Гросс - Перунов Антон - Страница 66

Впрочем, разбираться было некогда, и он поспешил к бывшей гауптвахте. Часового с винтовкой нигде не наблюдалось, зато вместо него стояли двое совершенно обалдевших солдат и с выпученными глазами смотрели на окружавший их бедлам. Срезав их обоих одним ударом гунто, Март бросился к двери и пинком распахнул ее, немного не рассчитав при этом силу.

Полотно вылетело вместе с коробкой, едва не придавив какого-то бедолагу за ней. Ворвавшись внутрь, он бросился к лестнице, уже не обращая внимания на крики судорожно мечущихся по помещениям людей. В два прыжка преодолев пролет, Март оказался внизу, где тут же напоролся на охранников.

В отличие от сослуживцев, эти ребята были снабжены амулетами, помогавшими им, помимо всего прочего, сохранять хладнокровие. Увидев чумазого после ночных приключений и утренних взрывов диверсанта, они не сплоховали, а дружно бросились на него. Однако арисаки с примкнутыми штыками оказались не слишком удобным оружием в тесноте подвала.

Превратившийся в машину для убийств Март легко ускользал от выстрелов и тут же бил в ответ. Острый, как бритва, гунто с легкостью перерезал артерии, вспарывал животы, отсекал конечности, пока, наконец, в залитой кровью гауптвахте не осталось никого, кроме него и пленников.

– Что, все? – даже с каким-то разочарованием спросил капитан «Ночной птицы», оглядывая дело своих рук.

Впрочем, времени на комплексы не оставалось. Наверху глухо ухали разрывы гранат, стучали короткие, злые очереди автоматов, мощно и басовито били пулеметы. По внутренней связи он слышал, как его бойцы умело и быстро дожимают остатки сопротивления на втором этаже и занимают позиции у окон, готовясь к обороне.

Наскоро обыскав тюремщиков, он обнаружил две связки ключей и бросился отпирать камеры. Судя по ауре, в последней по коридору находился сам Чкалов. Причем пилот, в отличие от остальных, оказался прикован к стене какими-то древними кандалами. Впрочем, замки на них оказались вполне современными. Подобрав ключи, он бросился отмыкать путы, после чего едва успел подхватить на руки обессиленное тело летчика.

– Живой? – обеспокоенно спросил он.

– Вроде бы, – едва слышно ответил Чкалов. – Ты кто?

– Дед Пихто, – усмехнулся Март и, приложив руку к его голове, попытался понемногу напитать его энергией.

Судя по широко распахнувшимся глазам пилота, лечебная процедура пошла ему на пользу. Дыхание выровнялось, стабилизировался пульс, а в только что безвольно повисших руках появилась прежняя богатырская сила.

– Что это? – с изумлением посмотрел приватир на своего спасителя.

– Секрет фирмы! – отозвался гросс, отнимая руку. – Все, хорошего понемногу. Силы нам еще понадобятся!

– Да кто ты, черт тебя подери! – жестко потребовал Чкалов, глядя Марту прямо в глаза. Несмотря ни на что, ощущалась дерзкая, неукротимая воля.

– Колычев моя фамилия. Слыхал? Вас спасать пришли. Надеюсь, ты не против? Тогда валим отсюда, пока ветер без сучков!

– Слушай, Колычев, спасибо тебе, конечно, – характерно окая, неожиданно глухо пробормотал Чкалов. – Вот только зря ты все затеял. Это ловушка. И к тому же двойная. Меня тут, сам видишь, сковали по рукам и ногам капитально, но голова работала временами. В общем, тут все заминировано. Думаю, с минуту на минуту рванет, мало не покажется.

«Вот тебе и обраточка… Не ты один такой ловкий фугасы закладывать!» – молнией промелькнуло в голове гросса, но вслух он сказал совсем другое:

– Тогда какого, прости господи, телишься? Ходу отсюда! Всем срочно покинуть здание!

К счастью, и остальных пленников кровавая расправа над тюремщиками нисколько не шокировала. Пока Март оказывал помощь Чкалову, они успели кое-как вооружиться и были готовы идти на прорыв с боем.

Узнав, что помощь близка, а гауптвахта заминирована, уцелевшие члены экипажа «Буреи» без разговоров рванули наверх, после чего кто в дверь, кто в окно покинули негостеприимное здание вперемешку с экипажем «Ночной птицы».

