"Фантастика 2024-84". Компиляция. Книги 1-13 (СИ) - Мишин Виктор Сергеевич - Страница 3

Район сосредоточения неприятельских подразделений пометили на карте. Перед рассветом артиллерия корпуса начала огневую подготовку, и полотнища плазмы смели настиан, сжигая металл, органику, пластик. Бронированные кулаки прорвали раздавленную оборону, и пехота хлынула в бреши.

— Через час они будут здесь, — прокомментировал Сокольский.

В ответ из наушников послышался взволнованный голос майора Шевляковой:

— Генерал, мы нашли…

Ее считали женщиной без нервов, но сейчас жестокая дама была шокирована. Поневоле забеспокоившись, Дьявол переспросил:

— Что случилось, Амазонка?

— Концлагерь, генерал.

Когда он подлетел к огороженной площадке на другом конце городских развалин, группы Амазонки и Гоблина успели навести порядок. Стрелковые роботы на сторожевых вышках дымились, потрескивая головешками, земноводных охранников, уцелевших после штурма, посадили на карачки посреди плаца. Дожившие до освобождения люди выбирались из бараков, плакали, благодарили диверсантов. Амазонка злобно доложила:

— Генерал, многие заключенные перебиты в последние полчаса. Вон та жаба — комендант лагеря. Это он отдал приказ.

Офицер-диверсант пинками пригнал коменданта, и Дьявол поинтересовался:

— Почему вы приказали убить заключенных?

— Я не отдавал такого приказа, — проскулил настианин. — Сработала программа. Роботы запрограммированы ликвидировать контингент при опасности захвата учреждения.

— Но ты мог остановить программу.

— Я не получал такого приказа…

Сокольский не стал продолжать разговор, потому как нет смысла разговаривать с покойником, спиритизм в его ведомстве считался дурным тоном. Генерал махнул ладонью, и конвоир, правильно поняв указание, огрел коменданта прикладом по хребту, рявкнув:

— Встать, падаль!

Когда настианин встал, диверсант из группы Гоблина, ударил пленного в челюсть. Громко хрустнули непрочные позвонки земноводного, и комендант лагеря упал, не издав иных звуков.

— Хороший удар, старший лейтенант Норидзе, — сказал Сокольский. — Амазонка, одолжи у пехоты медиков и снабженцев. Позаботься о бывших узниках.

На северо-востоке появились летевшие волнами в несколько эшелонов танки. Вскоре наступающие части прошли над городом и двинулись дальше. Затем опустились грузовики и санитарные машины. Врачи занялись изможденными людьми, пережившими всю войну в концлагере, солдаты роты обслуживания разворачивали походную клинику и кухню.

Дьявол приказал командирам групп собраться около коптеров. Диверсантов ждала следующая задача.

Давным-давно, когда молодые звезды были опоясаны газопылевыми облаками, возле Фомальгаута сформировались две планеты с азотно-кислородной атмосферой. Одна планета получилась теплой, вторая находилась дальше от светила и потому была покрыта льдами. Сравнительно недавно, двести лет назад, первая земная экспедиция назвала теплый мир Мантрой, а холодный — Тантрой. На протяжении столетия люди энергично колонизировали систему, переселив на Мантру более сотни миллионов землян. Потом наступила эра грандиозных астротехнологий, на орбиту Мантры передвинули Тантру, а также непригодную для жизни, но богатую минеральными залежами планету Голконда. Три небесных тела, расположенных в вершинах равностороннего треугольника, образовали устойчивое семейство. К осени 2430 года население губернии Фомальгаут приблизилось к двум миллиардам.

За сотню лет ледники Тантры частично растаяли, в экваториальном поясе установился суровый, но совместимый с человеческой жизнью климат. Летом становилось даже так тепло, что можно было купаться в неглубоких озерах.

— Через десять лет мерзлота уползет за горы, — рассказывал дед. — По крайней мере, так обещают, хотя верить обещаниям правительства сложно. Но первый урожай сняли еще в предвоенный год.

— Жизнь налаживается, — кивнул его младший сын. — Я видел с подлета, как монтируют орбитальные энергостанции. Пусть не через десять лет, так через полвека.

