Ревизор: возвращение в СССР 19 (СИ) - Шумилин Артем - Страница 32

Шёл на комсомольское собрание, я, конечно, без большого энтузиазма. Становится звездой скандала мне совсем не хотелось. Пусть, вроде бы, на моей стороне и правда, и поддержка комсомольских лидеров, но к чему мне все это? Дура, все же, Регинка, со своими странными идеями обрести в моем лице покровителя за секс. И со своей не менее дурацкой местью.

Собрание факультета вела сама Луппиан. Присутствовали Самедов, наш декан, Эмма и ещё несколько преподавателей факультета.

Друзья провели большую работу, собрали устные свидетельства многих людей. Жанна их все зачитала с конкретными фактами и фразами. В итоге, все дороги привели к самой Регине. Но и молва сделала своё дело. Слухи, как обычно и бывает, обросли такими подробностями, которым сама Регина удивлялась, периодически выкрикивая: «Я такого не говорила никогда!».

После вступительной речи комсорга факультета начались обсуждения. С места вскочил Ираклий и активно затряс рукой. Но, к моему огромному удивлению, руку подняла и Светка Костенко. Причём, на неё Луппиан указал подошедший к сцене декан и Жанне ничего не оставалось делать, кроме как дать ей первой слово.

— Светлана Костенко, второй курс. Я думала, — начала она, — что всё это шутка. Я не ожидала, что это зайдёт так далеко. При мне Регина Быстрова никогда не говорила, что Павел Ивлев приставал к ней. Если бы я такое услышала, конечно, я бы сразу сделала ей замечание. Очень жаль, что я не смогла вовремя пресечь распространение этих нелепых слухов.

— Хорошо, — пыталась понять, как вести себя дальше Луппиан. — А что говорила при тебе Регина Быстрова?

— Что она нравится Павлу Ивлеву, и он хочет с ней близких отношений.

При этих Светкиных словах я схватился за голову. На весь факультет!.. Только этого мне не хватало.

Булатов похлопал меня по плечу, пытаясь успокоить. Тут Ираклий, наконец-то, добился слова.

— Я расскажу, как было, — эмоционально начал он. — Всё было при нас. Быстрова сама вешалась на Ивлева и не понимала никаких вежливых намёков с его стороны, что она ему неинтересна. Он счастливый отец, у него жена и только что родились близнецы. Он даже стал в столовой садиться подальше от нее, но она все никак не могла угомониться. Приставала и приставала. В итоге, когда она его совсем достала, ему пришлось с ней поговорить. Уж не знаю, что он ей сказал, но она с тех пор держалась от него подальше, а по университету поползли эти бредовые сплетни. И с чего она, вообще, взяла, что он от неё чего-то может захотеть⁈ Кто видел его жену, и как они друг на друга смотрят, над этим бредом просто посмеялись. Галия красавица, у них настоящая любовь!

— Так а что Регина от него хотела? — спросила Жанна.

— У меня лично сложилось впечатление, что она его пыталась соблазнить, чтобы он ей помогал. Все, кто знают Павла, согласятся, что он способен на многое в поддержке своих товарищей. Но он любит свою жену и нам видно было, что ему не нужны подобные отношения с Региной!

Затем поднял руку наш староста.

— Всё это было бы смешно, когда бы не было так грустно. Мы подходили к Быстровой, мы тебе, Паш, не говорили, — посмотрел он на меня, — но мы пытались пресечь эти сплетни в зародыше. Что ты нам ответила? — повернулся он к недовольной Регинке, скрестившей и руки, и ноги и сверлившей его взглядом. — Что это не наше дело. Вот, сейчас это стало делом целого факультета. Вот, ответь, пожалуйста, с чего ты взяла, что нравишься Ивлеву?

— Он сам мне говорил! — выкрикнула Регинка.

— Когда? — ошарашенно поднялся я.

— Во сне! — крикнул кто-то со стороны старших курсов.

— Ну, всё понятно! Сама влюбилась, а говорит, что он! — начали хохмить старшекурсники.

— Нечего выдавать желаемое за действительное!

Шутки, смех со всех сторон. Но, что характерно, не злые.

Регинка зажалась, насупилась, но не ревела.

— Ещё раз, — взяла в свои руки собрание Луппиан, — Регина, будь любезна, объясни нам, с чего ты взяла, что нравишься Ивлеву и он хочет с тобой близких отношений?

Регинка молчала.

