Волчица. Хозяйка диких земель - Романова Ирина - Страница 9

Отдельно между жаровен стояли табурет и небольшое деревянное корыто.

Потрогав воду, обнаружила ее горячей, поэтому, размотав сына, я уложила его туда, прямо на кусок ткани, в которой он был. Он сжал кулачки, и закряхтел…

Я тщательно его вымыла, вытерла насухо, и, завернув в чистое, положила прямо на стол, обложив тканями. В спальню почему-то побоялась нести.

Скинув с себя одежду, я поднялась на приставленную табуретку, заметив внутри что-то в виде сидения, перекинула ногу и вступила в воду, села. Она была едва теплой, но мне было реально все равно…, я хотела смыть с себя всю грязь. Намочив голову, взяла кашицу из первой плошки, потерев ее между ладоней, увидела пену. Мне этого хватило, тщательно начала втирать в волосы. Смыла, нырнув, снова натерла, потом только взялась за тело. Рана на плече оставила только шрам, темных вен вокруг нее не осталось. Видимо, яд все же вышел…

Терлась льняной тканью, надеясь смыть с себя все, в том числе и чужую кровь. Мне внезапно показалось, что я чувствую ее запах…

Закончив с мытьем, вылезла из уже ледяной воды и, завернувшись в ткани, забрала сына и пошла в спальню. Уложив его в люльку, занялась поисками одежды. Мода в этом мире была странной… Простого удобного платья сразу и не нашлось… Выкинув в угол странное цветастое тряпье, я внезапно вспомнила, что оно мне напоминает!

Одежда гаремных одалисок!

Ах, ты ж, гад… белокаменный!

Сделав глубокий вдох и сильный выдох, успокоила себя. Криком делу не помочь, тут надо подумать. Продолжила выкидывать вещи из шкафа, которые просто были навалены кучей. Обувь, белье, верхняя одежда…  Первой нашлась нательная рубашка, я уже обмотала грудь и бедра тканью, устав придерживать простынь на себе. Принюхалась к рубашке: чистая, чужим телом не пахла; натянув ее, облегченно вздохнула. Продолжила увлеченно рыться, а куча с цветными тряпками все росла.  Наконец-то, в самом конце, начались вещи более приличного вида. Поэтому, найдя первое платье, правда, темно серого цвета, но с красивой серебряной вышивкой, сразу надела его. Дальше уже рылась в поисках сапог или угг, а не тапочек… или туфелек. Скоро нашлись и тканевые плотные штаны, а следом и красивые кожаные сапоги. Носков, я так понимаю, здесь нет, придется придумывать!

В итоге, еще нашлось восемь платьев, которые я аккуратно сложила на полку. С десяток чистых рубашек, еще пара сапог, одни унты, видимо, на разное время года. Закрыла дверцы почти пустого огромного шкафа. Посмотрела на цветное тряпье, пытаясь найти ему применение…

В дверь постучались, я подошла и открыла.

– Чай, и перекусить, – за дверью стоял один из поваров. – Запасов хватит дня на три, не больше. Завтра волки уйдут на охоту, потому что мяса нет совсем.

– Благодарю, – забрала поднос, мужчина окинул недоумевающим взглядом меня и комнату. В его взгляде мелькнуло сочувствие, но он его быстро спрятал, закрыл двери и ушел. Я подошла к столу, поставила на стол поднос.

– Мне, пожалуйста, кресло, гребней пару, хороших, и что-нибудь, чем завязывать – переплетать косу, – знаю, замок слушает, и следит за каждым шагом.

Возле меня оказалось кресло, а на столе появилась шкатулка, я открыла ее, там были два гребня и с десяток шнурков с камушками на кончиках, и разные цветные ленты. Хм… щедро, появилась мысль – догадка, но погожу ее высказывать…

Взяв серебряный гребешок, удивилась его красоте: усыпан камешками, подозреваю, тоже драгоценными. Но мне сейчас нужен обычный, деревянный, мне придется разбирать пряди, они спутались, и уже начали подсыхать. Взяв второй, начала с кончиков, постепенно распутывая и выпрямляя их. В промежутках, когда уставала, пила чай с медом и кусками хлеба.

– Можно мне зеркало? – надеюсь, оно здесь есть, иначе придется смотреться в воду. На столе появилось просимое, но меня снова обдало неудовольствием, вроде как, беспокою замок по пустякам. В красивой серебряной овальной рамке было зеркало, потрогав его, поняла, что оно не из стекла, а из чего-то другого.

