Я Гордый Часть 3 (СИ) - Машуков Тимур - Страница 10

— Хвали меня, хвали, — махнул я поощрительно рукой.

— Всем вам, мужикам, одно только и надо…

— Ага, и носить нечего. Это я уже сегодня слышал. Придумай что-то другое. И кстати, насчет «надо» — вот поступи в академию на первый курс и тогда поймешь, что это больше надо даже вам, чем нам. Меня озверевшие от гормонального взрыва дамочки едва не отымели во всех позах — хорошо, сестра вовремя появилась и спасла. Так что про надо я знаю поболее твоего.

— Спорю, что когда тебя спасли, ты сильно расстроился?

— Не без того, — кивнул я. — Но сути это не меняет. Вот даже ты понимаешь, что скоро все равно окажешься в моей постели, но внутренние противоречия не дают тебе признать этот факт. У тебя прямо на лице написано — возьми меня и не слушай бреда, что я несу. Но вот фиг. Со своими тараканами разбирайся сама.

— Какой же ты гадкий!!! — вспыхнула она лицом.

— А еще обаяшка, верно? И нравлюсь тебе, иначе бы ты не сидела тут передо мной в мокрой маечке, через которою все видно.

— Да ты… Мне просто больше надеть нечего!!!

— Ну так и сними ее, и повесь сушиться. Как ты там сказала — чего я там не видел и даже не щупал?

— Обойдешься. И вообще, хватит рассиживаться. Вроде деньги привезли.

— Ну и ладно. Выметайся, мне надо одеться.

— А вот фиг. Я должна за тобой присматривать. Так что одевайся при мне.

— Да как скажешь, дорогая. Любуйся и смотри, не ослепни.

Скинув полотенце, я, медленно косплея стиптизершу наоборот, стал одеваться. Спустя долгих три минуты я был собран, деловит и пах апельсинкой. Шестая, вдоволь насмотревшись, попыталась проскользнуть мимо, но я прижал ее к стене.

— Эй, а где же плата за просмотр?

— И чего ты хочешь? — тяжело дыша, она старательно избегала моего взгляда.

— Сейчас узнаешь.

Мои губы резко сближаются с ее, а руки опускаются на попку, крепче прижимая ко мне. На этот раз она даже не сопротивляется, млея от моих ласк.

— Позже продолжим, красотка, — с трудом оторвавшись от нее, я направился в сторону двери. — А то мы точно опоздаем на следующую часть фильма про освобождение заложников.

Тяжелый вздох за спиной был мне наградой. Эх, чую, зажгу я!

Опять связывание рук, дабы все меня видели гордым и не сломленным. Дверь распахивается и туда входит мужик с большим мешком. Кладет на его пол и тут же сваливает обратно.

— Открой, — это уже мне.

М-да, а если туда бомбу засунули?!! Но делать нечего. Остается надеяться, что мешок без сюрпризов. Развязываю плотную веревку, чуть раскрываю — и вот перед нами куча денег.

— Пересчитывать будете или поверите на слово? — гордо вопрошаю я, стараясь унять предательскую дрожь в голосе.

— Поверим, — кивает она. — А где дирижабль?

— Сейчас узнаем, — отвечаю ей, заметив, что в мешке лежит что-то типа рации. Достаю и протягиваю ее Первой.

Та смотрит на нее, как мышь на капкан, и тем не менее, осторожно касается кнопки приема.

Слышу голос Ольги, которая вещает, что, мол, сюда летающее средство не подогнать из-за плотной застройки. Поэтому нам предоставят кортеж, который и отвезет нас в аэропорт.

Главная размышляет недолго и дает добро, сразу предупредив, что я еду с ними, и если что пойдёт не так, мне хана. Мол, нож будет держать возле моего горла и сразу по нему чикнет, при малейшем подозрении на подставу. Резать она может так, что никакие лекари не спасут. После того, как мы доберемся до места, меня освободят и отправят домой. Я — их гарантия, что нас не собьют в процессе полета.

Ольга уверяет, что никто и никогда. Но если со мной чего случится, пусть этим ножом сама и зарежется, потому как если выживет, то позавидует мертвым.

М-да, всё-таки боевая она у меня, что сказать. Переживает. Ну ничего, ей полезно, как и всем остальным. Думаю, еще и ректору нашему прилетит так, что она забудет про розы и все такое. Хотя, это ж батя дал разрешение. Ну, земля ему пухом. Мама у меня женщина решительная и очень скорая на расправу. Да и ее подруги не намного от нее отстали. Под конец разговора Ольга требует меня к аппарату.