— Я правильно понимаю, — продолжала давить на неё Жанна, — оснований для таких утверждений нет?

Регинка не ответила.

— Молчание знак согласия! — крикнули из зала.

— Получается, что ты опорочила имя честного человека, порядочного мужа и отца? — не дождавшись реакции от виновницы мероприятия, Жанна торжественно продолжила: — Это серьёзный проступок. Мы не можем оставить его без реакции. Товарищи, какие будут предложения?

Предложения выкрикивали от самых кровожадных до отшлёпать по попе.

Что интересно, Регинка присутствия духа не теряла, и когда высказывались сурово, например, за исключение из комсомола, она резко оглядывалась, посмотреть на предложившего это, как будто запомнить хотела. Точно, не в себе девка. Я бы со стыда уже давно сгорел. А этой как с гуся вода.

На сцену к Луппиан поднялась Гаврилина, что-то шепнула ей и ушла.

— Товарищи, предлагаю, — вернулась к своим прямым обязанностям Жанна, — объявить студентке первого курса Регине Быстровой, в соответствии со статьей седьмой Устава ВЛКСМ, строгий выговор за распространение заведомо лживых сведений. Это серьезная мера, но я вынуждена учитывать то непонятное упорство, которое она нам демонстрирует, откровенное нежелание признаться в совершенной ошибке и извиниться за нее перед товарищем Ивлевым. Если бы не это, то могли бы ограничиться и выговором. Голосуем. Кто против?

Таковых не оказалось.

— Кто воздержался?

Таких набралось пятнадцать человек, включая Костенко. Специально за ней наблюдал. Поразило, как она лихо соскочила прямо на ходу со всей этой истории. И я не я, и хата не моя. Интересно, как с ней, теперь, будет Регинка общаться? Неужели, утрётся и продолжит дружить?

— Остальные, следовательно, за. Решение принято, — подвела итог собрания Луппиан. — Надеюсь, Регина, это послужит тебе уроком, и ты не будешь, впредь, с такой уверенностью утверждать, что знаешь, что чувствует или хочет другой человек. А также пытаться оговорить его. Иначе дело дойдет до исключения из комсомола. Также, товарищи, я лично считаю, что комсомолец со строгим выговором не может участвовать в работе «Комсомольского прожектора». Но финальное решение оставляю, на усмотрение товарища Самедова, конечно.

Да уж, Жанна явно человек без компромиссов. Самедову пытается диктовать… Тот аж изумленно глаза вытаращил, не в силах поверить, что соплячка ему указывает, что делать. С другой стороны, он же сам ее согласовывал на эту позицию…

Но собрание еще не закончилось.

— Теперь, товарищи, поговорим о комсомольцах, которые пересказывали все эти сплетни, что придумала Регина. Нехорошо, товарищи! Распространять откровенную ложь о нашем товарище, который ничего плохого на самом деле не сделал, настоящему комсомольцу нельзя. Нужно было вместо этого прийти ко мне и все рассказать, тогда бы эта история так долго не продолжалась. Вот фамилии и имена тех, кто оказался в этом замешан.

Жанна зачитала список из двенадцати имен. Как интересно — оказалось, что Светы Костенко в нем нет! Ну и чудеса…

— В соответствии со статьей седьмой Устава ВЛКСМ предлагаю объявить им комсомольское порицание. И предлагаю им как следует подумать на будущее о своем поведении. Голосуем. Кто против?

В этот раз тоже против не было никого, но воздержавшихся было заметно больше. Но все же и это решение прошло.

Все. Собрание окончено!

Фух! Неужели я это пережил?

Довольные друзья меня хлопали по плечу. Подошли и Маша, и Мартин с Аишей. Все меня поздравляли. Можно подумать, мы только что выиграли в суде очень сложное дело и отмазали меня от заключения под стражу.

— Справедливость восторжествовала! — воскликнул непонятно откуда взявшийся Альфредо и бросился меня обнимать.

Ещё один. Меня рассмешила эта реакция друзей, не удержался и рассмеялся в голос.

После университета поехал в ЗАГС оформлять свидетельства о рождении детей. Мне предложили на выбор или подождать часа полтора, или приехать завтра. Решил время не терять и приехать ещё раз. Доставать корочки, чтобы пройти без очереди, посчитал неудобным. Мимо кого без очереди проходить, таких же свежеиспеченных родителей, как и сам, или пуще того, мимо бедолаг, что за свидетельствами о смерти пришли? Некультурно…