Гросс - Перунов Антон - Страница 63

Март усиленно размышлял. Во-первых, ему, как большому ценителю воздушных фрегатов, было попросту жаль уничтожать такого красавца, к тому же совсем недавно, всего полгода как введенного в строй. И если база будет захвачена рейдерами, то теоретически появлялся шанс заполучить сверхценный приз… Вероятность такого сценария была минимальна, но приятно щекотала нервы, внушая сдержанный оптимизм. Во-вторых, двумя оставшимися у него минами такой большой корабль вывести из строя – задачка небанальная и неочевидная. Если, конечно, не заложить их прямо в бомбоотсек или под главную двигательную установку. Но там их наверняка скоро обнаружат. Системы управления многократно дублированы, не говоря уж о том, что корабль чужой и конструкция его не известна, и изучать ее времени нет, а вот если…

Излишней бдительностью часовые не отличались. Нельзя сказать, чтобы они спали, до такого разгильдяйства дисциплинированные японцы дойти не могли, но службу несли, что называется, спустя рукава. Очевидно, надеялись на охрану базы. Тот, который стоял у спущенной грузовой аппарели, вообще не обращал внимания на окружающую обстановку, будучи целиком и полностью занятым ленивой перебранкой с грузившими боезапас сослуживцами. Очевидно, он подгонял своих уставших товарищей, а те тонко намекали в ответ, что самый лучший способ ускорить процесс – это присоединиться к ним.

Еще один часовой находился у трапа и, уныло обхватив винтовку с примкнутым штыком, мужественно боролся со сном, бездумно таращась в окружающую темноту. Судя по всему, получалось не очень хорошо, но храпа еще не раздавалось.

Без труда проникнув внутрь фрегата под «скрытом» через изгвазданную уличной грязью грузовую аппарель, Март пробрался по коридорам и переходам нижней палубы в носовую часть, где у кораблей российской постройки обычно располагались каюты офицеров. На ходу он нацепил на ботинки пару брезентовых бахил и завязал их шнурки поверх голенищ, чтобы не выдать себя в до блеска вычищенных внутренних помещениях фрегата. К счастью, японский комсостав тоже любил комфорт и располагался подальше от двигателей. У большинства из них имелись артефакты, правда, не слишком большой мощности.

Единственным исключением был капитан, являвшийся пусть и весьма средней силы, но одаренным, что для японцев само по себе служило основанием для быстрого производства в чинах и получения высоких командных должностей во флоте. И что характерно, его каюта была заметно больше остальных и состояла из двух помещений – небольшой спальни и кабинета, к тому же в ней имелся отдельный санузел с душевой.

Не удивительно, что японский капитан ощущал себя на борту полным хозяином и не сомневался в собственной безопасности. Его защищала Сила и аура все того же обычного для подданных микадо алого цвета.

«Чистый вояка и самурай, знакомо, очень знакомо…»

Артефактами, которые наверняка защитили бы своего владельца от практически любого внешнего воздействия, капитан, в отличие от своих подчиненных, откровенно пренебрегал. Впрочем, сегодня по его душу пришел настоящий гросс, и никакая, даже самая хитроумная защита ему все равно бы не помогла.

Капитан 1-го ранга Тадао Катоэто не спал, еще раз проверяя отчетность для штаба четвертой авиадивизии. Он знал, документ попадет на стол самому контр-адмиралу Какута – большому любителю красиво и без малейших ошибок составленных донесений, и потому был особо внимателен.

Когда дверь каюты распахнулась, он даже не сразу отреагировал, но потом некое несоответствие заставило поднять глаза и убедиться, что на пороге никого нет. Дверь сама по себе захлопнулась, щелкнул, поворачиваясь, замок. Это напоминало дурной сон. Тадао Катоэто, приложив усилие, вышел в «сферу» и… опять ничего не обнаружил. «Но двери сами не открываются. Что происходит?»

Больше он ничего ни подумать, ни предпринять не успел. Колычев, ментально подавив противника, без колебаний нанес точный энергетический удар.

«Ничего личного», – отстраненно подумал Март.

