Бесноватый цесаревич 2 - Яманов Александр - Страница 13

– Ещё хотел донести до вас одну идею, которая применяется в нашем фонде. Деньги нужно расходовать рационально, объясняю о чём речь. Приведу в пример больницу, которую сейчас строят по завещанию князя Голицына[37]. Усопший завещал девятьсот тысяч рублей для строительства бесплатной больницы на сто пятьдесят коек, с обязательным условием лечения людей всех сословий. Это, безусловно, благородное деяние. Вот только за три года построена только часть здания. Я не слышал, чтобы в завещании Дмитрий Михайлович указал построить непременно дворец. На деньги, которые оказались у распорядителя, за два года можно было построить четыре больницы в разных концах Москвы, закупить лекарств и врачебных инструментов на десять лет вперёд. Ещё хватило бы денег, на оплату обучения десятка студентов из бедных семей, с условием работы в этих самых заведениях. Архитектор Казаков с братом покойника уже три года строят какой-то шедевр, забыв о самой сути завещания. Они не понимают, что десятки или сотни людей умерли за это время без врачебной помощи, о которой думал покойный князь.

С такой стороны на благотворительность в этом времени ещё не смотрели. Русская аристократия уж точно. Помпезность, пускание пыли в глаза, желание показать себя самым что ни есть благообразным и заботливым, а по сути – обыкновенные понты. Даже скептик Шереметев задумался, а ведь он далеко не дурак, раз десять лет возглавлял Дворянский банк. И здание НИИ им. Склифосовского моего времени построил именно он на свои деньги. Просто апломб и зависть к успеху нашего турнира, не дают ему вести беседу в конструктивном ключе.

– Знаете, Ваше Высочество, у вас очень необычный взгляд на вещи, которые другие люди воспринимают исключительно однобоко. А что бы Вы посоветовали мне? Я, например, увлечен химией и минералогией? – задал вопрос, молчавший до этого Демидов.

– Откройте независимую кафедру химии в Университете, чтобы студенты обучались по максимально облегчённой программе. И не только химии, возьмите под своё крыло факультет естественных наук. Это не значит, чтобы студентам было легко, – уточняю, видя недоумение Демидова, – Надо разработать программу, с минимумом предметов, которые не пригодятся будущим химикам, минералогам и прочим естествоиспытателям. Например, греческий язык, философия, история или что там ещё впихивают в головы этих несчастных. Образование должно быть специализированным. Умный человек сам дополнительно расширит круг своих знаний просто для того, чтобы не выглядеть невеждой в глазах образованной публики. А всякой бестолочи, можете вдалбливать хоть греческий, хоть арамейский, всё равно на выходе толку не будет.

Демидов задумался. По словам Браницкой, он действительно был увлечён наукой и был автором каких-то трудов. Надо будет установить с ним более тесные контакты. Поддержка такого человека лишней не будет. Приглашу его как-нибудь в КБ к Кулибину, когда оно заработает хотя-бы на десятую часть от своего потенциала.

– Скажите князь, – обращаюсь к Долгорукову, – считаете ли вы уместным, что во всей Империи нет публичного театра для всех сословий? По моему скромному мнению, нынешнее театральное искусство имеет мало отношения к русской культуре. А более половины представлений даётся на иностранных языках. Мы вроде в России живём, а не во Франции или Италии.

– Я сам пишу, как вы, наверное, слышали. И частично поддерживаю ваше негодование. По поводу публичного театра у меня нет никакого мнения, а вот хороших спектаклей на русском языке очень мало.

Мне понравился Долгоруков. Невысокий, худощавый, с правильными чертами лица и приветливым взглядом. Браницкая охарактеризовала его как человека умного, честного и принципиального, не лишённого литературного таланта. Не часто среди характеристик высокопоставленных чинов, можно услышать про честность. При Екатерине взятка не считалась преступлением, могли отстранить совсем уж обнаглевшего, но не более того. А может, убирали тех, кто не делился? Опять провожу параллели с моим временем и нахожу много общего. Критерий отбора чиновников прямо списан с екатерининских времен – пусть ворует, главное верный и заносит долю кому нужно. Хотя сейчас порядочных людей во власти несравнимо больше. Просто взятка не считается чем-то неприемлемым. Не знаю как насчёт откровенных предателей, пока не встречал. Но, например нынешние генералы больше знамениты своими победами над неприятелем, чем закупкой золотой капусты.