— Хьюстон на связи, — говорю я избитую фразу.

— Какой еще Хьюстон?

— Это я шифруюсь, чтоб враги не догадались. Операция «Ы» и все такое. Чего хотела?

— Ты в порядке? Тебе ничего не сделали? А то несешь всякий бред, будто тебя по голове били.

— Все нормально. Накормили, в бане попарили и даже почти не приставали.

— Что значит почти? — в ее голосе слышится тревога.

— Веником больно отходили по заднице, — жалуюсь я под смешки дамочек.

— Тебе это даже полезно, — слышу я ответ от этой бессердечной. Фу такой быть!

Дальше опять переговорное устройство берет Первая, и они мило общаются. В общем, они договорились, и все заложники, кроме, естественно, меня, отправляются на выход.

После этого все дамочки собрались вместе, их оказалось восемь лиц. Как я удачно угадал про девятого!

Выходим коробочкой — я в центре, с мешком денег в руках, рядом Первая, но уже с ножом возле моей шеи. Пространство вокруг пустое — и только одна машина стоит у входа, в которую как раз поместится вся наша гоп-компания.

Садимся, некоторые вставляют в нос фильтры, видимо, чтобы не пустили какой-то газ. Мне не предлагают, но и я не настаиваю. За руль садится Третья, ведет уверенно.

Нас окружают машины сопровождения и мы пролетаем город, нигде не задерживаясь. Пока едем, я любуюсь пейзажем и щупаю за попки дамочек. Но они на это никак не реагируют, даже обидно. Напряжены так, что аж скулы сводит.

Чего, спрашивается, переживать? Я же тут, значит, все будет отлично. Вот отдохну, вернусь и мне, может, даже медаль дадут, за то, что я молодец. Главное, чтоб не посмертно. Надо будет не забыть еще историю придумать, как я вырвался из лап подлых захватчиц. Но это ерунда. Такое сочиню, что сам поверю и пущу искреннюю слезу.

В общем, доехали мы без приключений. Оцепление не сводило с нас глаз и я видел там и Ольгу, и подтянувшихся Лизу с Любой. Тоже стоят такие, зыркают. Так и хотят кого-то прибить. Надеюсь, не меня.

Помахал им рукой с деньгами, героически при этом улыбнувшись. А мне в ответ не помахали. Обидно — и я обиделся. Поэтому больше на них не смотрел и поднялся по трапу, сделав вид гордый и предубежденный.

Дамочки быстро разбежались по дирижаблю в поисках затаившегося спецназа — и вот уже наружу отправились его пилоты, а трап был убран. Ух ты! Они его водить умеют! Я тоже хочу и обязательно напрошусь порулить.

— От винта!!! — заорал я, видя, как мы стали подниматься в воздух. — Да здравствует отпуск, небо и разврат. Ура-а-а-а!!!

— Ты чего так орешь? — нарисовалась рядом Шестая. Остальные нас покинули, предварительно забрав мешок с деньгами. Возражать я не стал, но свои пять миллионов заберу точно. Все равно, что не потрачу, так им подарю. Мне деньги не нужны.

— Радуюсь, что свободен. А ты чего?

— Сказали за тобой присматривать. Хотя зачем, не пойму — уже и дураку понятно, что ты с нами.

— Правильно. Я с вами, а точней, с тобой. А теперь покажи мне самую лучшую каюту с большой кроватью, потому как лететь нам два дня, и я собираюсь начать отдыхать прямо сейчас.

Идем, она впереди, виляя задницей, я позади — виляя тем, что в штанах. Все довольны, все при деле. Наконец заходим в дорого-богато украшенную комнату с большим окном, сквозь которое видна земля в иллюминаторе. Оцениваю футбольное поле, почему-то названное кроватью. Да на него мы все поместимся, еще и потеряться успеем!

Пока Шестая — черт, надо у нее хоть имя узнать! — проверяет комнату, я закрываю дверь. Услышав щелчок, она оборачивается и понимает, что попала и сбежать не получится. До земли пара километров и высота растет, а дверь я заблокировал.

— Что ты там говорила про позу и ее не принятие? Предлагаю узнать, чем она тебе не нравится, а после ты покажешь ту, которая нравится тебе.

— У меня ведь нет выбора, да? — уточнила она, стягивая с себя майку, а после штаны, оставаясь в одном белье. А после, развернувшись и снова виляя задом, направилась к кровати.