Фрегат, которым управляет одаренный, был тем фактором, который одним своим существованием мог поставить под угрозу выполнение их дерзкого плана. Убери командира, и корабль потеряет половину своей мощи. Плюс фактор времени. Пока его найдут, пока поймут, в чем дело, пока кто-нибудь примет командование…

Можно было, конечно, попытаться его допросить, но опытный и сильный одаренный – это совсем не то же самое, что юный лейтенант-зенитчик. Вокруг чертова прорва вооруженных японцев, а любой посторонний звук может вызвать тревогу. Поэтому гросс счел за благо решить вопрос кардинально, после чего уложил поверженного противника на койку. Теперь все выглядело так, будто командир фрегата утомился и ненадолго прилег, после чего… умер во сне!

Можно было уходить, но Март медлил. Интуиция подсказывала ему, что рядом находится нечто важное, но он никак не мог понять, что именно. Лежащие на столе документы особой ценности не представляли. Японский язык Колычев знал постольку-поскольку, а уж разобраться в хитросплетении иероглифов ему и вовсе было не под силу.

«Что же тогда?» – задумался он.

На полке у стены на лакированной подставке лежал кай-гунто – морской военный меч. Внешне он очень походил на клинок Марта, но имелись и отличия, присущие именно флоту. Черная кожа ската на рукояти, черные деревянные ножны, в отличие от цельнометаллических у армейских образцов.

Но главное сходство было в том, что в нем тоже присутствовала артефакторная структура. Правда, довольно слабая и с примитивными плетениями. Вполне возможно, что их сделал один мастер, но еще до того, как овладел в полной мере своим искусством.

«Возьми его», – возник в голове четкий мыслеобраз.

«Ладно, – решил Март, – отдам Хаджиеву, может, доработает. Будет к моему пара, а нет, цесаревичу подарю…»

Прежде чем покинуть помещение, Март еще раз огляделся, и взгляд его упал на небольшой хьюмидор[36] с сигарами. Очевидно, Катоэто был заядлым курильщиком… Впрочем, одаренному риск погибнуть от никотина не грозил…

Впереди было еще одно дело на борту «Тэнрю». Следовало «подрезать» дракону крылья, чтобы он не смог ни стрелять, ни летать в ближайшее время. И, кажется, у него появилась пока еще довольно смутная идея, как этого можно добиться с минимальными усилиями, и не тратя две оставшиеся бомбы.

Он поднял со стола коробок особых, удлиненных спичек и сунул себе в карман. Теперь оставалось без приключений добраться до машинного отделения.

Медленно и практически бесшумно открыв задвижки, Март проскользнул в машинное отделение. Пусто. Что и логично. Когда ГЭУ не работает, находиться здесь и не положено. На мгновение, замерев в еле освещенном дежурными фонарями помещении, он обратился к «сфере». Убедившись, что весь подвахтенный экипаж занят на погрузке, а вахтенные офицеры находятся на мостике, он спустился вниз по крутому металлическому трапу. У стены обнаружился слесарный верстак и шкаф с тем, что по-русски именуется ЗИПом. То есть запчасти, инструменты и принадлежности.

«Вот это как раз кстати», – подумал Март, прикидывая, куда нужно установить заряды. Но как ни старался, ничего не выходило. Как подсказывал искин, «Тэнрю» – новейший головной фрегат японского флота одноименного типа имел две главные силовые установки, разделенные массивной переборкой. Если минировать обе, то сколько-нибудь катастрофического ущерба не получится. Если же минировать одну, то вторая легко заменит неисправную. А если учесть наличие вспомогательных генераторов, то ситуация складывалась не слишком удачно…

Март осторожно обошел машинный зал, разглядывая опутывавшие стены и потолок жгуты разноцветных кабелей и трубопроводов. Иероглифы, нанесенные на них, в полумраке создавали гипнотические узоры.

«А ведь это храм, – пронеслось в его голове, – храм Логики и Порядка. Ничего лишнего. Массивный параллелепипед дизеля в центре и магистрали, идущие к нему…»

Марту стало как-то не по себе. Он почувствовал себя вандалом, терзающим топором статую Давида, и впервые ощутил, что инженера-авиастроителя в нем больше, чем гуманиста. Одно дело в бою, а так…