Влюбись в меня себе назло (СИ) - Медведева Татьяна Леонидовна "Стелванда" - Страница 67

- Я поговорю с мамой, может, она подскажет кого-нибудь, - с сомнением в голосе произнесла Леся, - или давайте сами обратимся в какую-нибудь юридическую консультацию.

- Для этого нужны деньги. И немалые! - возразил кто-то.

- Я дам деньги, - предложила Людмила Павловна. - Правда, я не богата, сами знаете, но кое-что смогу выделить на благое дело.

- И я дам! - неожиданно подал голос Гончаров. - Копил на новый гироскутер. Зачем он мне теперь - скоро со школой покончу, не до него будет!

"И я дам!" - послышалось отовсюду. - "И я!"

- Вот и чудесно! - подытожила Саша. - Сложимся и наймём адвоката.

- Не надо складываться! - подал вдруг голос Марк Пастухов. - Мой дед много лет отработал судьёй. Он в отставке всего года три, но уже измучился бездельем. Дедуля с радостью поможет нам бесплатно. Он всем помогает. Поручите это нам с Лёхой и Даше с Женей. Мы прямо после собрания отправимся к нему. Предупрежу его только по телефону.

И сразу принялся набирать номер деда. Тот, похоже, без долгих раздумий согласился встретиться с нами. Так что наша четвёрка отправилась к нему после собрания.

Дедушка с бабушкой Марка, оказалось, живут недалеко от нашей школы. Им уже под семьдесят, но выглядели они подвижными и моложавыми, хотя я не сильно-то разбираюсь в пожилых людях. Оба высокие и худощавые, и голоса у них доброжелательные и приятные на слух.

Бабушка тут же пошла хлопотать на кухню. А дед завёл нас в комнату, где много книг и компьютер (скорее всего, это был его кабинет), и принялся расспрашивать. Мы рассказали ему, в какую историю попал Клепиков и что собираемся сделать, чтобы помочь Егору. В основном говорила я, другие только дополняли. Бывший судья внимательно слушал, потом сказал, что такого понятия, как "взять на поруки" в Уголовно-процессуальном кодексе РФ не существует.

- Тем не менее вы в правильном направлении, - похвалил он нас. - Парень, конечно, виноват. Это ж надо, ревность и обида в нём взыграли! Как в Карандышеве из "Бесприданницы" Островского. "Так не доставайся ж ты никому!" Тьфу! Новоявленный Отелло! Словом, дурак! Но если вы считаете, что его нужно спасать, то следует вам написать ходатайство о возможности не лишать свободы подсудимого, дав ему положительную характеристику. Это, безусловно, смягчит ему наказание. Но всё же суд чаще ориентируется на показания потерпевшего. Пусть ваша Калашникова напишет, что претензий не имеет, словом, тоже заявит ходатайство, что не желает вашему Клепикову применения реального срока. А заявление отозвать она не может, так как дело уже в полиции заведено. Преступление зафиксировано.

Дед Марка также посоветовал: прийти кому-нибудь из учителей или ребят в суд и охарактеризовать Егора с положительной стороны - это тоже сыграет положительную роль. Сам же он, в итоге, пообещал после того, как будет написана характеристика, оформить её как положено и все ходатайства тоже.

Потом бабушка Марка пригласила нас на обед в соседнюю комнату. Мы ели голубцы и запивали их брусничным морсом.

Когда мы с Лёхой остались одни и брели в свой микрорайон - Даша с Марком повернули к её дому - он сказал:

- Дед Марка велел мне беречь тебя, потому что ты очень впечатлительная и хрупкая.

На слова парня я отреагировала крайним изумлением:

- Вау, вот это да! Надеюсь, ты ему не признался, что прозвал меня за язвительность и вредность Ехидной? Помнишь ты говорил словами поручика Ржевского из "Гусарской баллады", что я способна "языком рожь молоть"? - произнесла с лёгким подтруниванием.

- Когда это было! - засмеялся Крылосов, обнимая меня за плечи. - Тем более не Ехидной прозвал, а Ехидничкой, хотя до сих пор не знаю, какой суффикс писать - ичк или ечк. И не за вредность, а за невнимание ко мне. А что касается твоего язычка, то я просто млею, когда вижу его. Если же доводится коснуться - буквально сносит с меня крышу! А ещё все твои иголки если ласково погладить, превращаются в мягкую шёрстку и ты становишься очаровательной кошечкой.