Он рассеянно беседовал с отцом, одновременно парируя выпады племянника. Маврикий, двенадцатилетний сын его старшего брата Тиберия, быстро освоил простые приемы рукопашного боя и теперь старательно показывал неплохие навыки. Пробить защиту любимого дядюшки пацану, конечно, не удавалось — все-таки спаррингом его был полковник спецназа. Наконец мальчишка выдохся, присел на камушки и, шумно восстанавливая дыхание, жалобно спросил:

— Дядя Камилл, а стрелять будем?

— Разве дед не научил?

— Только из пневматики, — презрительно буркнул Маврикий. — А ты обещал из бластера с обеих рук…

— Зачем тебе? — недовольно поинтересовался старик. — Вот и папаша твой, как маленький, глупостям учился. Каждые два-три года на армейские сборы уезжал. Ему наукой заниматься надо было, и ты больше думай об учебе.

— Как видим, брательнику армейская практика не помешала, — хохотнул Камилл.

Родители Маврикия расстались лет пять назад, но Тиберий при любой возможности наведывался на Тантру, чтобы повидать единственного сына. С начала войны семья полгода не имела сведений о нем — знали только, что Драконда, где находился научный полигон, подверглась бомбардировкам и несколько раз переходила из рук в руки. Точнее — из рук в лапы и обратно. Старик уже смирился, что никогда не увидит первенца, но полгода назад Тиберий восстановил переписку через сеть Астро-Нет.

— Ты же говорил, что он при каком-то большом штабе служит? — насупился отец. — Из его писем ничего понять нельзя.

— На войне, батя, все непросто. Мы с ним случайно столкнулись в штабе на Земле, даже поговорить толком не смогли. Он про вас расспрашивал. Но на мундире брательника была приколота Звезда Отваги — этот орден дают лишь участникам серьезных боев.

— Главное, что живой и здоровый, — буркнул старик. — Война, похоже, скоро кончится.

— Папа приедет? — обрадовался Маврикий.

— Да, конечно, Тиберий ужасно по тебе скучает, очень хочет увидеть и тебя, и дедушку… — Камилл обратился к отцу: — А ты чем сейчас занимаешься? Давно твоих публикаций в Сети не видно.

— Пишу статью. Продолжение той, довоенной.

Полковник покачал головой и осведомился, понизив голос, чтобы племянник не слышал:

— Не боишься за свои статьи получить статью за экстремизм?

— Поздно бояться, — резко произнес отец. — Мы слишком долго молчали, снисходительно игнорируя демагогию правителей. Мы наивно верили в неколебимость построенной цивилизации, в интеллект и высокую нравственность достигшего звезд Человечества. Политики болтали о новом мышлении, о миролюбии, о свободе личности, но чего стоила бы такая свобода в случае победы настиан? Сегодня долг всех честных людей — потребовать ответа от тех, кто убаюкивал нас бредом о спокойной сытой жизни, превращая нашу расу в стадо бездумных потребителей. Люди теряют право называться разумными существами, проводя все свободное время в наркотическом тумане развлечений.

— Ты предлагаешь вернуть идеологию Диктаториата?

— Порожденный суровой эпохой, Диктаториат был жесток и подавлял личное во имя общей цели. Однако благодаря той власти Человечество совершило блистательный рывок. Сегодня мы стоим перед самым страшным кризисом, и я обязан предупредить людей о надвигающихся угрозах.

— Ты преувеличиваешь, отец. Какой кризис? Мы одержали победу.

— Ты тоже не видишь опасности, — печально резюмировал старый публицист-аналитик. — Война не только убивала людей. Уничтожены связи, соединявшие расу, разбросанную по сотням звезд. Мы лишились огромной части кораблей — военных, грузовых и пассажирских. Именно флот поддерживал в единении нашу цивилизацию. Без кораблей, которые могут быстро перевозить по Галактике товары и карательные дивизии, держава развалится. Поэтому пришло время честно сказать о нарастании сепаратизма. Пришло время честно сказать о допущенных ошибках. Пришло время рассчитаться с бездарными политиками, приведшими человеческую цивилизацию к пропасти. Либо мы вернем власть достойным ответственным людям, либо погибнем.