были муторные. Чёрно-белые. Вязкие. И я всё никак не мог выбраться из них. Силился, барахтался в зыбком омуте и вновь уходил с головой в тёмную муть. Вынырнул через силу, разлепил тяжёлые веки и со стоном перевернулся на бок. Постель пропиталась влагой, сделалась мокрой и неприятной. В окно пробивался тусклый утренний свет. Сколько я проспал? Пару часов? Или уже наступило утро следующего дня? В сонном бреду и не понять.