Моя Оборона! Лихие 90-е. Том 4 (СИ) - Март Артём - Страница 15

— В общем, с чего бы начать? — Устало пожал плечами Егор. — Наверное, с того, что я и правда против вас, мужики, ничего не имею. Да и солгал я, наверное, только в том, что сел за превышение самообороны.

Я не перебивал Егора. Мужчина замолчал, и в прачечной на полминуты установилась давящая на нервы тишина.

— Я был киллером, — сказал он. — Свою карьеру начал в восемьдесят девятом. Занимался в основном тем, что решал проблемы братков. Ну, когда они заказывали друг друга как сумасшедшие. Тогда одна из сторон нанимала меня, чтобы грохнуть кого-то из своих хм… конкурентов. Ну а потом я сел.

— Правдоподобную же историю ты выдумал, — хмыкнул я недобро. — С этими гопорями и самообороной.

— А я и не выдумывал. Тот случай произошел со мной в восемьдесят третьем. Правда, пришлось чуть приукрасить. Никто из гопников тогда не погиб. Ну а я, соответственно, не сел.

— Откуда у тебя ствол? — Спросил я. — Вон тот винторез?

— Проследил за мясуховскими. Выследил ту девятку. Ну, на которой прессовали тебя бандюки. Кстати, вчера, когда мы познакомились, я тоже следил за ними. Надеялся узнать что-нибудь о «моем старом друге», о Горце.

Горец? Это ж тот самый авторитет, что чалится сейчас в СИЗО. Именно ему должен был достаться винтарь. Выходит, эти двое как-то связаны… Вот сука… Видать, угодил я в еще больший клубок, чем ожидал.

— Тем вечером, когда я следил за ихней девяткой в первый раз, — продолжал Егор. — Они привели меня в глухую деревушку, за городом. Я проследил за утырками, когда они подъехали к пустой хатенке. Там был вот этот, Мирон, и мой знакомый, как оказалось, твой тоже. Сережа Брагин.

— Откуда ты знаешь Брагина? — Спросил Степаныч.

— Я работал и в краснодарском крае. Пересекались пару раз. Покупал у него одноразовые пушки.

— Одноразовые? — Удивился Фима.

— Пришил, кого надо, а потом пушку в речку, — меланхолично пояснил Женя.

— А-а-а… А я думал, одноразовые, это типа, самопал, — Фима потер короткостриженую голову.

— Что было потом, в деревушке? — Спросил я.

— Потом они зашли внутрь, занесли этот дипломатик, что щас у меня в багажнике лежит. Ну и уехали. А я решил пробраться внутрь хаты. Думал выяснить что-нибудь про Горца. Ну и наткнулся на схрон с оружием. Оттуда, и Винторез, и мой калаш. Даже ТТ. Но ничего о Горце я не нашел.

— Я так понял, — начал я, — твой «старый друг» Горец, не совсем тебе и друг. Зачем ты приперся в город? Зачем копаешь под мясуховских?

— Ты знаешь Горца? — Спросил Егор.

Первый раз за весь наш разговор, на его лице отразилась какая-то живая эмоция. Это было удивление, которое, впрочем, быстро сменилось интересом.

— Сейчас спрашиваю я, Егор.

— Справедливо, Витя, — тяжело кивнул Егор. — Тут лучше начать издали. В профессию, так сказать, как раз Горец меня и привел. Он тогда тоже был киллером на побегушках у братвы. Стали мы работать в паре. Да только на одном деле прошляпился он, и вместо того, чтобы кокнуть одного мудака, мы спровоцировали стрельбу во всем клубе. Горца тогда взяли менты, а я ушел. Да только его заказчик отмазал. Были у того комерса с мусорами подвязки. А Горец успел перевести все стрелки на меня. Ну и сделали из Егора Гаюнова, меня, то есть, козла отпущения. Сел я не на семь лет, как рассказывал, а на двенадцать. Отсидел восемь. По УДО освободился. А че про срок сбрехал? Да черт его знает. Как-то само собой вылетело.

— И приехал в город, чтобы замочить Горца, — докончил я.

— В яблочко, — Егор беззаботно пожал плечами. — Потому, говорю ж вам, мужики. Против вас я ничего не имею. Что так получилось — чистая случайность. Узнал я, что Горец сидит сейчас в СИЗО, и скоро у него суд. Может, говорят, отмажут этого сукина сына. Вот, жду. Ну и решил, почему бы, пока козел этот не вышел, не занять руки чем-нибудь полезным? Подзаработать, может. Жрать же че то надо. А тут вы подвернулись.