– Насколько я знаю, вы перевелись в Москву из Пензы. Предлагаю вам присоединиться к нашему фонду, который получил право пользоваться усадьбой Царицыно. Ещё покойная Императрица хотела организовать там театр, и для этого был построен отдельный дворец. Найдите единомышленников и попробуйте организовать русскую труппу. Я бы вам посоветовал не только театральные постановки, но создать хор русской народной песни. Или найти людей, которые искренне увлечены русским пением.

Долгоруков просто кивнул. Наверняка всё продумает и если даже не создаст хор, то присоединится к нашему проекту и окажет большую пользу театру.

– И в заключение, хочу обратиться в первую очередь к жителям Москвы. Вы уже знаете о разговоре, который состоялся в присутствии Императора и губернатора Измайлова. Если главные люди города не начнут делать его чище и удобнее, то никто не будет этим заниматься. Почему в Дворянском собрании вам не договориться между собой и разделить обязанности? Вы тратите сотни тысяч рублей на салюты, карнавалы и прочие маскарады, но при этом живёте на своих сказочных островках, окружённые грязью и смрадом. Неужели тяжело создать собственные фонды и начать мостить улицы, вывозить мусор с нечистотами, помочь городским властям организовать современную полицейскую службу и пожарную охрану. Если не знаете как, то летом присылайте видоков в Новгород. Тамошний губернатор серьёзно занялся решением как раз этих вопросов. Узнаете, что у него получится. Глядя на дворян, начнут помогать купцы, для них это станет вызовом со стороны знатных фамилий.

– Первый театр для смердов тоже будет открыт в Новгороде этим летом? – продолжил язвить Шереметев.

Я хотел дать ему шанс. Не с руки мне сейчас ссориться с таким персонажем. В данное время – это один из богатейших или самый богатый человек в стране. Более того, граф действительно много сделал и ещё сделает для Москвы.

– Ваше сиятельство, никто в Империи так хорошо не разбирается в смердах и прочих холопках как вы, – судя по тому, как дёрнулся граф, намёк он понял, – Отвечаю на ваш первый вопрос – чего же мне нужно. Добиваюсь я простой вещи, чтобы вы задали себе вопрос. Граф Шереметев мечтает войти в историю как главный рабовладелец своего времени и барин-самодур, который отнимает детей у крестьян и делает из них игрушки на потеху публике? А может он видит своё предназначение оставить потомкам память о странном мезальянсе, дабы восторженные барышни рыдали над этой слезливой историей? Или глава старейшего русского рода, имеющий общего предка с правящей династией, желает остаться в веках как человек, действительно много сделавший для нашей державы и русского народа?

Это был удар под дых и одновременно пощёчина. Граф был бледен и буквально прирос к креслу. Все присутствующие заинтересованно посмотрели в его сторону. Роман с крепостной актрисой у Шереметева начался не вчера. Наверняка в обществе о нём знали, но о своём желании жениться граф вряд-ли кому-нибудь говорил.

– Спасибо за уделённое внимание, мне надо ехать, – встаю и выхожу из комнаты.

Граф Орлов последовал за мной. Мы остановились уже на улице. Я развернулся к Александру Григорьевичу.

– Прошу прощения за несдержанность. Иногда сам не понимаю, что на меня находит. Зря наговорил графу лишнего, но он меня спровоцировал, – Орлов понимающе кивнул, – У меня есть ещё к вам несколько просьб или предложений, смотря как посмотреть.

Делаю знак Ильину, и он быстро приносит запечатанные пакеты из возка. Я передаю документы заинтересованному графу.