Март прыгал последним, убедившись, что остальные успели уйти. И еще в полете его настиг взрыв. Он бросил весь ресурс Силы, чтобы прикрыть спину, и все равно ощутил, как мощно ударила взрывная волна по позвоночнику и затылку.

Объятый пламенем и дымом, он свалился на сырую, хорошо убитую бесконечными ходоками землю и не без труда устоял на ногах.

– А что второе? – постаравшись сохранить невозмутимость, спросил он у Чкалова, когда они отдышались и откашлялись от поднятого взрывом облака едкой пыли.

– Что? – не понял тот, мотая головой.

– Ты говорил: ловушка двойная…

– А… – сообразил Чкалов. – Сейчас сам увидишь. Какие-то придурки с черной аурой. Прямо как черти, ей-богу, или оборотни… хрен убьешь, я одному точно череп проломил, а он дальше в драку…

– Таких пулей не возьмешь, – кивнул Март.

– Ты что, уже встречался с ними?

– Было дело, – скупо усмехнулся гросс и протянул Чкалову затрофеенный у командира «Тэнрю» клинок. – Держи.

– Гля, какая цаца! – одобрил оружие практически уже пришедший в себя капитан «Буреи».

– Всем собраться в кучу! Игнат, ты вперед со своими, дальше – бурейцы. Мы с Витькой и Чкаловым замыкаем. Ходу!

Николай по привычке, выработанной за последние дни, прицепился к Киму. Обстановка, прямо скажем, была нервная. Еще и темень лютая. Хорошо одаренным, а ему было очень сложно. Вахрамеева и его абордажников он из виду потерял. Вот и пошел рядом с Виктором, крепко сжимая в руках автомат и нервно оглядываясь на темные провалы окон.

Не успели они дойти до края плаца, как со всех сторон появились молчаливые фигуры с мечами в руках. Март пересчитал их, три десятка. Многовато. И у каждого тяжелая, непривычно черная аура, от которой так и веяло угрозой.

– Кто они? Где они раньше прятались? Почему я их не видел в «сфере»?

От Искина пришел мгновенный мыслеобраз-ответ: «Аякаси[38], командир. Эти люди одержимы демонами-ёкаями[39]. Судя по сигнатурам, они очень опасны».

– Я уже и сам догадался, что ребята серьезные, – зло усмехнулся Март. – Так, а это кто такой красивый?

Колычев увидел в зареве разгорающегося пожарища знакомое лицо Сатору Асано. За его спиной, выстроившись плотным треугольником, стояли пятеро. Первым сам Сатору, за ним сначала двое, потом еще трое обладателей Силы. «А самурай прибавил и очень серьезно в могуществе. Надо же, так быстро… Не слышал, чтобы у людей менялась аура, да еще так радикально…» – промелькнуло в его сознании, впрочем, сейчас было уже не до рассуждений, пришло время драться.

На этот раз японец речей произносить не стал, а с ходу приказал подчиненным атаковать. Все его воины бросились вперед, а группа самого Асано, объединив силы и сконцентрировавшись на лидере, находившемся на острие атаки, направила ментальный удар на Колычева, настолько сокрушительный, что черные, смертельно страшные жгуты даже проявились в обычной реальности и стали видны всем.

Градус концентрации Силы оказался поистине запредельным, на плацу словно вспыхнуло багрово-черное солнце, опаляя всех и выжигая воздух, так что стало ощутимо тяжело дышать. Это напоминало разряд молнии в ночных грозовых тучах.

Николай первым ощутил угрозу и, разом осознав, что только Колычев, как гросс, способен вытянуть эту безнадежную ситуацию и спасти всех от неизбежной гибели, бросился вперед, стремясь своим амулетом прикрыть командира, и сам попал под разряд титанической, исполинской силы.

Защитный артефакт мгновенно спекся в хлам и обжег кожу на его груди. В теперь уже бесформенном куске металла лишь по-прежнему ярко сиял звездный адамант, сам Коля упал замертво. Оставшаяся мощь заряда молотом обрушилась на Колычева, вышибив его из «сферы», обездвижив и обессилив. Но он все еще не был побежден, значит, оставалась возможность сражаться.

Борьба шла незримо для людей вокруг, все происходящее заняло несколько секунд. Между тем ожесточенный, смертельный бой не остановился и на миг. Люди падали и поднимались, гремели выстрелы, с хрустом и хеканьем наносились удары. Все происходило в полном молчании, даже ругаться и кричать не оставалось ни сил, ни времени.