Он замолчал, как-то смущенно опустил взгляд. Добавил:

— Да вы не переживайте. Как дела в Армавире закончу, свалю куда подальше. Нечего мне тут делать. Ничего здесь не держит.

— Я б ему не верил, — заговорил Женя. — Он уже про себя брехал. Так че ему мешает еще раз сбрехать?

И верно, ничего не мешало. На самом деле, хоть и говорил Егор убедительно, да и если так посмотреть, не было резону ему нам врать, я не мог ему верить до конца. Что-то подозрительное было, если и ни в его словах, то в поведении.

— А зачем мне вам врать? — Изобразил удивление Егор. — Попался, можно сказать, с поличным. Сам открыл багажник, что б меня за это стволом к стенке приперли. Это надо быть настоящим долбо#бом, что б намеренно такой фортель выкинуть. Говорю ж. Враг моего врага — мой друг. Если вам нужно обратить винтарь против кого-то из Мясуховских, кого-то укокошить, я буду только рад помочь.

— Не будем мы никого кокошить, — встрял Фима. — Постреляем, чтобы бандосы стали друг друга спересеру мочить.

— Фима, мля, — гаркнул на него я.

— Ой мля… — Женя щелкнул себя по лбу ладошкой.

Степаныч осуждающе посмотрел на Фиму.

— А че я? А че я сразу? — Развел руками тот.

— Умно, — оценил Егор помолчав. — Хотите все так устроить, чтобы остаться, вроде как, не при делах. Хитрый ход. В принципе, если надо, я могу за вас управиться. Естественно, не бесплатно. С Винтарями я на ты. Пользовался уже. Приходилось.

— Нет, — отрезал я. — Пушку я тебе не доверю.

— А зря, — Егор вздохнул. — Винтарь — это тебе не СВДха. Если из нее можно на километр засесть да палить, то с Винтарем такое не прокатит. Тут максимум метров четыреста. А лучше триста пятьдесят. Плюс надо правильное место подобрать, чтобы не спалиться. У тебя, Витя, вряд ли есть опыт обращения с таким специальным оружием.

Тут Егор попал в точку. Сложно было спорить с тем, что Винторез я и в руках-то не держал, уже не говоря о том, чтобы вести из него прицельный огонь.

— А я могу помочь с этим, — докончил киллер.

Егор поднял на меня серьезный и суровый взгляд. Я глянул еще раз на мужчину. Потом обернулся к остальным. Вариантов было немного. С СВД мы пролетели, достать новую пушку просто не успеем. Если я пойду один, риск провалиться окажется слишком велик. Если облажаюсь — подвергну опасности всех, всю Оборону. Горелый решил прикончить меня только за то, что я имел наглость проявить волю в разговоре с ним, а после такого он не даст спуску никому из нас. Как говорил, когда-то, мой отец: «Решения бывают хорошие, бывают плохие. А бывают вынужденные».

— Хорошо, — сказал я Егору. — Ты пойдешь со мной. Пойдешь без оружия и поможешь выбрать позицию для стрельбы. Научишь, как правильно обращаться с оптикой Винтаря. Когда закончим — я верну тебе пушку, и иди своей дорогой. Но до тех пор ты останешься тут, под моим присмотром.

Егор поджал губы и кивнул.

— Вот сука, чего ж ты не отвечаешь, а? — Проговорил Косой.

Сидя у себя дома, в кабинете, он пытался связаться с Автоматом, киллером, которого нанял, чтобы совершить одну хитрую диверсию. Вот только Автомат не брал трубку с самого вечера.

Косой сидел и упорно старался дозвониться. Когда к нему постучалась жена — полная женщина по имени Варвара и позвала ужинать, он вежливо попросил не мешать.

Сообщение, которое Косой хотел передать Автомату, было частью платы за услуги последнего. Горец, человек, за кем тот охотился, сегодня днем освободился из СИЗО.

Старый бетонный завод развернулся в нескольких километрах от города. Еще год назад государственное предприятие выкупили какие-то бизнесмены. Часть техники, что была еще пригодной, вывезли и продали. Часть просто сдали на металлолом. Там, где когда-то стояли бетононасосы, грунтосмесительные установки и силосы для цемента, осталась пустота.

Широкое, огражденное подворье завода было застелено застывшей бело-серой смесью застарелого бетона и присыпано белой пылью. Тут и там валялся строительный мусор: осколки шлакоблоков, бетонных колец. У высоких стен ограды лежали навалы заросшего повителью песка и гравия. Именно здесь армяне забили стрелку с мясуховскими.