Заглянула с какой-то осторожностью, ведь там не я, а та, другая…

На меня смотрела молодая женщина. Красивая, очень, волосы почти белого цвета с небольшим стальным оттенком на кончиках прядей. Небольшой носик, пухлые губы ярко-малинового цвета, черные красивые дуги бровей и пушистые ресницы, обрамляющие голубые глаза.

В люльке заворочался сын, внезапно я увидела каким-то внутренним взором, что он хочет обернуться. Пелёнки мешают, слишком плотно его держат, не дают простора для оборота. Размотав его, посмотрела, как его обволакивает туманом, и вот уже в кроватке лежит волчонок. Вынула его, не зная, что предпринять, куда его положить…

Взгляд упал на шкуру возле кровати, подтащив ее к камину, я уложила сына на тёплый и толстый мех.

Взяв свой нож, я решительно двинулась к цветной горе, она (без преувеличения) занимала большую часть угла. Обувь пока решила не трогать, возможно, что-то пригодится для ношения летом. Подтащив к камину все, что смогла унести за один раз, присела в кресло.

Внезапно почувствовала любопытство: ага, заинтересовался, значит. Взяв первую тряпицу, рассмотрела ее, это была полупрозрачная короткая рубашка.

Начала распарывать, разрезая на ровные куски, мой нож был настолько острый, что без проблем делал нужные надрезы. Ненужные части, (а это швы, или куски, что не нужны для моей задумки), я сразу кидала в камин. Кружева старалась отпарывать тоже, сматывая их в клубочки. Попадавшиеся пуговички тоже тщательно обрезала… Когда я пошла еще за одной партией, замок не выдержал.

«Что ты… вы делаете, мать Альфы?»

– Нитки и иголки есть? – ответила вопросом, на вопрос.

Рядом со мной появился небольшой столик, на нем встала большая квадратная плетеная коробка. Я откинула крышку, оглядывая невиданное богатство. Нитки разных цветов: шелковые, шерстяные, хлопковые, льняные. Небольшая подушечка, набитая разного размера иголками… и шокирующий предмет. Ножницы! Две пары, одни большие, портняжные, другие поменьше.

– Я буду шить белье… – расщедрилась я, надо же отблагодарить его.

«Белье? – фыркнул он, – что это, простынь, рубашка?»

– Как сошью, увидишь! – хмыкнула я. Ведь, если бы оно здесь было, то я бы наверняка его нашла в куче белья.

Замок тщательно пытался скрыть любопытство. Мне стало понятно: долго живет, скучно ему…

Так как вся одежда почти не имела швов, а соединялась лентами, шнурками, красивыми застежками, то справилась я быстро. По моей просьбе мне был выдан сундук, в который я аккуратно сложила всю ткань, оставив себе красивый набор полотнищ нежно – голубого оттенка. Плотная ткань, похожая на атлас, и близкий по оттенку шифон. Положила поверх ниток, и закрыла крышку коробки. Что-то я устала, а еще я точно начала чувствовать сына. Все его желания, вот сейчас он хотел есть, как волчонок – мяса сырого, и как младенец – молока.

Подняла его со шкуры, он тут же обернулся, получая вожделенную грудь. Смотрела на него, и внезапно поняла… мало того, что я теперь мать, так еще и Альфа целой волчьей стаи. Что дальше? Ведь чем больше проходит времени, тем яснее, что это не сон, и я не вернусь домой. Может, теперь это – мой дом?

А малыш красивый, погладила по его головке, светловолосый, такие же голубые, как и у меня, глаза…

Он наелся, я укутала его в ткань и вернула в люльку, сгребла специальной лопаткой угли из камина и насыпала их в жаровню. Подкинула дров, снова села в кресло, клонило в сон, но уснуть мне не дали, в дверь постучали.

– Обед, – зашел в комнату Мейе, снова неся поднос. Поставил возле меня, отодвинув коробку с шитьем.

– Что там, в замке, и за ним? – начала есть постную кашу из какой-то крупы с небольшим куском хлеба. Мда, на таком пайке долго не протянешь.

– Командиры выехали к воинам, сейчас собирают два отряда для объезда территории. Еще часть отобрана для охраны замка, два десятка, остальные распущены. Остатки отряда Альфы с южного ущелья отконвоированы в тюрьму, их всего пятеро.