И тут же, остановившись прямо на дороге, принялся гладить обеими руками мои собранные во французскую косичку распушившиеся под уличной влагой волосы, а потом плечи, предплечья, словно и правда утюжил мою ершистую шерсть. И нежно коснулся губами моих губ. Я радостно потянулась к нему, но ненадолго, быстро одумалась - незачем лишний раз шокировать прохожих. Вывернувшись, взяла парня под руку и счастливым голосом проникновенно заговорила:

- Сегодня ты был на высоте. Я горжусь тобой, Алёша, и вчера гордилась... Я не успела сказать тебе спасибо за няшек, вот сейчас говорю! Они для меня очень много значат... Они для меня больше, чем сёстры по крови! Понимаешь? Ведь это я их нашла и в семью привела, поэтому отвечаю за них.

- Как это? - удивился Лёха. - Я думал, твои родители взяли их под опеку.

- Да, конечно, родители оформили всё как надо и согласились взять. Но я их нашла на дороге, когда их мать погибла прямо у них на глазах, и привела домой.

- Улётно! - воскликнул парень и одобрительно засмеялся. - Нехило ты с предками поступила! Я всегда думал, ты у меня самая чудная, а теперь и вовсе в этом убедился! - В его голосе чувствовалось восхищение. - Мне кажется, в будущем ты, Ехидничка, ещё не раз удивишь меня.

Глава XXXI I

Вечером мы с ним не поехали в больницу к Заринке, как планировали поначалу. Думали, раз занятие в "Задоринке" папа Дима отменил, то неплохо бы сразу завершить всё порученное нам: поговорить с Калашниковой насчёт ходатайства - подпишет или не подпишет. И вообще надо бы выяснить её настрой относительно Клепикова.

Знаю, с моей стороны просто безумие - являться к ней. Это как ввалиться в клетку с разъярённым львом. Яснее ясного: Заринка ненавидит меня и не обрадуется моей персоне. Прямо на пороге умертвит цыганистыми глазищами. Но, чего бы мне ни стоило, я должна с ней увидеться и достучаться до её сердца. Ведь она сестра парня, которого я люблю. Нужно донести до неё, что не враг я ей и не собираюсь соперничать за главное место в его жизни, потому что обеих нас он может любить всей душой, только по-разному.

Впрочем, Лёха сам неожиданно поездку отложил на завтра.

Когда мы прощались у наших ворот, он, сплетя свои пальцы с моими, сказал, что сегодня лучше ему одному поговорить с сестрой, вдобавок перед встречей с ней сперва надо ему кое-что согласовать с отцом.

Это для меня, как выяснилось чуть позже, оказалось к лучшему. Поскольку я не смогла бы уйти из дому.

Только взошла на крыльцо и вступила в прихожую - сразу почувствовала: в доме что-то неладное происходит. Навстречу бросилась Анжелка и жалобно заскулила; обычно она радостно прыгала на меня или кружилась на задних лапках передо мной. Через секунд пять за собачкой ко мне выбежала Анечка и взволнованно зашептала:

- Маме очень плохо, она у себя в комнате плачет, а папа сердится... А Юляшик тоже дома. Её не захотели в больнице держать - без мамы она там стала реветь...

- Что с мамой? - вскрикнула я, а сердце моё ухнуло, похолодев.

Скинув ботинки на липучках и рюкзак на пол, прямо в осенней куртке помчалась в комнату родителей. Аня и Анжелка остались в коридоре.

Родительская спальня довольно-таки большая, и стены в ней оклеены светлыми, почти белыми обоями. Может, поэтому сжавшаяся в клубочек на широкой кровати мама казалась такой маленькой и бледной. Её красивые кудрявые золотисто-русые волосы разметались по подушке. На лбу было полотенце. Похоже, мокрое.

Папа Дима стоял у широкого окна, наклонившись спиной на подоконник, и почему-то выглядел раздражённым - не озабоченным и напуганным, как ожидалось мной.

Я бросилась перед мамой на колени.

- Мамочка, что с тобой? - произнесла тихо и сдавленно.

В испуге сердце моё сжалось до перепелиного яичка: мама никогда почти не болела, всегда занималась спортом - бегала по утрам и вечерам. Конечно, бывало, у неё болели зубы или голова. Но это длилось недолго, к тому же переносилось ею стойко на ногах. Но ни разу с полотенцем и на кровати!